Неудачный дубль 1977 (СИ) - Арх Максим

— Почему пять? — как бы безразлично спросила Ольга Ивановна. — Мы напечатали два, «пионерка» один, вот и получается, что романов всего три.

Её собеседник улыбнулся.

— А вы ведь лукавите, любезная Ольга Ивановна. Кому, как не вам, знать, что романов было пять. Только в «пионерку» Васин принес всего один роман, потому как был уверен, что «Пионерская правда» не опубликует роман с названием: «Мы отправим вас в ад». — Кстати, — встрепенулся он, — а как получилось, что вам удалось протащить такое название в «Огонёк», ведь это скандал. Куда же цензор смотрел? Да и Главлит почему не воспрепятствовал?

— Не знаю, — поморщилась пойманная на лжи замглавред «Огонька». — Всем роман понравился и такое яркое название могло лишь укрепить качественное произведение в глазах читателя. Вот решили попробовать. А там уж как-то оно само получилось.

— Да уж, название не в бровь, а в глаз. Я наводил справки, ваш номер в центральных городах РСФСР был продан до обеда. То же самое случилось и с «Пионерской правдой», кстати говоря. Это же уму непостижимо, за «Пионерской правдой» стояли очереди в ларёк! Люди на работу опаздывали, лишь бы купить газету про советских пионеров. Кстати, как у вас редакция справлялась с письмами и звонками трудящихся? Много звонков и писем было?

— И звонили, и писали, и звонят, и пишут, — ответила Золотова. — Письма и телеграммы приходят ежесекундно. Телефоны накалены до предела и фактически не замолкают. Я даже не знаю… Люди, как будто, с цепи сорвались. Всем необходимо продолжение и причём срочно.

— То ли ещё будет, — задумчиво проговорил Борис Николаевич.

— Что Вы имеете в виду? — спросила его зам главред «Огонька». — Что вы хотите этим сказать?

— Я хочу сказать, — вкрадчиво проговорил он, — что поток писем будет только нарастать. Но это лишь полбеды…

— Ничего себе полбеды, — потрясённо произнесла Ольга Ивановна. — Да их пришло за один день больше, чем за весь прошлый квартал. Работа редакции фактически парализована! А вы говорите полбеды.

— Неужели так много?

— Да.

— Удивительно, — в задумчивости произнёс Борис Николаевич и продолжил: — впрочем, тем хуже для вас.

— Почему?

— Да потому, что вы не выпустите продолжение в следующем номере, не напечатаете из-за того, что Брежнев, скорее всего, не успеет дочитать и не даст разрешения, спустив команду по ведомствам, — пояснил Борис Николаевич и многозначительно посмотрел на замглавреда «Огонька».

— И что же будет? — растерянно произнесла Золотова.

— Не знаю — произнес главред «Юности», — но я думаю, что придётся вам несладко, — а затем, посмотрев куда-то вдаль, стал размышлять вслух. — Это же надо, за один день как за три месяца писем. Вот это количество, просто невероятные масштабы, — и взглянув на Золотову грустно, — Может быть, я зря, вообще, сюда приехал. Может быть, ну его?..

Она посмотрела на него и поняла, что никуда Главред «Юности» отсюда, конечно же, не уедет, а это просто хандра. Очевидно, что ему был интересен этот вызов, это неконтролируемое броуновское движение, которое создал, вероятно неосознанно, простой советский школьник Саша. Ольга Ивановна хоть и видела всё это, но всё же решила вывести коллегу на чистую воду и поёрничать над ним: — Так зачем вам тогда влезать во всё это дело? Действительно, просто уезжаете домой и всё.

— А «Москва», — пространно произнес Борис Николаевич, — а «Искатель»? Пусть печатают? — он вздохнул и хлопнул себя ладонью по коленке. — Нет уж. Куда они — туда и мы, а куда мы — туда и они, — а затем встрепенувшись: — А Вы-то, вообще, зачем его печатать стали? Ведь такие большие произведения не ваш формат.

— Так получилось. Мы были в восторге от произведений, — пояснила она, вспомнив какое магическое действие на неё произвели эти шедевры.

Они просидели на лавочке до половины восьмого вечера, когда вдалеке Ольга Ивановна увидела знакомую фигуру, узнав в ней маму писателя. Та тоже её узнала и тепло поздоровалась. После приветствия Ольга Ивановна представила Бориса Николаевича. Вера Алексеевна была очень рада такому знакомству и очень удивилась что её сын, с которым она разговаривала позавчера по междугородней связи, не рассказал ей о том, что его романы напечатают в таких известных советских журналах.

