Провокатор (СИ) - "Д. Н. Замполит"
Вторую встречу с Красиным мы решили провести в отдельном кабинете у знаменитого Тестова — полтора солидных инженера, почему бы и нет. С едой решили не заморачиваться, заказали чем был славен трактир, то бишь раковый суп да телятину, запивали тоже без изысков, вином.
Говорили мы, естественно, не о путеукладчике. Обоюдное наведение справок не осталось незамеченным — за последние недели Савинков и Муравский, каждый по своим каналам, отследили интерес Красина к моей персоне.
Так что мы начали без экивоков. Я изложил свои соображения насчет широкого фронта и специализированных групп и организаций, а потом, уже за десертом в виде гурьевской каши, я перешел к делу.
— У меня, Леонид Борисович, есть предложение, от которого вы не сможете отказаться.
— Вот даже как, не смогу? — весело спросил Никитич. — Ну-с, слушаю.
— Вы про Омдурманскую баталию слышали? — начал я издалека.
— Да, в газетах читал.
— Помните каково было соотношение сил?
— Ммм… дервишей вчетверо или впятеро больше, чем англичан и египтян, но может, они привирают?
— Не думаю. Сто тысяч, суданцы поставили на карту все. У англичан — двадцать пять, из них две трети египтяне. Так вот, заметили, за счет чего англичане эдакое превосходство не только нивелировали, но и подавили?
— Артиллерия и пароходы?
— Whatever happens, we have got the Maxim gun, and they have not, — процитировал я известный английский стих, написанный как раз по случаю этого сражения в Судане. — Сорок пулеметов оказались важнее лишних семидесяти тысяч воинов. Смею вас заверить, мы наблюдаем рождение нового короля на поле боя и не далее чем через год, пулеметы снова начнут стрелять в Африке, на этот раз в Трансваале.
— А, мне рассказывали про эти ваши военные прогнозы! И что испано-американская война сбылась точно по сказанному, и что в Китае бузят эти их “боксеры”… - заинтересованно кивнул Красин.
— Повторюсь — по всем признакам, война Англии с бурами начнется через год. Буры хорошие наездники и стрелки, но совсем не солдаты. И командовать ими будут местные политики, главы семей, в жизни не читавшие ничего, кроме Библии. То есть ни дисциплины, ни стратегии. Они бросятся на ближайшие цели, на английские городки у границ и этой ситуацией надо непременно воспользоваться и организовать экспроприацию.
— В имеете в виду трансваальское золото? Оно же тяжелое, сколько можно унести — ну пуд, ну два… — удивился Красин
— Нет, английские алмазы. В Кимберли.
— Однако! — Леонид даже отшатнулся.
— Городок стоит на железной дороге, идущей вдоль границы, буры дорогу непременно перережут и возьмут его в осаду. Англичане в обороне весьма упорны, тем более это вотчина Сесила Родса, он добьется, чтобы британские войска пошли туда в первую очередь. В общем, будет пара-тройка месяцев боевых действий, в течении которых можно попробовать вытащить десяток-другой фунтов алмазов.
Красин прищурился, что-то посчитал в уме, после чего снова повернулся ко мне с распахнутыми глазами.
— Это… это же миллионы фунтов стерлингов!
— Да хотя бы полмиллиона. Вы представляете, что можно сделать с такими деньгами?
— Купить оружие! Много оружия! — тут же предложил Никитич.
“Мелко, Хоботов!” — чуть было не сорвалось у меня.
— Оружие это так, на сладкое. Можно организовать школы за границами, можно создать политический Красный Крест, можно наводнить Россию печатной техникой, можно столько, что дух захватывает.
— Даа… — мечтательно протянул Красин, — это было бы замечательно. Но как?
— Вот этим вопросом я и предлагаю вам заняться — взять на себя техническую часть. Руководитель у группы уже есть, я вас познакомлю, очень способный молодой человек. Кандидаты тоже подобраны, там есть двое подрывников и даже студенты горного, осталось их прогнать через проверки и ехать, как можно скорее ехать. На месте, например, поступить на работу на шахты, вжиться в обстановку, осмотреться, составить план, потренироваться, продумать маскировку, пути отхода. Можно привлечь ирландцев из тех, кто сильно не любит англичан. На горных работах используют динамит — получить к нему доступ, понемногу собрать запас. Потом дождаться подходящего момента — я бы заложил несколько мин у хранилища и взорвал их при обстреле города бурами. Ну и вывезти, что еще сложнее.
