Шаровая молния 3 - Александр Викторович Горохов
Качается шаланда на рейде голубом…
В красавице Одессе мальчишка голоштанный
С ребячьих лет считался заправским моряком.
И если горькая обида
Мальчишку станет донимать,
Мальчишка не покажет вида,
А коль покажет, скажет ему мать:
'Ты одессит, Мишка, а это значит,
Что не страшны тебе ни горе, ни беда:
Ведь ты моряк, Мишка, моряк не плачет
И не теряет бодрость духа никогда'.
В песне, исполнявшейся в другой реальности одесситом Утёсовым, пришлось заменить всего лишь последний куплет, поскольку об освобождении Одессы можно будет говорить в прошедшем времени ещё очень и очень нескоро:
Широкие лиманы, цветущие каштаны
Услышат снова шелест развёрнутых знамён,
Когда войдёт обратно походкою чеканной
В красавицу Одессу гвардейский батальон.
И, уронив на землю розы,
В знак возвращенья своего
Наш Мишка вдруг не сдержит слезы,
Но тут никто не скажет ничего.
И только тут Николай обратил внимание на то, что по щекам девушки текут слёзы. Обильно, что называется, в четыре ручья.
— Можно, когда я буду её петь, я стану говорить, что песня посвящается моему погибшему брату Михаилу? — произнесла она, всхлипывая.
— И сотням других одесситов, отдавших жизнь на фронте, — присев на корточки перед плачущим «воробушком», произнёс он, вытирая девушке слёзы. — Прости, я не знал его имени.
Жутко захотелось закурить, едва удержался, чтобы не «стрельнуть» у кого-нибудь из ребят.
Сотням других одесситов. Пожалуй, уже тысячам, поскольку Приморская армия, пока обороняла этот город, в значительной мере пополнялась за счёт местных добровольцев, среди которых оказался и брат Розы. Потом она обороняла Севастополь и наступала от него до Джанкоя, а теперь насмерть стоит под Симферополем, отражая натиск 11-й армии Манштейна, вновь перешедшего в наступление.
Да, эта немецкая армия понесла огромные потери, пока её гнали от Города русских моряков. Потеряла всю осадную артиллерию, обстреливавшую Севастополь. Включая гигантскую пушку «Дора», стреляющую снарядами весом в несколько тонн, для которой так и не успели достроить огневую позицию. Но Демьянов прекрасно знал, что германская промышленность очень сильна, и потери в живой силе и технике, за исключением таких монстров, как «Дора» и самоходные мортиры «Карл», уже восполнила. Но надежды на то, что Красной Армии не придётся уходить с полуострова, есть. По крайней мере, Константин Константинович Рокоссовский упоминал жёсткий приказ Сталина адмиралу Октябрьскому: не будет Черноморский флот и его авиация действовать в интересах Крымского фронта, не будет и адмирала.
Есть надежда на то, что выдюжат войска Крымского фронта, получившие богатый боевой опыт, лучше оснащённые оружием, самолётами (насколько Николай помнил из «своей» истории, в сорок первом там катастрофически не хватало современных истребителей, летали преимущественно устаревшие «ишачки» и даже И-15бис), танками, зенитными орудиями. Включая ЗСУ, собираемые на основе предложенных им модернизационных модулей. «Плечо» снабжения 44-й и 51-й армий, так и не терявших Керчь и Феодосию, намного короче. А конвои с боеприпасами и пополнением для Приморской армии, идущие в Севастополь, лучше защищаются кораблями Черноморского флота. Есть надежда на то, что «гвардейский батальон», в составе которого непременно будут одесситы, пройдёт под шелест боевых знамён под одесскими каштанами намного раньше, чем это было в другой истории.
26
Весть о начале наступательной операции с целью освобождения Харькова застала Демьянова в Горьком. Он даже выматерился в сердцах, поскольку всего-то пару месяцев назад писал информационную записку о том, что послужило причиной прорыва немцев к Сталинграду: двусторонний удар немцев в основание Барвенковского выступа привёл к окружению на нём сразу двух армий и потери почти двухсот тысяч человек. Харьков не взяли, зато «подставились» по полной программе. Ослабленный этим фронт не смог удержать натиска противника и покатился на восток. Скорее всего, примерно то же самое написал и Воронцов, которого, как был уверен Николай, тоже опрашивали на данную тему. И на тебе: как говорил Черномырдин, «никогда такого не было, и вот опять».
В честь чего начальника Группы Уполномоченных ГКО понесло в Горький? Зашился Михаил Ильич Кошкин, продолжающий курировать производство танков. Харьковский завод благополучно эвакуировали в Челябинск и Нижний Тагил, и теперь там наращивается производство «тридцатьчетвёрок», но сложностей с отладкой производства море. А тут ещё появились перебои в производстве лёгких танков Т-60 в Горьком из-за начала выпуска на их базе самоходок Су-76, тех самых «голожопых Фердинандов», как назовут машину после появления немецких противотанковых монстров. Тормозится и освоение серийного выпуска Т-70, как в этой истории назвали машину, более близкую по характеристикам к лёгкому Т-80. Только вооружённую не «короткой» сорокопяткой, а нудельмановской 37-мм автоматической авиационной пушкой, позволяющей бороться не только с пехотой и лёгкой бронтехникой противника, но и с самолётами.
Из-за сокращения выпуска бронекорпусов, вызванного сменой базовой модели лёгкого танка, лихорадит и «Красное Сормово», собирающее зенитные самоходные установки на основе шасси лёгких танков и самостоятельно производимых башенных установок ЗСУ. Они уже «раскатали губу» на возобновление производства спаренных установок с пушками Таубина-Бабурина, поскольку база Т-60 для спарки не подошла, а более прочное шасси Т-70 будет в самый раз. Но приходится ждать смежников. Вот и надо «разрулить» возникшие проблемы.
Не секрет, что время «классических» лёгких танков проходит. Немцы наладили массовый выпуск длинноствольных 50-мм противотанковых пушек, позволяющих успешно бороться даже с Т-34, а зачастую и с КВ. Кошкин показал Николаю любопытную статистику по поражению «тридцатьчетвёрок» по калибрам вражеских орудий: 51,6% опасных попаданий они «ловили» от 47-мм и 50-мм снарядов, по 7% — от снарядов 37-мм и 88-мм, 2% — от 105-мм гаубиц. При этом больше половины всех результативных попаданий по «тридцатьчетвёркам» приходилось в борт корпуса, 22% — в лобовую часть, а в башню — 19%.
Но эти машины имеющаяся броня ещё через раз спасает. А вот лёгкую «саранчу», как фрицы обозвали Т-30, Т-40 и Т-60, даже малокалиберные орудия прошивают «на счёт раз». Последняя попытка хоть как-то защитить лёгкие танки привела к увеличению наклонной лобовой брони Т-70 до 45 мм, но это действительно последняя попытка. Скоро в немецких противотанковых частях массово появятся длинноствольные 75-мм орудия, а на Панцеркампфваген-4 уже начали ставить их танковые модификации. Ещё год, и лёгкие танки можно будет использовать лишь в разведывательных подразделениях, а не в линейных танковых частях. Ну, или, как в случае с Т-70, применять в качестве шасси для зенитных самоходных установок. Или легкобронированных САУ с трёхдюймовкой ЗИС-3 на базе Т-60.
Но пока «саранча» нужна, остро нужна на фронте, и вопросы её производства требуется решать без промедления. Приказ Наркомата обороны о производстве десяти тысяч лёгких танков никто не отменял!
Когда-то очень
