Константин Буланов - Вымпел мертвых. Балтийские кондотьеры
Еще одним камнем преткновения оказались проблемы с передачей информации. При устном общении спасал нанятый в Шанхае переводчик, но при попытке передать сигналы ратьером выяснилось, что из двадцати шести человек экипажа миноносца прочитать их может только командир корабля лейтенант Ван, да и то через слово. Сигнальщики же владели исключительно флажной азбукой, так что управление ведомым могло осуществляться лишь на сравнительно небольших расстояниях. Пришлось потратить почти 10 тонн угля на отработку эволюций, чтобы заучить хотя бы простейшие сигналы позволяющие работать именно в паре, а не по-одиночке.
Из всех собравшихся в Люйшункоу, с интересом за ними наблюдали разве что мающиеся безделием матросы, немногочисленная ребятня улизнувшая от домашних обязанностей, да иностранные советники с кораблей Бэйянского флота – все трое. Время от времени бросали взгляды и офицеры кораблей китайского флота: кто заинтересованные, кто безразличные, а кто и откровенно завистливые или злобные. Вот только провести подобные же маневры у них не имелось ни малейшей возможности. Следуя правилу, что экономика должна быть экономной, снабжение даже лучшего китайского флота оставляло желать лучшего. Дешевый мусорный уголь, просроченный дымный порох, песок или цемент в качестве наполнителя снарядов вместо взрывчатых веществ и даже сами снаряды зачастую покрытые ржавчиной, а иногда не влезающие в казенник из-за несоблюдения размеров при их производстве, как ничто иное демонстрировали неготовность китайского флота ко встрече с реальным противником, о чем, помимо Иениша ознакомившегося за несколько дней с общим состоянием флота, твердили адмиралу Дину английский и американский советники. И только выучка большей части экипажей наряду с высоким боевым духом царившим на эскадре, не позволяли выбросить белый флаг еще до начала сражений.
В ночь на 16-е сентября шесть пароходов загруженных отборными войсками под прикрытием эскадры адмирала Дина покинули гавань Люйшунькоу и на 9 узлах направились к устью реки Ялу, где им предстояло высадить десант для перекрытия японской армии дороги на земли империи Цинь. В течение всего времени, что понадобились флоту на путь, "Полярный лис" совместно с "Цзо-И", как самые лучшие ходоки во флоте, использовались в качестве разведчиков, постоянно убегая вперед или патрулируя на востоке, откуда мог показаться японский флот занимающийся в данный момент тем же самым – сопровождением транспортов с войсками. Но все опасения адмирала Дина оказались напрасны и к двум часам дня 16-го сентября транспорты в сопровождении наиболее низкосидящих кораблей флота потянулись вверх по реке для высадки войск.
Первоначально "Полярного лиса" с его новейшими скорострельными орудиями и сравнительно небольшой осадкой тоже хотели выделить в прикрытие десантной операции, но Иениш смог убедить адмирала в куда большей пользе от его небольшого отряда в качестве разведчиков, готовых в любой момент сорваться с места, покажись на горизонте дым.
Возможность проявить себя появилась весьма скоро. Утром 17 сентября 1894 года поднимавшиеся на юге из-за горизонта дымы японской эскадры были замечены в устье Ялу на китайских кораблях, которые стали немедленно разводить пары и готовиться сниматься с якорей. На стоящем наготове русском крейсере смогли дать ход уже через три минуты после обнаружения дымов. Поскольку под парами поддерживали только два котла носовой кочегарки, "Полярный лис" мог дать не более 10 узлов и то исключительно благодаря хорошей погоде. Легкий восточный ветер и едва заметная рябь на воде никак не влияли на корабль водоизмещением в 700 тонн. Вот только ведомого пришлось оставить вместе с остальным флотом, поскольку его единственный котел не позволял поддерживать миноносец в постоянной боевой готовности.
Примерно через час на горизонте начали прорисовываться многочисленные силуэты японских крейсеров. Имея к этому моменту ход в 16 узлов и продолжая потихоньку набирать скорость, минный крейсер отвернул восточнее и оставаясь вне досягаемости орудий, прошел вдоль всей линии японской кильватерной колонны.
– Сколько всего насчитали, Николай Николаевич? – обратился к своему бывшему старшему офицеру Иениш.
– Восемь крейсеров. Два старых броненосных корабля. Гражданское судно, которое может быть как вспомогательным крейсером, так и плавучим госпиталем или транспортом снабжения. И что-то вроде минного крейсера или канонерской лодки, точно не разглядеть. Все держат скорость в 7 – 8 узлов.
– Что же, давайте постараемся определиться с составом колонны и можем возвращаться. И так понятно, что японцы притащили сюда все свои современные крейсера, но даже информация об их месте в строю может быть весьма полезна для адмирала Дина.
