Рудольф Баландин - Мифы революции 1917 года
Прежде всего высказал недовольство отсутствием конкретной подготовки к вооруженному восстанию в то время, когда противник может укрепить свои силы: «Общее политическое положение внушает мне большое беспокойство. Петроградский Совет и большевики объявили войну правительству. Но правительство имеет войска и систематически готовится… А что делаем мы? Только резолюции принимаем?».
Суждение справедливое. И вот его высказывание по интересующему нас вопросу: «События вполне подтвердили правильность моего предложения, сделанного во время Демократического совещания, именно, чтобы партия должна поставить на очередь вооруженное восстание. События заставляют это сделать».
Сказано совершенно ясно, без обиняков. Ленин упоминает о своем предложении поставить на очередь вооруженное восстание. А это, конечно же, совершенно не то, что приписал ему Троцкий.
Ленин пишет Смилге о необходимости «все внимание отдать военной подготовке финских войск + флота для предстоящего свержения Керенского». О немедленном восстании тут и речи нет. Предлагается: «Для правильной подготовки умов надо сейчас же пустить в обращение такой лозунг: власть должна немедленно перейти в руки Петроградского Совета, который передаст ее Съезду Советов… От пропаганды этого лозунгами большевиками и левыми эс-эрами в Финляндии не может быть ничего, кроме пользы».
Как видим, сказано о подготовке умов путем внедрения в сознание определенных лозунгов и пропаганды, а вовсе не о начале восстания. В данном вопросе Троцкий не побрезговал извращением фактов. Правда, в одном своем утверждении он не отступил от истины. Ленин действительно в письме руководителям большевистских Советов Москвы и Питера (точной даты нет; по-видимому, 16—20 октября) призывал:
«Если нельзя взять власть без восстания, надо идти на восстание тотчас. Очень может быть, что именно теперь можно взять власть без восстания… В Москве победа обеспечена и воевать некому. В Питере можно выждать. Правительству нечего делать и нет спасения, оно сдастся…
Необязательно "начать" с Питера…
Питерский Совет может выжидать, агитируя за московское советское правительство. Лозунг: власть Советам, земля крестьянам, мир народам, хлеб голодным.
Победа обеспечена, и на девять десятых шансы, что бескровно.
Ждать — преступление перед революцией».
Можно ли утверждать, что Ленин предлагал непродуманный план? Сомневаюсь. Во-первых, он писал не директиву на восстание, а только обращение к товарищам, требующее обсуждения. Во-вторых, он вовсе не исключал начала восстания в Питере (что и осуществил). В-третьих, бои в Москве были вызваны тем, что противники большевиков, узнав о свержении Временного правительства, успели организовать сопротивление, а не были, как в Питере, застигнуты врасплох, не ожидая, что восстание произойдет до дня Съезда Советов.
Неудивительно, что Владимир Ильич не раз обдумывал и менял дату восстания и место нанесения главного удара. Иначе быть не могло. Разыгрывалась не шахматная партия, не кабинетная интрига, а чрезвычайно ответственное и опасное предприятие — государственный переворот.
Вот что писал сам Троцкий в 1924 году в работе «Уроки Октября», имея в виду события 1917 года: «24 октября Ленин пишет: "Яснее ясного, что теперь, уже поистине, промедление смерти подобно", — и далее: "История не простит промедления революционерам, которые могли победить сегодня (и наверняка победят сегодня), рискуя потерять многое завтра, рискуя потерять все".
Вот эти письма, где каждая фраза ковалась на наковальне революции, представляют исключительный интерес и для характеристики Ленина, и для оценки момента… Если бы не было этой ленинской тревоги, этой критики, этого напряженного и страстного революционного недоверия, партия не выровняла бы, пожалуй, своего фронта в решающий момент, ибо сопротивление на верхах было очень сильно, а штаб играет большую роль в войне, в том числе и в гражданской».
Оставим без внимания нарочитую «красивость» некоторых его выражений. Как видим, в то время он сам привел как пример образца стратегии верный выбор Лениным времени нанесения удара по противнику, то есть именно тот случай, на который сослался позже Сталин. 8 лет спустя Троцкий мог бы напомнить Сталину о своем высказывании, сослаться на свой приоритет в данном вопросе, пошутить на этот счет. Но он предпочел оспорить верное заключение Сталина (а значит, и свое собственное).
