Афанасьев (Маркьянов) Александр - Противостояние
- Кого именно? - прервал рассказ один из никому незнакомых людей, невысокий, с бегающими глазами, на вид какой-то "пронырливый"
- Я попытался найти своего непосредственного руководителя Милтона Уордена, но не смог этого сделать. Потом я запросил дежурного офицера о полномочиях мистера Маллена - и полномочия мне подтвердили. Все записано в журнале, как и полагается…
- Дальше, дальше… - с раздраженным, скорее даже не раздраженным, а раздосадованным видом махнул рукой директор
- После чего, вчера двадцать четвертого числа, мне стало известно о ЧП, о разгроме каравана советским спецназом. Больше мне сказать нечего, кроме того, что я доложил в соответствии с внутренней инструкцией N 942/11 о чрезвычайном происшествии.
Марковичу внезапно пришло в голову, что все происходящее отдает дикостью. Если их допрашивают - то почему все трое находятся в одном помещении и слышат, кто какие показания дает? Чтобы согласовать показания? Так они и так бы успели их согласовать - потому что их не задержали, не держали в одиночках, почти никак не контролировали. Все происходящее означало, что им по-прежнему доверяют - иначе бы допрос велся бы совсем по-другому. Эта мысль подняла Марковичу настроение.
- Вопросы? - директор испытующе оглядел всех
- Вы раньше видели мистера Маллена, имели с ним какие-то дела? - тот самый, с бегающими глазками, "пронырливый"
- Нет, сэр - никогда не видел и не имел никаких дел.
Пронырливый пожал плечами - этот жест мог означать все что угодно…
- Хорошо - директор выждал время, понял что вопросов больше не будет и продолжил - теперь я хочу послушать мистера Куррана. Если вы подтверждаете сказанное ранее - то повторяться не стоит, начните сразу с событий в лагере Барбай.
- Верно, сэр, потверждаю. В лагере Барбай этот самый Маллен предъявил мне директиву, подписанную заместителем директора по операциям, в которой пакистанской станции предписывалось оказать содействие в переходе Малленом границы.
- Вы имеете в виду афгано-пакистанской границы?
- Да, именно ее. Я в соответствии с инструкциями - да и просто мне это все сразу не понравилось - запросил мистера Раттледжа, что мне делать. Через пару часов - не помню точно сколько именно, сэр - мистер Раттледж связался со мной и подтвердил, что Лэнгли дает добро на переход. Тогда я отправил этого Маллена вместе с караваном - его вела группа Барьялая, очень сильного и авторитетного полевого командира. Вернуться он должен был… послезавтра, сэр.
В самолете повисла тишина - только посипывала система вентиляции и едва слышно работал генератор вырабатывая ток для самолета, находящегося на стоянке с выключенными двигателями
- Но не вернулся - прервал молчание директор, подводя невеселый итог - мистер Маркович вам есть чего добавить ценного?
- Нет, сэр - покачал головой тот - я с этим Малленом только один раз в машине ехал. И все.
- Тогда подождите снаружи. Вам сообщат.
Когда за последним из проштрафившихся сотрудников закрылась дверь, директор посмотрел в сторону "пронырливого", тот снова пожал плечами, как бы говоря - а черт его знает…
- Хорошо. Я хочу услышать мнение каждого - на что это похоже?
- Больше это похоже на переход… - пробормотал Уорден, затягиваясь вонючей турецкой сигаретой
И тут директор, не особо эмоциональный, буквально взорвался…
- Какой переход, во имя Всевышнего - какой к чертям переход?! Какого хрена его понесло сюда?! Почему он не мог совершить это переход в любом другом месте - в Западном Берлине, в Австрии, еще где-нибудь, почему он не мог нанять скоростной катер в Майами и через час уже оказаться на Кубе, почему он тупо не пошел в советское посольство в Вашингтоне, ведь тогда мы ничего бы не смогли с этим сделать?! Какого дьявола ему понадобилось лезть в пасть ко льву?!
Директор в этот момент был похож на загнанного в угол клетки зверя - тяжелое дыхание, безумный взгляд. Сотрудники еще никогда не видели его в таком состоянии.
- Продолжаем, господа - Кейси справился с собой - первая версия, это сознательный переход на сторону противника. Еще версии?
- Вторая версия - то, что Маллен сошел с ума. Просто сошел с ума - и все.