– Слушаюсь. – не стал выражать своего скепсиса по поводу полезности подобной информации для адмирала, не сподобившегося за все время их нахождения в Люйшункой провести ни одного совместного маневрирования, Протопопов и вновь подняв к глазам бинокль, принялся обсуждать со стоящим рядом Лушковым отличительные черты первого в японской колонне крейсера.
Отогнать наглого разведчика никто не пытался и все полтора часа, пока на севере вслед за черной дымкой поднимавшейся в небеса из десятков дымовых труб не появились едва различимые черточки китайских кораблей, "Полярный лис" нервировал своим видом японских моряков. Информация о русских "добровольцах", что встали под китайские знамена вместе со своим небольшим минным крейсером, уже пару недель циркулировала в среде морских офицеров страны восходящего солнца и вызывала намного большие опасения чем все китайские корабли Южных флотов вместе взятые из числа высланных в помощь Бэйянскому флоту. Все же у русских имелась богатейшая история морских сражений и в особенности применения миноносных кораблей во время последней войны с Османской Империей. Не добавляла оптимизма и информация о команде этого небольшого корабля, все, без исключения, офицеры которого последним местом службы имели учебные артиллерийские или минные отряды Балтийского Флота, являвшихся кузницей кадров всего Российского Императорского Флота.
Прибавив ход, "Полярный лис" довольно быстро оторвался от японской кильватерной колонны и уже через двадцать минут поравнялся с флагманским броненосцем адмирала Дина. С него тут же ратьером и флажными сигналами принялись передавать добытую информацию о составе и строе японского флота.
Окидывая взглядом "Динъюань" Иван лишь хмыкнул. Если бы броненосец можно было сравнить с каменным рыцарским замком, времен средневековья, то китайцы умудрились перестроить свои бронированные корабли из завораживающих древних замков в функциональные заставы времен войн конца 20 – начала 21 века. Все лишнее дерево, снасти и даже трапы были демонтированы и убраны с борта вместе со шлюпками, за исключением единственной гички. По всей видимости туда же отправились некогда выступавшие части мостика, срезанные подчистую. Все же, что не было прикрыто солидным броневым поясом, скрывалось за тысячами мешками заполненных песком или углем, образовавших почти непрерывную стену в 4 фута вышиной и 3 фута толщиной вдоль бортов броненосца. Не менее надежно такими же мешками оказались прикрыты кормовые орудия и барбеты главного калибра. Второй китайский броненосец выглядел точно так же. Но, что удивительно, более ни один китайский корабль не мог порадовать аналогичными приготовлениями. Лишь сам "Полярный лис", под зубовный скрежет большей части офицеров, по настоянию Ивана обзавелся подобным же украшением вокруг 120 мм орудий и боевой рубки. Он еще планировал завалить мешками с песком всю деревянную палубу, но кулак Иениша с минуту покачавшийся у его носа оказался достаточно убедительным доказательством ошибочности подобной идеи.
Закончив с передачей данных и получив в ответ благодарность адмирала, Иениш принял решение скрыться за китайским строем и пойти на соединение со спешащим к нему "Цзо-И". С его небольшим водоизмещением, чисто номинальной броней и всего двумя орудиями среднего калибра в предстоящей артиллерийской свалке делать было абсолютно нечего. Потопить кого-либо своим артиллерийским огнем они вряд ли могли, а вот сами нахвататься снарядов имели неплохие шансы. Тем более, что многого им и не требовалось. А вот для добивания миной сильно поврежденного противника их небольшого отряда в два вымпела должно было хватить с лихвой. Посему, приняв в кильватер миноносец, "Полярный лис" занял место в десяти кабельтов позади китайского флагмана, как раз в момент поворота китайской кильватерной колонны "все вдруг" прямо на противника.
Так, держась в миле от основных сил, русские добровольцы и вступили в свой первый бой на чужой войне. В 12:50 над "Динъюанем" поднялся заметный даже с расстояния в милю белый столб дыма и над водами разнесся рев его двенадцатидюймовок. Естественно, попасть первым же залпом с дистанции в 27 кабельтовых было нереально, но в качестве наглядного объявления о начале сражения залп тяжелых орудий выглядел вполне внушительно. Правда, единственными его жертвами, помимо пары особо неудачливых рыбин размазанных упавшими в воду снарядами, оказались офицеры самого броненосца во главе со своим адмиралом. Дульные газы, образовавшиеся при выстреле из орудий главного калибра, ударили по мостику, где находился командующий эскадрой в сопровождении ряда офицеров. Все без исключения подвергшиеся подобному воздействию люди получили контузию и на некоторое время оказались полностью недееспособны. Все то время пока адмирала Дина пытались привести в чувство, командование эскадрой был вынужден принять командир броненосца капитан Лю Бучан, но вскоре это оказалось совершенно неважно. Японские корабли, имея по правому траверзу китайский флот, подвергали по очереди полным бортовым залпам каждый китайский корабль. Вскоре продольный огонь японской линии ведшийся из десятков скорострельных орудий среднего калибра начал приносить первые плоды.
