Андрей Ерпылев - Расколотые небеса
– Но… – попытался барахтаться Рубен Аванесович. – Это секретная информация…
– Вы сомневаетесь в моих полномочиях? Вам продиктовать уровень моего допуска?
– Нет, конечно… – «сник технарь», исполняя новую «фугу» на клавишах.
Теперь все коды заменяли имена. Почти все.
– А этот? – тронул ногтем одинокое шестизначное число Бежецкий, пытаясь разглядеть крошечные цифирки: он не признавался даже себе, но зрение заметно ослабело – возраст…
– Увы, моего допуска тут недостаточно, – поджал пухлые губы Тер-Саркисян. – Не мой уровень.
Но генералу уже и не требовалась его помощь.
Он превосходно знал этот код…
* * *– Александр Павлович, мне тяжело говорить об этом, но…
Георгий Петрович был грустен. Георгий Петрович был печален. Георгий Петрович скорбел.
– Я бы рад был сказать что-нибудь другое, но Его Величество разочарован.
– Позвольте, Георгий Петрович…
Князь Харбинский словно не заметил попытки генерала оправдаться. Он мерил просторный кабинет шагами, время от времени останавливаясь, чтобы взглянуть на одну из картин, в изобилии украшавших стены, тронуть пальцем мраморную статуэтку, погладить изящную бронзовую безделушку.
– Сложилась очень неприятная ситуация, генерал, – мягко продолжил он. – Базируясь на одних лишь домыслах, ни чем материальным не подкрепленных, Империя отправила в никуда одного из своих сыновей. Более того – весьма высокого ранга. Можете ли вы поручиться за его возвращение? За то, что он хотя бы жив в настоящий момент?
– Уверен, – твердо ответил Александр. – Вторая Россия существует, и мой… генерал Бежецкий в данный момент находится там и выполняет возложенную на него Государем высокую обязанность. Смею надеяться – с честью.
Князь пытливо взглянул ему в глаза и покивал.
– Хорошо. Но вы в курсе, что ваши противники при Дворе сейчас торжествуют? Определенные лица – я не буду сейчас перечислять кто именно – требуют вашей отставки и предания суду. Если бы не ваши заслуги, дорогой мой Александр Павлович, Император так бы и поступил. Без всякого сомнения.
– Я готов…
– Подать в отставку? Предстать перед судом? Увы, Александр Павлович, это выглядит красиво, но не более того. Реальной пользы от этого шага не больше, чем если бы вы извлекли из ящика ствола револьвер и… Вы меня понимаете?
– Я понимаю…
– Что вы понимаете? – остановился прямо перед сидящим генералом вельможа. – Вы НИЧЕГО не понимаете.
– Почему же?
– Потому что у вас нет полной картины произошедшего.
Теперь Бежецкий действительно ничего не понимал.
Дядя Императора помолчал и продолжил:
– Вряд ли для вас станет новостью, Александр Павлович, что Его Величество изъявил желание, чтобы ваш покорный слуга взял на себя нелегкую обязанность – курировать ВСЮ деятельность Корпуса.
Это было новостью, но Александр не подал вида.
– Я ни в коем случае не претендую на роль вашего непосредственно начальника, генерал, – это остается неотъемлемым правом одного лишь Государя, и никого более, но… Его Величество не Господь Бог, чтобы заниматься всем на свете. Тем более после известных вам событий и перенесенного им тяжкого удара.
Георгий Петрович наконец позволил себе сесть в кресло напротив Бежецкого:
– Его Величество как-то в разговоре посетовал мне, что отделения Корпуса недостаточно плотно сотрудничают друг с другом. Отсюда проистекают всяческие нестыковки, часть работы дублируется, тогда как иными участками вообще не занимается никто… И попросил меня… Нет, не управлять шестью отделениями, упаси Боже! Всего лишь координировать их работу.
«Хорошо, – мысленно спросил Александр, не решаясь спросить вслух. – А я-то здесь при чем?»
– Вы – мой, так сказать, дебют, – улыбнулся князь, будто подслушав мысли генерала. – Я буду рад, если это вам хоть чем-то поможет. Рядом с вами в коробочке…
Ничего не понимая, Бежецкий взял в руки плоский футляр для компакт-дисков.
– Я вас более не задерживаю, генерал…
* * *Два генерала сидели напротив друг друга, будто шахматисты над своей черно-белой доской. Вот только ни доски, ни фигур между ними не было. Хотя ситуация весьма напоминала патовую.
– Лев Сергеевич, – начал Бежецкий. – Хорошо, я не требую от вас подробностей. Но вы хотя бы можете сейчас объяснить мне цель операции, в которую без моего ведома была вовлечена подчиненная мне структура?
Шеф третьего отделения сидел, опустив голову.
– Я слушаю вас, генерал, – напомнил о своем существовании Александр.
– Мне непросто сформулировать все это, – поднял на него прозрачные северные глаза барон Финкельсдорф.
– Вы все же попытайтесь, барон.
