Юрий Пернатьев - Тайны и феномены эпох. От древних времен до наших дней
К XIII веку тамплиеры имели около 5 тысяч командорств, покрывавших своей сетью почти целиком Европу и Ближний Восток. К 1130 году они уже располагали землями во Франции, Англии, Шотландии, Фландрии, Испании, Португалии, а к 1140 году к ним добавились владения в Италии, Австрии, Германии, Венгрии. В одной Святой земле орден насчитывал 600 рыцарей, 2000 сержантов и более 5000 рядовых всадников. С такой силой приходилось считаться, тем более что устав ордена запрещал его членам отступать перед врагом, если численность его войска не превышала втрое количество самих рыцарей.
Тамплиеры имели два крупнейших центра – Восточный Бор в междуречье Сены и Оба и порт Ла-Рошель, к которому вели свободные от королевских досмотров дороги. Используя эту привилегию, через всю Францию потянулись обозы под охраной сержантов ордена.
Богатые люди, не имевшие наследников, оставляли братству имения, замки, поместья. По завещанию короля Аль- фонсо I в 1134 году после его смерти братство получило треть Арагонского королевства на севере Испании. В 1141 году бретонский герцог Конан оставил ордену целый остров недалеко от побережья Франции.
Уже к середине XII века тамплиерам принадлежали многие сотни земельных наделов с замками и поместьями. Это состояние умножалось и благодаря умению, с которым рыцари управляли своим имуществом. К примеру, сдав деньги в одном командорстве, человек получал расписку, по которой мог востребовать их в любом другом. Располагая прочной сетью командорств, тамплиеры могли обеспечивать под небольшие ссудные проценты не только охрану вверенных им ценностей, но и их перевозку из одного места в другое, от заимодавца к заемщику или от погибшего паломника к его наследникам.
Монархи, принцы, частные лица, ювелиры и торговцы становились клиентами этих первых банкиров, создателей чеков, которыми мы пользуемся и сегодня. В то же время имуществом владел, а точнее сказать, управлял только орден. И управлял не ради самого богатства и его приумножения, а ради дела, которому оно должно было служить.
С момента прихода в орден будущий рыцарь стремился постичь и открыть, прежде всего в себе самом, ту истину, которая стояла за знаменитым девизом: «Не нам, Господи, не нам, а все во славу имени Твоего!»
РазгромОб ордене тамплиеров широкая публика более подробно узнала в 70-е годы XX века, когда многие советские граждане впервые прочитали переведенные книги французского писателя Мориса Дрюона из серии «Проклятые короли». В одной из них была такая фраза: «И предсказанные кары, проклятия, брошенные с высоты костра Великим магистром ордена тамплиеров, лавиной обрушивались на Францию. Судьба сражала королей, словно шахматные фигуры».
Исторически это вполне точное определение, ибо к началу XIV века тамплиеры уж слишком сильно насолили властителям мира. Плохие отношения сложились с орденом Св. Иоанна Иерусалимского, который после бегства из Палестины обосновался сначала на Кипре, а потом на Родосе. Белый госпитальерский крест с раздвоенными концами соперничал с тамплиерским красным крестом на морях и на суше.
Отношения с орденом Св. Марии Тевтонской также были прохладными: насильственное обращение язычников в христианство в интересах немецкого рыцарства тамплиеры не одобрили и на северо-восток свои командорства не перенесли. Рассорились тамплиеры и с новыми монашескими орденами.
Европу сотрясали восстания, а церковь стремилась навести, наконец, порядок в делах веры. Для разгрома ереси был основан нищенствующий орден Псов Господних – доминиканцев. Подпоясанные монахи в серо-бурых сутанах поначалу активно сотрудничали с могущественными госпитальерами. Однако затем именно им было поручено проверить на соответствие учению церкви все богословские труды и под руководством епископов расследовать преступления против веры.
Да и светские владыки уже давно смотрели на орден с неприязнью и все большей завистью. Император Священной Римской империи Фридрих II ограбил владения тамплиеров в Сицилии. Король Франции Филипп IV Красивый, укреплявший свою власть в стране, был недоволен тем, что в Париже находится крепость Тампль, в которой сидит Великий магистр – более могущественный владыка, чем он сам. Кроме того, королю очень хотелось получать пошлины за проезд по орденским дорогам и налоги с орденских земель.