Надо иметь в виду, что с момента своего приезда в Петроград Ленин твердо взял курс на свержение Временного правительства. В октябре такие видные партийные деятели, как Зиновьев и Каменев, категорически возражали против восстания. В такой обстановке, да еще находясь на нелегальном положении, Ленин проявил удивительное упорство в достижении цели и талант организатора.
Какими бы ни были сомнения и метания Ленина, что бы он ни писал в статьях и секретных записках, приходится признать как факт: его курс на подготовку и проведение восстания оказался верным, а стратегия и тактика — победоносными.
«Ленинская дубинка»Льва Давидовича до сих пор нередко превозносят, как это ни странно, враги советской власти, которую он насаждал жесточайшими методами. Обычно ссылаются прежде всего на его ораторский дар, умение бросать в толпу зажигательные лозунги.
Да, оратором он был ярким, вдохновенным, эмоциональным. Хотя многие его высказывания не рассчитаны на логический анализ и не выдерживают сколько-нибудь основательного анализа. По большей части это образцы демагогии, характерной для публичных политиков.
Но и в своих сочинениях он в полемическом задоре позволял себе вольное обращение с фактами, а то и явную ложь. Во всяком случае, желая в упомянутой выше работе представить Сталина как скрытого антиленинца, он не пожелал говорить правду, которую, скорее всего, знал.
Обратим внимание на время и место публикации работы Троцкого, о которой у нас идет речь. И он, и те, кто его поддерживал, не имели перед собой академическую цель — изучить и предельно точно изложить историю Октябрьской революции. Как политический деятель, потерпевший фиаско, Лев Давидович стремился взять реванш. Его ненависть к Сталину была велика, а к России и русскому народу он относился высокомерно и даже, пожалуй, презрительно.
Он писал публицистическую работу, имевшую сверхзадачу: опорочить Сталина и его политическую линию. Для Троцкого наша страна и наш народ были только средством для достижения своих политических целей, прежде всего — для разжигания всемирного революционного пожара. Когда эта затея провалилась, он стал одним из активнейших врагов СССР.
Конечно, и Сталин в своих работах, посвященных Октябрьской революции, преследовал в первую очередь политические цели, не всегда объективно излагая факты. Но для руководителя государства в тот тяжелейший период в истории страны иначе быть не могло. А его целью было укрепление советского общества.
Троцкий, конечно же, не упустил из вида противоречия в высказываниях Сталина, относившихся к разным годам. Так, в газете «Правда» от 6 ноября 1918 года Иосиф Виссарионович писал об Октябрьской революции:
«Вдохновителем и организатором переворота с начала до конца был ЦК партии, во главе с тов. Лениным. Владимир Ильич жил тогда в Петрограде, на Выборгской стороне, на конспиративной квартире. 24 октября, вечером, он был вызван в Смольный для общего руководства движением. Вся работа по практической организации восстания проходила под непосредственным руководством председателя Петроградского Совета тов. Троцкого. Можно с уверенностью сказать, что быстрым переходом гарнизона на сторону Совета и умелой постановкой работы Военно-революционного комитета партия обязана прежде всего и главным образом Троцкому. Товарищи Антонов и Подвойский были главными помощниками тов. Троцкого».
Шесть лет спустя, когда политическая ситуация в Советской России радикально изменилась, Сталин позволил себе утверждать, опровергая вроде бы самого себя: «Должен сказать, что никакой особой роли в Октябрьском восстании Троцкий не играл и играть не мог».
Тут с некоторым лукавством сказано об «особой роли». Как это понимать? Если иметь в виду общее руководство партией, выработку ее генеральной линии, подготовку и осуществление государственного переворота, то первая роль безусловно принадлежала Ленину. Ее можно с полным основанием считать «особой». Троцкий был одним из исполнителей, хотя и занимавшим едва ли не самый ответственный пост. Он проигрывал в сравнении с Лениным, но среди остальных руководителей восстания был, если так можно сказать, самым главным.
