Скиталец - Константин Георгиевич Калбанов
Рисовал особенно долго. Старался без дураков, выкладываясь по полной, все время удерживая перед мысленным взором образ. И его труд был вознагражден. Наносить тени он поостерегся, потому как пока не умел с ними работать. Поэтому это был простой рисунок. Зато сходство с той девчушкой было куда более явственным, чем на рисунке мелом.
Времени и стараний затрачено прилично. Результат явно лучше. А на выходе получился все тот же карандашный набросок и плюс семь очков к прогрессу свободного и избыточного опыта. Отсюда какой вывод? Система внимательно наблюдает за своими подопечными и четко определяет, чем именно они занимаются в данный конкретный момент? Очень на то похоже.
– Боря, ты там? – постучал в дверь Тимоха.
Было дело, поначалу он пару раз просто вваливался в каюту. А что такого? Пацан же. А Былинкину уж тридцать годков. Но столкнулся с глухой стеной непонимания. Рудаков набычился и заявил, что он со всем уважением к возрасту, но если подобное повторится, станет драться. Наверняка получит по морде, но и в следующий раз не остановится.
Тимоха тот, конечно, и росточком чуть ниже, и сложением пожиже, однако Борис вполне отдавал себе отчет, что перед ним не какой-то там дрищ. В походке, повадках и жестах чувствовался хороший боец. И несколько фраз, оброненных старшими, это подтверждали. Такая специфика. В этом мире к физической подготовке отношение серьезное. И народ очень даже не против пройтись друг другу по сусалам.
Свободный и избыточный опыт необходимы всем. В особенности семейным. Потому как нужно было платить за обучение детей. А еще это хороший шанс избегнуть встречи с костлявой. Как уже говорилось, артефакт способен вернуть человека практически с того света. Главное, чтобы на тот момент человек еще дышал. Но доктор не станет расходовать заряд артефакта за красивые глазки. Только за соответствующую плату свободным опытом…
Однако Тимоха отнесся к мальцу с пониманием. Ведь видно же, что от своего не отступится. А к чему обострять на ровном месте? Опять же «Стриж» достаточно мал и тесен, чтобы тут еще устраивать ссоры и интриги. Вот и стучится теперь. А еще настоял на том, чтобы никаких «Тимофеев Тимофеевичей», и уж тем более «дядек». Как говорится, в свое время рожей не вышел, а теперь и нечего пыжиться. Тимоха – и весь сказ.
– Да, здесь я, – отозвался Борис.
– Ты чего там, бабу во сне рассматриваешь, что ли?
– А хоть бы и бабу, – невольно краснея, буркнул парень, держа в руках альбом с изображением девушки.
– Тогда брось несчастную и дуй на камбуз, а потом в кочегарку. Дорофей Тарасович велел, чтобы через десять минут ты начал разводить пары.
– Иду.
За дверью послышались удаляющиеся шаги, а Борис вновь вперил взгляд в лицо девушки. Красивая. И получилась очень даже. Стереть изображение отчего-то не поднялась рука. Закрыл альбом и прибрал его. Выплеснул в иллюминатор мутное содержимое консервной банки, что пользовал под кисти. Спрятал принадлежности. Подхватил доску, глянул еще раз на рисунок, после чего не задумываясь стер его. Нечего посторонним глазеть.
– Явился, соня. Кого хоть во сне видал? – встретил его на камбузе Тимоха.
– Красивая, не сомневайся, – не разочаровал его Борис, накладывая себе кашу.
– Поди, еще и барышня какая.
– Можно подумать, им есть до нас дело, – отмахнулся паренек.
– Ну-у, не скажи. Есть такие, которым скучно, так они очень даже падки на нашего брата. Это для них диковинка такая, значит.
– И охота тебе быть для кого-то диковинкой.
– А ты смотри на это проще. Она ить тоже для тебя диковинка. Ну вот сколько нашего брата может похвастать, что приходовал благородную какую? От то-то же. Так что тут мы квиты. Зато какие они мастерицы в этом деле, гулящие обзавидуются.
– Так-таки и обзавидуются, – закидываясь кашей, хмыкнул Борис.
– Конечно, – убежденно кивнул Тимоха. – Сам посуди, для девки это же работа, причем постылая. Почитай, каждая из них о доме, муже и детишках мечтает. А эта коли пошла на такое, то точно знает, зачем ей это нужно. Ну что взять с простого мужика? Потому отдается вся и без остатка.
– Хм. Резонно.
– А то.
– Откуда знаешь? Сам пробовал?
– Ты жуй давай и в кочегарку беги, не то Тарасыч башку оторвет. У него и так настроение не в дугу.
– А что стряслось-то?
– Да весточку ему принесли от Стужи. Обещал устроить нашему шкиперу прогулку на двести тридцать две версты.
– Что за прогулка?
– Это у душегубов есть такая смерть лютая. Простреливают сначала руки и ноги, а потом три – в живот. Бедолага отходит долго и мучительно. Бывает и сутки мается, а случается и дольше. Смотря какой мастак стрелок и как удачно попадет. А сам, паскуда, на том зарабатывает двести тридцать два очка.
– Вёрсты – это к тому, что к смерти идти придется долго?
– Ну да.
– Понятно. А что Тарасыч?
– А кто такому обрадуется? Это ж сейчас паскудник залижет раны и начнет охотиться. А коли кто что решил, так непременно своего добьется. Вот и злится Тарасыч.
– Ясно.
Поужинав, направился в кочегарку, но на площадке его высмотрел шкипер и велел подняться в ходовую рубку. Взлетел по рапу и предстал перед начальством, имея вид лихой и придурковатый.
– Ты деньги-то еще не потратил? – поинтересовался Рыченков.
– Да-а так…
– Что, весь червонец?
– Дорофей Тарасович, деньги-то мои. Или отчет перед тобой должен иметь?
– Куда хоть потратил?
– Родителям выслал. Мне-то сейчас без надобности, а им подспорье, – без тени сомнения соврал Борис.
– Дело хорошее. Но лучше бы ты купил себе «бульдог», парень. Хватило бы и на него, и на полсотни патронов.
– К чему это ты, Дорофей Тарасович?
– А к тому, сынок, что Стужа на меня охоту объявил. Народ бает, что ему в руку прилетело так, что через артефакт лечиться пришлось, иначе отняли бы. Одного потерял, да еще один раной мается. Чуешь, к чему веду?
– Хочешь сказать, что ко мне счет у него появился?
– Не к тебе. К нам. Потому как о твоей геройской стрельбе он скоро узнает. Не одни мы на пароходе были. А Стужа – тот мало что душегуб, так еще и берегов не видит. Кабы без крови отделались, то разошлись бы краями. А так-то уж и не получится. Теперь нам ходить только с оглядкой. Держи. Пока на корабле, с ним не расставайся, – протягивая пояс с капсюльным кольтом, подвел он итог своим словам.
Лихо тут все. А может, послать к ляду
