Александр Абердин - Парадиз Ланд 1-2. Герой по принуждению. Волшебный мир-2
Вий решил остаться в Дракон-сити, ему захотелось немножко отдохнуть от своих повседневных хлопот и покомандовать Годзиллой, который слушался его, как маленький ребенок своего родного отца. Дриады и нимфы расселись по местам и мы стартовали. Если бы не ограниченные возможности Узиила, мы бы долетели до ущелья в пять минут, а так добирались почти три четверти часа. Приземление сразу шести огромных драконов чуть не вызвало панику среди героев и лишь то, что на спинах этих великанов сидели очаровательные и совершенно нагие красавицы, удержало их от бегства.
Оставив отважных воинов из Зазеркалья на попечение воронов-гаруда и юных прелестниц, которых нисколько не смущали, а наоборот, только радовали страстные взгляды молодых, горячих парней и их громкие, восторженные крики, мы стали собираться в дорогу. Поначалу, памятуя об уроке, преподанном злыми воронами барону фон-Штольцу, воины робко опускали глаза к земле, но вороны-гаруда быстро объяснили им, что все эти красавицы с зелеными и голубыми волосами прибыли сюда именно за тем, чего эти парни и сами так страстно желали, и что скрывать свои чувства с их стороны было бы полнейшим идиотизмом.
Мы не стали дожидаться того, как будут развиваться события дальше и наблюдать за тем, как отнесется двухсот пятидесятитысячная армия здоровенных мужиков к прелестям дриад и нимф, то, что все будет благопристойно, то есть без мордобоя, вороны-гаруда гарантировали. Правда, я не знал, что они намерены делать, если передерутся между собой дриады.
Не волновало меня и то, что прекрасных небожительниц было так мало, уже к вечеру их число должно было резко увеличиться, ведь Годзилла и сам был неплохим зазывалой и уже поднялся в воздух и вместе со своими девочками взял курс на Бретань, где дриад, ненасытных и падких до голодных мужиков, было с избытком. Ну, и кроме того вскоре должны были прилететь и остальные драконы.
Вскочив на коней, мы галопом помчались к выезду из ущелья, предоставив все заботы о райских новобранцах дриадам, нимфам и воронам-гаруда. Вместе с нами из ущелья уехал и барон де-Турневиль. Харальд смотрел на меня с такой надеждой, что я был вынужден согласиться, но сказал при этом:
- Харальд, я уступаю твоей просьбе, но лишь потому, что барон твой друг и это огромное счастье, что вы нашли друг друга. Однако, ты должен понять, что для барона все произошло слишком быстро и неожиданно, ведь всего лишь каких-то четыре дня назад он выбрался из Зазеркалья, где стоял на краю гибели. За эти четыре дня в Зазеркалье прошли целые эпохи, ты прожил в Парадиз Ланде едва ли не дольше самого Мафусаила и при все том, что вы друзья, я не смогу взять барона де-Турневиля с собой. Он просто не готов к тем испытаниям, которые нас, возможно, ждут впереди и я лишь могу обещать тебе, что твой друг найдет в Парадиз Ланде хороших и заботливых друзей. В этом ты можешь не сомневаться.
Теперь, когда самое страшное было позади, наша кавалькада неслась вперед с куда большей уверенностью. Быстрокрылые вороны-дорогоукладчики были стремительны и неутомимы, голубая волна вновь мчалась впереди нас со скоростью курьерского поезда. Мы скакали весело и беспечно не смотря на то, что вокруг нас лежали отравленные холмы и съезжать с дороги, которая защищала нас от ядовитых миазмов, наведенных на эти места черными ангелами, было весьма опасно.
Барон де-Турневиль оказался и в самом деле отменным весельчаком и острословом. Хотя мне пришлось слушать его шуточки и остроты в переводе, так как я ни слова не понимал по-французски, все они мне очень нравились. Барон не был ко мне в претензиях и честно признался в том, что для него главной задачей было поскорее выбраться из этого проклятого ущелья, где он упорно сражался с Черным рыцарем более десяти часов подряд.
Барон без малейшего смущения заявил нам, что он непременно победил бы в этой схватке, так как не раз наносил Черному рыцарю смертельные удары и даже выбивал из его руки меч. Роже де-Турневиль был сражен только тогда, когда узнал о том, что Черный рыцарь примет смерть только от Золотого рыцаря с синим мечом. Руки его бессильно опустились и Люцифер сразил его ударом кинжала в горло.
