Майкл Салливан - Возвышение Нифрона
Ариста смотрела, как он затягивает ремень, проводит его через петлю и затем вниз, делая прямой узел, удобно лежащий на боку лошади.
— Хорошо, признаюсь, я никогда раньше сама не седлала лошадь, — сказала она.
— У вас отлично получилось, — насмешливо произнес Адриан.
— Да вы… вы понимаете, что я могу навечно засадить вас в тюрьму?
В амбар вошли Ройс и Гравер. Молодой вор вскочил на своего коня, покинул амбар и поскакал прочь, не проронив ни слова.
— До чего же они приветливые, эти ребята из «Алмаза», — заметил Адриан.
— Козимо показался мне очень гостеприимным, — сказала Ариста.
— Ну разумеется! Именно так паук разговаривает с мухой, обволакивая ее паутиной.
— Любопытное сравнение, — заметила Ариста. — Вы могли бы сделать карьеру на политическом поприще, Адриан.
Он покосился на Ройса.
— Об этом мы как-то не задумывались.
— Не уверен, что политическая деятельность чем-то отличается от актерского ремесла.
— Ему никогда не нравятся мои идеи, — пояснил Адриан Аристе, затем снова повернулся к Ройсу. — Ну, и куда теперь?
— В Хинтиндар, — ответил Ройс.
— Хинтиндар? Ты шутишь?
— А что? Отличное место, где можно ненадолго укрыться от любопытных глаз. Что тебе не нравится?
Адриан прищурился.
— Ты прекрасно знаешь, что мне не нравится!
— В чем дело? — спросила Ариста.
— Я родился в Хинтиндаре.
— Но я уже сказал Граверу, что мы будем ждать его там, — вставил Ройс. — Теперь поздно что-либо менять.
— Но Хинтиндар — это крошечная деревенька, где живут большей частью крепостные. Там даже остановиться негде — всего-то несколько ферм и торговых лавок.
— Тем лучше. После Колноры нам не стоит останавливаться в многолюдных местах. А в деревне непременно найдется несколько человек, которые тебя еще помнят. Уверен, кто-нибудь не откажет в помощи и на некоторое время предоставит жилье. Сейчас нам нужно затаиться где-нибудь в глуши.
— Ты что, всерьез полагаешь, что нас все еще кто-то преследует? Конечно, империя пойдет на все, чтобы не допустить встречи принцессы с Гонтом, но сомневаюсь, что в Колноре ее кто-нибудь узнал. Во всяком случае из тех, кто остался жив.
Ройс не ответил.
— Ройс?
— Я просто забочусь о нашей безопасности, — резко сказал он.
— Ройс! Что имел в виду Козимо, когда сказал, что ты не единственный бывший член «Алмаза» в Уоррике? К чему был весь этот разговор о призраках? — Ройс молчал. Адриан раздраженно уставился на него. — Я сделал тебе одолжение, согласившись на эту поездку, но если ты собираешься держать что-то в тайне…
— Скорее всего, — не дал ему договорить Ройс, — это ничего не значит, но мало ли… Нас может преследовать Меррик.
Раздражение Адриана тотчас как рукой сняло.
— А-а… — протянул он.
— А мне кто-нибудь поведает, кто такой Меррик? — спросила Ариста. — И почему Адриан не хочет посетить родную деревню?
— Я ушел оттуда при довольно неприятных обстоятельствах, — ответил Адриан, — и давно там не был.
— А Меррик?
— Меррик Мариус, известный также как Резчик, был когда-то другом Ройса. Они вместе работали в «Алмазе», но… — Он посмотрел на Ройса. — Скажем так, они поссорились.
— И что с того?
Адриан ждал, что Ройс заговорит, но тот продолжал молчать. Тогда Адриан ответил за него:
— Долгая история. Если вкратце, у Меррика и Ройса очень плохие отношения. — Помолчав, он добавил: — И Меррик слишком уж похож на Ройса.
Ариста долго смотрела на Адриана, пока, наконец, не поняла, что он хотел сказать.
— И все же с чего ты решил, что Меррик нас преследует? — продолжал Адриан. — С тех пор много воды утекло. Зачем ему возиться с тобой сейчас?
— Он работает на империю, — сказал Ройс. — Вот что имел в виду Козимо. А если в «Алмазе» завелась крыса, которая снабжает имперцев нужными сведениями, Меррику уже все про нас известно. Да и без всяких шпионов кто-нибудь из гильдии непременно доложит ему о нас. В «Алмазе» многие считают его героем за то, что он отправил меня в Манзант. В их глазах злодей — я.
— Вы сидели в Манзанте? — ошеломленно спросила Ариста.
— Он не любит об этом говорить, — снова ответил за него Адриан. — Итак, если Меррик и правда охотится за нами, что будем делать?
— То же, что и всегда, — сказал Ройс. — Только лучше.
