90-е: Шоу должно продолжаться – 8 - Саша Фишер
Евы не было, но на подушке лежала записка:
«Люблю! Папа попросил приехать. Ужин в холодильнике. Ева»
Я сжал бумажку в руке, зажмурился от удовольствия. Конечно, я был бы более рад, если бы Ева оказалась дома и ждала меня, так сказать, во плоти. Но для счастья иногда достаточно было просто знать, что она есть. И что она обо мне думает.
Утро началось со звонка телефона. Сначала я хотел повернуться на другой бок. Мол, там пацаны ещё есть, они ответят. Но телефон продолжал трезвонить, а из соседней комнаты никто выходить не торопился. Или дома их не было с вечера, или…
А, да, блин, точно! Там же расписание над телефоном, Леонид Карлович их забрал вчера и вернуть должен будет только сегодня в обед. В какой-то там загородной даче у них съемки!
Телефон трезвонил.
Я протер глаза и посмотрел на настенные часы. Ну да, логично, что я с трудом прихожу в себя, хотя вообще-то довольно легко просыпаюсь. Половина седьмого!
Телефон замолк на минуту, потом затрезвлнил с новой силой.
Понятно.
Не отмажусь значит.
Я поднялся и вышел в прихожую. Не озаботившись одеванием, благо, никого дома нет.
— Внемлю! — сказал я суровым голосом.
— Чего? — спросили в трубке. — Это… Мне, короче, Вовчик нужен!
— А, привет, Боба! — опознал я голос звонившего. — Как-то ты рановато, тебе не кажется?
— Ты там спишь что ли? — возмутился Боба.
— Так половина седьмого, — усмехнулся я.
— Утра что ли? — удивился Боба. — А, точняк! Я просто ещё не ложился. Ладно, не суть! Короче, Вовчик, слушай какое дело! У меня тут человечек один есть… В общем, помнишь мы с тобой группу обсуждали, с которой надо встретиться и перетереть?
— Ну, — сказал я неопределенно. Мы много кого обсуждали, фиг знает, кто конкретно Бобе утром в голову стукнул.
— Короче, давай там по-быстрому чисти зубы, ноги в руки и сюда!
— А то убегут? — фыркнул я.
— Слышь, ну я в натуре говорю, дело на штуку баксов!
Глава 13
Бестолковый вышел разговор. Ну, то есть, с пьяных глаз и недосыпа Бобе казалось, что он решает мировые проблемы и чуть ли не гениальный заход придумал, на деле же он набухался с каким-то мутным типом из серии «я знаю парня, который знает парня, который может вас свести с басистом 'Курсовой замполита». Заседание проходило в пустом баре «Тортилла». Бар был новенький, открылся едва ли месяц назад на месте старой студенческой кафешки. Сам я его в прошлой жизни по понятным причинам не застал, но друзья-однокашники много про него вспоминали. Открыла его девочка-энтузиастка, слегка двинутая на западной барной культуре. Там подавали невиданные в постсоветском пространстве алкогольные коктейли, и тогдашние студенты, спускали там всю свою стипендию и карманные деньги. По началу хозяйка заведения распахнула двери для всех вообще и работала до последнего клиента. Сама стояла за баром, смешивая свои волшебные зелья из джина, вермута, рома и соков, украшая стаканы ломтиками лимона и апельсина. Вот только на запах недорогих напитков сбежались вовсе не поклонники Хемингуэя и философских бесед, а местные забулдыги и личности вроде Бобы. Положительные стороны которого сходы разглядеть довольно трудно. И чтобы не превращать место в очередной притон, хозяйка немыслимые для бара часы работы — с двенадцати до семи вечера. Была мила и приветлива, и самые приятные ее взору клиенты получали визитную карточку. По которой можно было прийти в ее заведение после семи. Но сейчас это время явно еще не наступило. Так что невыспавшаяся хозяйка с хмурым видом скользила по своему бару бледной тенью, выполняя команды Бобы и ее приятеля: «Да не надо нам твои компоты, водки нам принеси!»
Я вполуха слушал бессвязные и многословные речи Бобы, а сам с сочувствием смотрел на хозяйку, протиравшую стаканы за стойкой. Под глазами — темные круги, в уголках глаз блестят слезинки.
— … и ты понимаешь, Вован, он ведь даже разговаривать со мной не стал! — размахивал руками Боба. — В натуре, офигел!
В общем, если вкратце, Боба подкатил к группе «Курсовая замполита», а его отшили. Довольно грубо и без объяснения причин. Боба храбрился и хорохорился, обещая парням туманные неприятности. Вот только переть на них сразу не решился. Парни оказались здоровенными, в себе уверенными и вообще бывшими «афганцами». Бобу вся эта ситуация чертовски опечалила, чем мутный тип немедленно воспользовался. И всю ночь пил за его счет.
Через десять минут пребывания в пустом баре я мысленно подбил «бабки». Итак, у меня имеется расстроенный в лучших чувствах Боба, который то начинал грустить и печалиться, то пытался сорваться с места и немедленно забивать кому-то стрелу. Уставшая хозяйка бара, в голове которой явно зрел план реорганизации заведения. И этот вот хрен, которого Боба называл то Виталиком, то Валерой.
Ну и я еще. Тоже, кстати, не особо выспавшийся. Так что план в моей голове созрел молниеносно. Я воспользовался моментом, когда качающийся Боба удалился в сортир, вывел мутного Виталика-Валеру на крыльцо и в не особо дипломатичных выражениях предложил тому валить на все четыре стороны. Когда тот попытался мне возразить, я, не особо заморачиваясь, прописал ему в фанеру. Тот икнул, проглотив все дальнейшие аргументы, и по-быстрому свалил в мутное мартовское утро.
— Сейчас я его уведу, барышня, — тихо сказал я хозяйке, кивнув на сортирную дверь.
— У него пистолет, — тихо сказала хозяйка.
Я поморщился. Иногда мрачные девяностые, о которых мне многокрасочно рассказывали в прошлом-будущем, врывались в мой веселый музыкальный хаос.
— Ничего, как-нибудь разрулим этот момент, — я подмигнул хозяйке. — Он заплатил?
— Да пофиг, — она сжала губы и дернула плечом. — Не обеднею. Только убери его.
Нет уж…
Когда Боба справился с туалетным шпингалетом и вернулся в бар, я усадил его перед собой и проникновенно произнес:
— Боба, у тебя есть нравственный стержень и высокие идеалы?
Не помню, откуда подцепил эту фразу, но сейчас она пришлась очень кстати.
Еще пять минут препирательств, и пристыженный Боба полез за кошельком, выложил на стол несколько купюр, долго и бессвязно извинялся перед хозяйкой. А чтобы она не случайно не вступила с ним в диалог, я поймал ее за руку и крепко сжимал пальцы