Чтобы как-то приблизиться к своей цели, в 1305 году Филипп вознамерился лично вступить в орден Храма. Однако капитул тамплиеров ответил ему, что среди братьев не может быть коронованных владык. Тогда Филипп выступил с новым предложением. Поскольку война в Палестине подошла к концу и рыцарские ордены оказались вне Святой земли, монарх предложил объединить два из них – орден Храма и орден Св. Иоанна Иерусалимского. Во главе же объединенного ордена, дабы не унизить ни тамплиеров, ни госпитальеров, должен встать сын христианнейшего короля Франции, потомок знаменитого крестоносца Людовика Святого.
Однако и этот план не удался, после чего Филипп выбрал другой путь. После очередной закулисной интриги Папой Римским был избран французский епископ Бертран де Го, и в том же 1305 году впервые прозвучали обвинения ордену в ереси и кощунствах. Было решено покончить с ним там, где он имел наиболее сильное влияние, – во Франции.
Духовник короля и Великий инквизитор доктор теологии Гийом Парижский начал собирать свидетелей из числа изгнанных рыцарей. К 1307 году обвинения были подготовлены, и гонцы повезли тайные письма с инструкциями королевским чиновникам. 14 сентября 1307 года королевские войска захватили замки тамплиеров по всей Франции.
Филипп IV впервые вошел в возвышавшийся в центре Парижа Тампль не как гость ордена, а как господин покоренной вражеской крепости. Тамплиеры не оказали сопротивления – устав ордена не позволял рыцарям поднимать оружие против христиан. Братья открыли ворота и впустили стражу внутрь.
Одной из главных задач королевских следователей было изъятие несметных богатств тамплиеров. Однако их ждало разочарование: казна была пуста, в орденской церкви не было даже святых сосудов. Ходили разговоры, что за несколько дней до ареста из ворот Тампля выезжали возы с сеном. Зачем понадобилось вывозить сено из Парижа в деревню, никто не задумался, а после гадать было уже поздно: богатства ордена исчезли бесследно.
Поскольку орден был основан церковным собором, то для суда над тамплиерами также требовалось созвать собор. Однако Венский собор 1312 года не пожелал выдвигать против ордена какие-либо обвинения.
И тогда Папа Климент V решил взять дело в свои руки. Для суда над тамплиерами создали церковные комиссии, в которые вошли епископ города и нищенствующие монахи: два кармелита, два францисканца и два доминиканца. Бенедиктинцы и цистерцианцы, участвовавшие в создании ордена Храма, от следствия были отстранены.
Климент V потребовал передать высших сановников ордена папскому суду, но до Папы руководителей не довезли: было объявлено, что они по пути подхватили заразную болезнь и потому будут временно содержаться в замке. И все же папские комиссии были допущены к арестованным. Во время допросов тамплиеры категорически отвергли большинство обвинений.
Рыцари отказались и от обвинения в содомском грехе, будто бы поощрявшемся начальством. Однако они не отрицали, что на церемонии посвящения неофита целовали в пупок, копчик и в губы. Причем никто не мог объяснить смысла этих поцелуев: те из них, кто был допущен к тайным знаниям, не торопились рассказывать, а те, кто просто копировал ритуал, не понимали его смысла.
Более серьезным было обвинение в кощунстве, поскольку богохульство и ересь являлись тяжкими преступлениями. Это обвинение подтверждалось тем, что объектом поклонения были идолы – бронзовые головы, иногда с тремя лицами, с рогами, с яркими инкрустированными глазами. Для тамплиеров эти головы считались символом благосостояния и процветания, а вот для следствия они стали признаком поклонения дьяволу. Все эти символы связывались с каббалистикой, колдовством и алхимией, что решительно осуждалось церковью и вполне совпадало с интересами Папы и короля Франции.
Следствие продолжалось безостановочно. Братья, мучимые на дыбе и под клещами палача, вынуждены были давать показания о своих «преступлениях».
18 марта 1314 года наступил трагический момент развязки. Парижские глашатаи, поеживаясь от утренней сырости, ходили по узким улочкам, возвещая о суде над злостными там плиерами. Председатель трибунала Гийом Парижский прочитал последние слова приговора: «И содержать в четырех стенах, пока жизнь не покинет их».
Осужденным следовало смиренно и на коленях благодарить трибунал за оказанную им милость. Вместо этого Великий магистр Жак де Моле неожиданно выпрямился, посмотрел в глаза Гийому Парижскому и заговорил: «Мы виновны перед Господом, но не признаем себя виновными в названных судьями преступлениях. Мы виновны в том, что дух наш был слабее плоти и под пыткой оклеветали мы орден Храма Господнего в Иерусалиме».