Деревня Хинтиндар расположилась в маленькой изолированной речной долине в окружении невысоких холмов. Шесть полей, окаймленных живыми изгородями и великолепными рощами дуба и ясеня, напоминали яркое лоскутное одеяло и украшали пейзаж. Три зеленых засеянных поля были разделены бороздами для отвода воды. На четвертом поле паслась скотина, а на пятом стояли стога скошенного сена. Последнее поле оставалось невозделанным. В полях работали молодые женщины, срезая лен и набивая им переброшенные через плечо сумки. Мужчины пололи посадки и косили сено.
Деревенька притулилась к главной дороге рядом с мелкой речушкой, притоком Бернума. Деревянные и каменные постройки, лачуги с крышами из соломы и тростника начинались сразу за деревянным мостом, шли вдоль дороги и заканчивались на холме на полпути к особняку. Между ними теснились мастерские и торговые лавки. Над некоторыми домами вился дым, самый густой — над кузницей. О прибытии путешественников деревню известил громкий стук копыт по мосту. Местные жители подняли головы, принялись толкать друг друга и показывать пальцем. Многие побросали свои дела и последовали за незнакомцами.
— Добрый день, — поздоровался Адриан, но никто ему не ответил и даже не улыбнулся.
Некоторые из деревенских жителей шептались, стоя в дверях. Матери загнали детей в дома, а мужчины вооружились вилами и топорами.
— Вы здесь выросли? — шепотом спросила Ариста Адриана. — Это место скорее похоже на родину Ройса.
Ройс бросил на нее косой взгляд.
— Здесь редко бывают гости, — объяснил Адриан.
— Неудивительно.
Они миновали мельницу, где река вращала огромное деревянное колесо. В городе имелась кожевенная мастерская, свечная лавка, ткацкий станок и даже мастерская сапожника. Преодолев половину пути, они поравнялись с пивоварней, в дверях которой возле кипящего чана и нескольких деревянных бочек стояла дородная женщина с седыми волосами и крючковатым носом. Она пристально наблюдала за незнакомцами, затем вышла на середину дороги, вытирая руки грязной тряпкой.
— Дальше ни шагу, — сказала она с выговором южных провинций.
На фартуке, перетягивавшем мешковатое бесформенное платье, виднелись грязные пятна, голова была повязана платком. Ноги ее были босыми, потное лицо покрыто пылью.
— Вы кто будете и что вам здесь надо? Говорите быстрее, пока не поднялся шум и гам и вас не отвели к приставу. Мы здесь смутьянов не терпим.
— Шум и гам? — шепотом спросила Ариста.
Адриан оглянулся.
— Своего рода сигнал тревоги, на который сбегается вся деревня. Не очень приятное зрелище.
Внимательно вглядевшись в лицо женщины, он медленно спешился. Женщина отступила на шаг и схватила колотушку, которой сбивала бочки.
— Я сказала, что подниму шум и гам! Я не шучу!
Адриан передал поводья Ройсу и подошел к ней.
— Если мне не изменяет память, Армигиль, самым главным смутьяном в деревне всегда была ты. За двадцать лет, как я вижу, ничего не изменилось.
На лице женщины отразилось удивление, сменившееся подозрением.
— Адди? — недоверчиво спросила она. — Быть не может! Это правда ты?
Адриан усмехнулся.
— Меня уже много лет никто так не называл.
— Великий Марибор, как же ты вымахал, парень! — Она положила колотушку и повернулась к людям на дороге. — Вы только посмотрите, Адди Блэкуотер, сын кузнеца Данбери, вернулся домой!
— Как поживаешь, Армигиль? — спросил Адриан, широко улыбаясь и подходя ближе.
Вместо ответа она сжала руку в кулак и больно ударила его в зубы, вложив в удар всю свою силу, а потом сама взвыла от боли.
— Ооох! Да у тебя челюсть точно камень! — скривилась она.
— За что ты меня ударила? — растерянно спросил Адриан, потирая подбородок.
— За то, что бросил отца и оставил его умирать в одиночестве. Я ждала этой минуты почти двадцать лет!
Адриан слизнул кровь с губы и окинул ее сердитым взглядом.
— Ой, ладно тебе, сопляк! Заслужил! И будь готов получить еще немало таких зуботычин. Данбери был отличным парнем, а ты разбил его сердце, когда смылся из дома.
Адриан продолжал тереть челюсть. Армигиль скорчила презрительную гримасу.
— Иди сюда, дай гляну! — велела она и схватила его за подбородок. Адриан вздрогнул. Осмотрев его, женщина сказала: — Да ничего у тебя тут нет, великий Марибор! Честное слово, я думала, что у такого папаши сынок вырастет покрепче. Да будь у меня в руках меч, ты вообще стал бы на голову короче, а у здешней ребятни появился бы новый мячик. Постой, дай-ка угощу тебя кружечкой эля. Вон из той бочки, как раз к утру была готова. Уж она-то охладит нашу слишком теплую встречу!