Барон попал в эту переделку буквально за мгновение до своей гибели, когда он уже падал вниз с высокой крепостной стены, но вместо этого оказался в седле своего Менестреля, оседланного и закованного в панцирь. Весельчак Роже так и не женился на той турчанке. Лейлу зарезал какой-то пьяный солдат, когда она вышла из шатра, чтобы подышать свежим воздухом. В душе рыцаря еще была сильна боль от этой утраты, но я показал ему на гору Обитель Бога, объяснил, что за облака окутывают её вершину и предложил угадать, в каком облаке находится душа его возлюбленной. Когда Лаура перевела ему мои слова, ответ рыцаря был коротким:
- Конечно в белом, мессир. Лейла обладала ангельской душой, хотя и не молилась Господу нашему Иисусу.
- Тогда Роже, она никогда не придет к тебе. Оттуда лежит прямая дорога к Богу и, возможно, она уже давно слилась с ним, растворилась в его величии и теперь сам Бог хранит в себе её любовь к тебе. - Честно сказал я рыцарю.
Проскакав несколько часов, мы въехали в широкую долину, лежащую между вздыбленных и искореженных гор, которую казалось совсем не затронул катаклизм. Однако, наша русалочка, вдруг, заплакала при виде этой мирной долины и закрыла лицо руками. Подъехав к девушке, я стал выяснять у нее в чем дело и сквозь рыдания она ответила мне:
- Барин, я не могу ехать дальше, там за лесом находится мертвое Русалочье озеро. Когда-то давно, еще до того, как эти места стали ядовитыми, туда русалки приходили умирать, когда становились совсем старенькими и седыми.
Прижав плачущую русалочку к своей груди, я гладил её по хрупким плечам и успокаивал её, говоря:
- Не плачь, моя милая, не плачь. Сейчас я все исправлю, моя маленькая рыбонька. Вот увидишь, Лесичка, мертвое Русалочье озеро станет живым. Ты же меня знаешь, малышка.
Мои слова немного успокоили русалочку, но ехать дальше она боялась, так как некая невидимая сила угрожала ей. Отъехав к самому началу долины, я велел всем спешиться, взял с собой Уриэля и мы поскакали по дороге вперед, но уже через три километра наших коней словно подменили, они стали вялыми, сонными и едва плелись спотыкающимся шагом.
На нас с Уриэлем эта гадость никак не подействовала, а вот жизнь магических коней, явно, находилась в опасности не смотря на мои золотые обереги и мы были вынуждены повернуть назад. Не знаю, что это было, имя какой Смерти, мне некогда было это выяснять методом проб и ошибок. Как только мы присоединились к своим друзьям, Мальчик и Доллар снова были веселы и бодры. Меня это жутко взбесило и я немедленно скомандовал своему другу-ангелу:
- Ури, летим по воздуху. Спускаться будем плавно и если Узиил почувствует себя плохо, то я прекращу спуск и ты опустишь меня, держа за шиворот, как тогда, в Серебряной степи.
Ангел был хотя и мрачен, но абсолютно спокоен.
- Нет проблем, мессир. Только хотел бы я знать, почему Мальчик и Доллар так сдали. Ведь они заговорены от всех имен Смерти, мессир.
Усаживаясь в седло пегаса и беря в руки поводья я сказал:
- Ури, можно сделать заговор от любого имени Смерти, но не от нее самой. По-моему в этом месте просто сосредоточенна смерть для всех магических существ, а не только для русалок и я хочу немедленно прекратить это безобразие. Понимаешь, немедленно! Парадиз Ланд это место вечной молодости и смерти здесь делать нечего. Она может надеяться только на какой-то нелепый несчастный случай.
Держа в руках амфору с водой из Драконьей купальни, я велел Узиилу подняться повыше. Сверху долина, поросшая рощицами, соединявшимися впереди в кудрявый, зеленый лес, казалась мне идиллической. Мы пролетели уже дальше того места, где наши магические кони стали сонными и вялыми, но Узиила это никак не затронуло, он ритмично махал своими огромными крыльями и явно был не прочь порезвиться.
Пролетев километров двадцать, я увидел внизу абсолютно круглое черное озеро, диаметр которого был километра три, не меньше. Озеро поразило меня своей абсолютной чернотой. Вода не отражала ни одного лучика солнца и вызывала тревожное чувство в моей душе, словно я заглянул в какую-то чудовищную бездну. Узиил пролетел над озером на высоте двух километров и я повернул его и пустил по широкой спирали с медленным снижением. Крылья пегаса трепетали без малейших усилий, Уриэль тоже спускался совершенно спокойно.
Лес подступал к озеру почти вплотную и лишь с одного края, с того, где неподалеку, метрах в трехстах проходила дорога, был лужок, на котором стояло с полсотни полуизбушек, полуземлянок, возле которых копошились какие-то человечки. Видя, что моему крылатому красавцу ничего не делается, я направил его к этой крохотной деревеньке, расположившейся между лесом и мертвым Русалочьим озером.