— Хотелось бы верить, — улыбнувшись, произнесла Сашина мама и продолжила. — Может быть зайдем в дом, попьем чаю?

— Нет-нет, спасибо, — произнес Борис Николаевич Полевой за них обоих, — нам уже пора, — а затем уточнил: — Так вы говорите Александр должен приехать в начале следующей недели?

— Да. В понедельник или во вторник, — ответила Вера Алексеевна. — Во всяком случае, если там не будет никаких непредвиденных трудностей со съёмками.

— Со съёмками? — синхронно ошеломлённо произнесли работники прессы.

— Да. Он фильм в Ереване снимает, — пояснила Сашина мама таким обыденным тоном, что её собеседники зависли в прострации.

— Давайте с вами обменяемся телефонами, — выйдя через минуту из шока засуетившись предложил Главред «Юности», — так ведь проще будет связаться, — пояснил он, доставая тетрадь и ручку. Вера Алексеевна не возражала и узнав, что «Юность» тоже собирается напечатать её сына очень обрадовалась.

«Ах, какой молодец мой сынуля, — думала она, поднимаясь к себе на этаж. — Нужно будет завтра обязательно сходить в киоск «Союзпечать» и купить журналов и газету «Пионерская Правда». Это же уму непостижимо, её Сашенька — писатель. Девчонки на работе от зависти умрут, — закрыв дверь она прошла на кухню и, сев на табурет, стала вновь и вновь вспоминать этот неожиданный разговор. — Это же надо, её маленький, миленький пупсик вырос и стал писателем, за которым бегают главные редакторы таких известных изданий. Ну ничего вот приедет, я ему ремня-то всыплю! Узнает, как свою маму не предупреждать! Любимый мой малыш».

Глава 12

23 сентября. Пятница.

— … Говорит поезжайте сами. Покопайте.

фраза дяди Мити из к/ф «Любовь и голуби».

«Всё, с сегодняшнего дня в завязке, — подумал я, проснувшись от звука будильника. — Хватит бухать. Так ведь и спиться недолго», — в очередной раз сказал себе трезвенник. — Нет, серьёзно, если учесть, что у меня ещё организм не полностью сформировавшийся, то вред алкоголя очевиден и опасен вдвойне, поэтому вводим, для себя любимого, сухой закон».

Приняв водные процедуры, я вышел из номера и увидел, шедшего по коридору в мою сторону, Армена.

— О, проснулся? Молодец, — сказал он, протягивая руку. — Саша голова то не бо-бо? — решил подколоть меня он.

— Нормально всё, спасибо за заботу, — буркнул я в ответ.

— Нет серьёзно. Ты б заканчивал пить, погубишь ведь себя. У тебя же мама, бабушка. Как они без тебя будут, если ты сопьешься? Пожалей их, — вдохновенно произнес Армен, и я аж опешил от неожиданного загиба компаньона.

— Хорошо, не волнуйся, всё будет нормально. Спасибо, — поблагодарив заверил его Саша.

— Ну что, поехали? — резко поменял тему он.

— Ты профессора какого-нибудь нашёл?

— Нет. Где я тебе его найду? Сейчас на кафедру заедем. Я там ректора знаю. Наверняка он поможет найти нужного нам человека.

— О! — только и сказал я, в очередной раз поражаясь бесшабашностью товарища. — А так можно?

— А почему нет? Погода хорошая, на машине его потом отвезём и туда, и обратно, покормим, спать уложим, ещё и командировочные заплатим. Так почему же не съездить в такую командировку? Я бы сам только в такие командировки ездил, — весело помечтал собеседник.

— Как будто бы Вы, Армен Николаевич, ездите в другие… — приколол его я и, не дав оправдаться, перешёл к более научному: — Вы всё по списку, что я вчера дал, сумели достать? Ну, там рабочие, инструмент, светильники и так далее?

— Да сегодня в 6:00 они должны были выехать и ехать им до села часа три. Так, что в девять утра будут на месте. Я вчера звонил главе поселка. Предупреждал. Там их встретят и отвезут в ту пещеру, где ты собираешься копать. Пока всё наладят, пока провода протянут, электричество подключат, к тому времени и мы уже будем там.