Империя. Исправляя чистовик - Владимир Викторович Бабкин
– Не мудрено. Со мной бы такое приключилось еще на земле, если бы попробовали меня только в аэроплан всунуть. Нет, ребятки, я считаю, что если бы Господь желал, чтобы мы летали, Он даровал бы людям крылья, так что нечего в небеса переться!
Катуков резонно возразил:
– Если так рассуждать, то и на лошадях не нужно ездить, и на подводах, ведь если бы Господь Бог хотел, то Он бы даровал нам вместо ног колеса, не так ли, уважаемый Андрей Митрофанович?
Тот крякнул и рассмеялся.
– Уел! Ладно, ребятки, водка греется. Не будем томить ее и душу свою.
Звон стаканов и прочие сопутствующие процессу звуки на пару минут прервали разговор.
Где-то наверху гуляющая публика взорвалась очередным гулом восторга: там, в парке, очередной смельчак совершил прыжок с открытой сегодня в Городском саду парашютной вышки. Новый аттракцион вызвал живейший интерес у отдыхающих, и хотя большинство из них пока предпочитали оставаться лишь сторонними наблюдателями, все чаще находились отчаянные сорвиголовы, желающие показать удаль молодецкую и произвести впечатление на барышень.
Впрочем, несколько прибывших по такому случаю в Мариуполь десантниц, облаченных в модные в этом сезоне воздушные комбинезоны, показывали горожанам, что и среди барышень предостаточно смелых девиц.
Горбатов авторитетно ткнул пальцем в сторону шумящего парка.
– Вот, слышишь, Митрофаныч? Люди прыгают, и ничего с ними не сделалось. Лишь смелость воспитывает и волю закаляет. Не зря государь наш повелел парашютные вышки строить в каждом городе империи. Народу это только на пользу, особенно молодежи.
Гостеприимный хозяин не стал ввязываться в опасное обсуждение повелений императора, а предпочел перевести разговор на другую тему.
– Ладно, с Сашкой все понятно. Отпуск по службе – дело святое. А ты-то, Мишка, за каким делом в нашу дыру-то попал?
Младший унтер-офицер Катуков засмеялся.
– Не такая уж и дыра этот ваш Мариуполь. Уж я-то повидал всяких дыр, особенно в Ромее.
Митрофаныч тут же оживился:
– Так ты в Ромее бывал? И как там оно? Житиё-то?
Михаил пожал плечами.
– По-всякому житиё. И так бывает, и эдак. Те города, где наши обустраиваются, вроде и ничего, растут. Особенно Город. А османские городки и деревеньки – это действительно дыра дырой.
Хозяин уточнил:
– Ты сказал Город. А какой город, не сказал.
Катуков удивленно поднял взгляд. Горбатов засмеялся и с легкой снисходительностью хлопнул Митрофаныча по плечу.
– Город – это Константинополь. Понимать надо!
– А почему?
– А потому. Город – он и есть Город. Главный. Царьград.
– Постой, а как же Москва?
Александр пожал плечами.
– Москва, брат, это Первопрестольная. Столица России. А Царьград – центр и столица всего. Не только Ромеи, не только всей нашей благословенной империи, но и всего Новоримского Союза. А может, и не только. Думаешь, просто так такая силища народу рвется переселяться в Ромею? Чувствуют люди, где есть шанс начать новую жизнь.
Несколько задетый за живое Митрофаныч упрямо возразил:
– Ну, не знаю. В Мариуполе нашем тоже неплохо. И раньше было неплохо, а теперь так совсем хорошо стало. Город-то как строится! Заводы, фабрики, новые дома и целые улицы. К нам только и едут со всех сторон! Кого-то, конечно, присылает Корпус служения, но очень многие сами едут. Вот. Сто пятьдесят тысяч населения уже, на минуточку!
Видя настроение хозяина, Горбатов сбавил обороты.
– Не спорю, Мариуполь – прекрасный город. Не зря государь собирается почтить город высочайшим визитом. Ну, за Мариуполь! За процветание и за его замечательных жителей!
Звякнули стаканы. Митрофаныч, хоть все еще и взъерошенный, но за такой тост не выпить не мог. Вновь захрустели огурчиками, в ход пошла домашняя колбаска, а на закуску – ароматный хлебушек.
Переведя дух, хозяин вернулся к своему изначальному вопросу.
– Так все же колись, Мишка, какими ветрами ты в Мариуполь попал? Просто интересно. На «Мариупольмаш», небось? За бронеходами прислали?
Катуков напрягся.
– Откуда такие дровишки?
Митрофаныч рассмеялся.
– Тоже мне, брат, тайна великая! Ты из машинерии, так?
Кивок.
– Так. Это по форме и по петлицам видно.
– Верно. Молчишь, как на допросе, о цели своего пребывания в Мариуполе. Значит, не погулять приехал, а по служебной необходимости. На станции сегодня сформировали состав для поставки в «Мариупольмаш». И не просто состав, а платформы со специальными креплениями для бронеходов. А где у нас выпускают нынче бронеходы? Правильно, на «Мариупольмаше».
Поглядев на вытянувшееся лицо Катукова, Митрофаныч вновь рассмеялся.
– Не говори только, что тебя за трамваями прислали!
Горбатов подвел итог:
– Добро, господа Шерлоки Холмсы, водка греется!
Вновь зажурчал хмельной напиток по стаканам.
– Глядите, братцы! Летит!
Все обернулись туда, куда указывал Катуков. Вдали над морем летела исполинских размеров красная сигара, окруженная точками самолетов сопровождения. И, судя по крикам восторга наверху, в Городском саду также увидели высокого гостя. Впрочем, какой он тут гость? Хозяин, что ни на есть хозяин.
– Ну, за здоровье государя императора, государыни императрицы и наследника цесаревича!
– Многие лета!
– На славу нам и на страх врагам!
Все трое встали и, чокнувшись граненными боками, опрокинули казенники с двуглавым орлом на стекле.
ИМПЕРСКОЕ ЕДИНСТВО РОССИИ И РОМЕИ. РОССИЙСКАЯ ИМПЕРИЯ. МАРИУПОЛЬ. 9 мая 1919 года
Я откинулся на спинку кресла в радиорубке. Нужно ли говорить о том, что с определенного момента красоты Мариуполя меня стали интересовать значительно меньше?
В войсках Киевского и Одесского военных округов была объявлена внезапная проверка готовности. Все отпуска и увольнительные были отменены. Наш Экспедиционный корпус в Румынии был поднят по тревоге. Два бомбардировочных и два истребительных авиаполка начали подготовку к переброске на румынские и наши приграничные аэродромы. Был введен в действие протокол «Омск-2» согласно которому целый ряд воинских частей должен был, согласно графику, начать выдвижение в летние лагеря. Нужно ли говорить о том, что по странному стечению обстоятельств эти самые летние лагеря находились близ наших западных границ?
Причем, в отличие от протокола «Омск-1», по «второму» все мероприятия осуществлялись с нарочитым небрежением секретности, и у меня не было сомнений, что в течение суток информация о большей части наших приготовлений будет известна венгерскому генштабу.
Конечно, далеко не все, что мы разворачивали, было показательным. Те же отряды ССО графа Слащева не слишком любили светиться. Специфика их работы не терпела шума и прочих рисовок на публику. Но, в целом, была у меня определенная надежда на то, что наша показательная игра мускулами несколько охладит горячие головы в Будапеште и послужит весомым дополнением тех аргументов, которые я изложил в своем втором письме «брату Карлу».
Разумеется, основное беспокойство