— Но это же авантюра!
— Авантюра — это провозглашать партию, не имея толком ни финансов, ни связи, ни структуры, ни технических возможностей, — отрезал я. И Леониду пришлось согласиться, о печальном исходе исторического “Первого съезда РСДРП” знали все заинтересованные лица. — А здесь пока что разведка. Может, вы на месте увидите, что добыть эти алмазы невозможно в принципе, ну, тогда, скажем, подадитесь добровольцами к бурам.
Красин вертел в руках бокал, следя за отблесками рубиновой жидкости.
— Повоевать против “англичанки, которая гадит”? Неплохая перспектива…
— Ну а что? Деньги есть, снаряжение закупим какое надо, разве что без оружия — там его будет завались. На крайний случай повоюете, научитесь стрелять из пулеметов, посмотрите африканскую экзотику за мой счет и вернетесь. А может, наоборот, придумаете план, как вытащить побольше.
Главное — не жадничать, даже если придется бросить девять десятых добытого, остальное все равно окупит. Ну как, беретесь? — я поднял бокал с вином. Черт, дежа вю какое-то, уламывал Савинкова, теперь Никитича…
В глазах у Красина зажглись лихие огоньки. Он, кажется, уже представлял себе многотысячную партию с десятками типографий и сотнями боевиков.
— Черт с вами, берусь!
Глава 13
Осень 1898
Осенний Можайск не портила даже непролазная грязь, в которую Савелий Губарев, его сотоварищ Митя Рюмкин и я вляпались, едва сойдя с поезда. Листопад вообще прекрасное время, а уж в России, да еще в самых красивых местах Подмосковья…
Лужи кое-где прихватывал ледок, но все кругом было засыпано красно-желтым покрывалом листьев, звонкую осеннюю тишину не портили ни крики возчиков, ни вопли вездесущих мальчишек.
Приехали мы натурально устраивать заговор — негласную встречу с “сельским активом” деревни Кузякино с целью организации колхоза, потому как вываливать все разом на сходе значило убить идею о крестьянскую неповоротливость и консерватизм.
Загребая ногами месиво, которое по ошибке именовалось тут улицей, мы за полчаса доковыляли от станции до краснокирпичной Иоакимовской церкви, в переулках за которой, почти на самом берегу Можайки, жила вдовая Митина тетка, согласившаяся за небольшую плату принять и накормить нашу сходку.
Каменные дома, стоявшие на Московской, сменялись солидными деревянными, тоже под железом, за ними шли уже крытые дранкой, а на другом берегу кое-где виднелись и соломенные крыши, зачастую с жердями поверху. И на всех — резные наличники и коньки, где-то явно “заказные”, а где-то сделанные для себя, для души.
Теткин дом выглядел прилично, но уже появились первые отметины непростой безмужней жизни — и покосившаяся завалинка, и пару венцов стоило бы поменять, и некоторое неустройство внутри, несмотря на такие “богатые” вещи, как часы с кукушкой и крашенная железная кровать с пружинной сеткой.
Крестьян пришло четверо. Да все в парадно-выходном виде, никаких лаптей, справные сапоги, обильно умащенные дегтем, да почти новые армяки. У одного так вообще плисовые штаны в полоску и тулуп. Расчесанные на пробор волосья, бороды лопатами, но не запущенные, а стриженные. В общем, вида вполне благообразного. Как выяснилось, утром они приехали на рынок, потом зашли в церковь и только потом сюда — ну чисто конспираторы!
Поклоны бить не стали, так, перекрестились на образа да слегка обозначили приветствие наклоном головы и молча застыли на пороге, с вопросом в глазах: какого хрена тебя надо, анженер? Ежели объегорить собрался — даже не думай, мы сами с усами.
Впрочем, настороженность слегка растаяла при виде накрытого просто, но обильно стола — гречишные блины, к ним заедки, грибочки-соленья, селедка, да вареная картошка в роскошном черном чугунке, пироги, да еще мы выставили два штофа водки. А еще больше мужикам понравилось, когда я поздоровался с каждым за руку и не чинясь пригласил рассаживаться.