Генерал долго не поднимал глаз, и Бежецкий уже начал закипать, когда молчание наконец было нарушено.
– Хорошо. Как вам известно, князь, мое отделение отвечает за безопасность Империи.
– Согласен. Точно так же, как и мое, и остальные.
– Понимаете, Александр Павлович, более года назад наши службы зафиксировали утечку информации из закрытой сети. Небольшую утечку, практически незаметную. Скорее всего – следы деятельности одного из тех юных дарований, которым тесно в рамках закона. Но практически одновременно с этим один из наших глубоко законспирированных агентов по ту сторону Английского Канала сообщил, что ряд сведений стал достоянием наших «партнеров». Юное дарование, похоже, отличалось не только любопытством, но и практичностью… Упускать такой случай было грешно. Утечку оперативно локализовали и приняли решение начать с противником игру, обеспечив через найденное слабое звено слив дезинформации в интересах России. Вам, конечно же, хорошо известен этот распространенный метод…
– Да, в общих чертах. Но при чем здесь я?
– Если бы знали не в общих чертах, – тяжело вздохнул Финкельсдорф, – то понимали бы, что дезинформация не может быть сплошной. Необходимы вкрапления достоверных сведений для того, чтобы создать у партнера по игре впечатление реальности всех полученных им данных без исключения.
– Так. И эти вкрапления касались работы моего сектора.
– Совершенно верно… Было решено, что частичное разглашение информации о вашей работе не нанесет особенного ущерба безопасности Империи.
– И кто это решение принимал?
– Я, князь Щербатов…
– Отлично! Естественно – без шефа информационной безопасности вы обойтись не могли… Да и похозяйничать в моем секторе – тоже.
– Не иронизируйте, Александр Павлович… Мне и без того тяжело…
– А мне – легко. На ваши… э-э-э… действия было получено высочайшее одобрение?
– Частично, – честно признался барон.
– Чудненько…
– Генерал, если бы я знал…
– Конечно. Наркотики, сектантские дела, внутренние настроения – это гораздо выше по значимости, чем мои сопредельные пространства.
– Александр Павлович!..
– Да-да! Фантастика в чистом виде. Синекура для взявшегося ниоткуда выскочки. Так?
– В общих чертах – да, – не стал спорить Лев Сергеевич.
Остзейский барон был невозмутим, и в его тевтонских глазах читалась такая незыблемая уверенность в своей правоте, что Александр внезапно остыл.
«Какого черта… Закончится вся эта заварушка, и сразу – в отставку. Но сперва – дело…»
– Я требую полного отчета о слитой информации, – отчеканил он, глядя куда-то выше переносицы своего визави. – И надеюсь, что вы не будете спорить или ссылаться на секретность…
14
– А что это за груз? – Финн подозрительно осмотрел длинный деревянный ящик, слегка напоминающий гроб – в таких обычно перевозилось военное снаряжение.
– Какая вам разница? – вопросом на вопрос ответил хозяин ящика, человек ничем не примечательной внешности. – Вы что, имеете отношение к таможенной службе Российской Империи?
К таможенной службе Российской Империи или любой другой страны мира Тойво Айкинен касательства не имел. Даже совсем наоборот. Поэтому он пожал плечами:
– Разницы никакой, собственно…
– Вот именно. Вам заплачено за доставку данного груза за пределы территориальных вод России. В идеале – до побережья Швеции. И неплохо заплачено, как мне кажется. Я прав или нет?
– Да, конечно… – вынужден был признать контрабандист и это. – Начинайте погрузку! – прикрикнул он на выжидающе замерших у ящика подручных. – Чего встали, рыбьи дети?
«Какая мне, в самом деле, разница? – подумал он про себя. – Да хоть бы в этом гробу был сам наследник престола или сверхсекретная ракета. Десять тысяч рублей – сумма достаточная для того, чтобы вывезти самого Государя Императора… Старею, наверное, просто…»
Тойво Айкинен действительно вырос, возмужал и начал стариться, шныряя на своей моторной лайбе по Ботническому заливу и перевозя из Великого Княжества в Королевство Шведское разного рода товары, преимущественно такие, за которые по законам обеих стран некогда полагалась высшая мера наказания. По странному стечению обстоятельств – петля. А до него тем же самым занимался его отец, а еще раньше – дед. И его отец и дед. И их тоже… Примерно три четверти предков Тойво не дожили до старости. Одних приняли стылые воды по естественным, так сказать, причинам – шторма, трюмные течи, подводные камни… Других – по не совсем естественным. Например, когда лайба превращалась в дуршлаг под огнем шведского или российского сторожевика. Третьи, и их, к счастью, было совсем немного, взошли на эшафот… Давно, еще до принятия современных мягких законов. Да и принято было в роду Айкиненов (а также Куусиненов, Райвиненов и прочих соседей и старинных приятелей) философски относиться к подобным мелочам. Ходить в море вообще опасно, а жить как-то нужно…