Говорил тот самый, пронырливый - Джон Майерс, один из самых приближенных к Директору людей, бывший телерепортер. Придя к власти, директор привел в Управление немало людей, которые до этого никогда в разведке не работали и даже не знали, что это такое. Тот же Майерс - типичный репортер-борзописец, однако с его приходом в Управление, наконец-то появилось то, чего там отродясь не водилось - разведсводка, написанная нормальным, человеческим языком, при этом содержащая хоть какую-то определенную информацию - а не бесконечные возможные варианты, скрывающие полную оперативную беспомощность.
- Маллен проходил ежегодное обследование? - на полном серьезе спросил директор
- Да, сэр…
- Тогда вторая версия отметается как маловероятная. Еще версии?
- Возможно, Маллен решил самостоятельно провернуть какую-то операцию, не поставив в известность руководство? - предположил тот же Майерс
- Какую? Какую операцию он мог проводить в одиночку? Какую развединформацию можно добыть в этих проклятых Богом горах? В чем заключается смысл операции - в том, чтобы подставиться под пули спецназа?
- К тому же Маллен взрослый человек, я его знал как вполне разумного и адекватного человека - добавил Уорден - вряд ли бы он начал что-то серьезное, не поставив в известность руководство. Да и вообще - к чему человеку из внутренней контрразведки выполнять функции оперативника?
- Маллен раньше работал оперативником. Причем в русском отделе - напомнил Майерс
- Принимаем третью версию - отрубил директор - хотя и как нуждающуюся в серьезной доработке. Я просто не могу себе представить - что за операцию мог затеять Маллен, не согласовывая ее с начальством. Еще версии?
- Четвертая версия - что все наши местные друзья лгут.
- Лгут? - вступил в разговор Уорден - а как тогда быть с тем, что звонок Раттледжа действительно зафиксирован и документ, разрешающий Маллену его действия по переходу границы нами действительно найдены? Эти документы не могли появиться отсюда, из Исламабада, в этом в любом случае должен был участвовать кто-то из штаб-квартиры. Причем этот кто-то должен занимать довольно высокое положение, чтобы состряпать такие документы и ввести их в систему.
- Чертовщина… По санкции на Маллена установили?
- Подделка. Но чертовски хорошая и грамотно сделанная. Я не винил бы дежурного офицера - на его месте я бы тоже не заметил подлога.
- И кто-то эту подделку зарегистрировал в системе - пробормотал Уорден
- Вот именно. Это пробел и весьма серьезный - быстро среагировал директор
- Все усилия системы были направлены на то, чтобы не допустить несанкционированного выхода информации за пределы управления. О том, что кто-то может внаглую подделать приказ - никто не подумал, да эти командировочные приказы не относятся к категории "особой важности", их и не проверяют почти. Теперь конечно будем проверять.
- Запираем конюшню, когда убежала лошадь. Что известно о дальнейшей судьбе Маллена?
- Афганская агентура сориентирована на поиск. В полном составе. Но, чтобы довести этот приказ до всех, потребуется несколько дней. В Афганистане свои сложности с прохождением информации - вы же понимаете, сэр…
- Еще бы. Известно о том, жив ли он вообще - или нет?
- Точных данных нет. Но по косвенным данным - да жив. Мы сориентировали всю агентуру, объявлена немалая награда.
Директор помрачнел - это значило только одно - преследование группы советских спецназовцев завершилось ничем - группа прошла границу и ушла.
- Уорден… Милтон, будьте добры, подождите на улице. И вы, Джон, тоже…
Уорден встал с готовностью, Майерс с удивлением. Один из самых приближенных к директору людей, он полагал что уж от него то в управлении секретов нет и быть не может. Однако, ни были. Первый секрет - тот человек, четвертый, который сел в самолет не в США, на базе ВВС США Эндрюс, с которой они взлетали, а в Западной Германии, на базе ВВС Рамштайн, где они специально приземлились для того, чтобы забрать этого странного пассажира - Майерс его не знал и никогда не видел, и директор его никому не представил. Второй секрет - тот, что должен был обсуждать с ним директор сейчас.
Когда дверь закрылась за Уорденом и Майерсом, неизвестный придвинулся ближе к столу, матовый свет от лампы высветил его лицо. Он был безликим - белесые волосы, среднее, ничем не выделяющееся лицо, серые, спокойные глаза. Ему можно было дать и тридцать пять лет и пятьдесят. Выделились его руки - он не мог держать руки спокойно, его пронырливые пальцы постоянно находились в движении, складывали какие-то фигуры, прикасались друг к другу.
- Маллен был в курсе? - резко спросил директор
- Да.
Директор стукнул кулаком по столу - так он делал только в моменты крайнего раздражения
