Страна Арманьяк. Книги 1-7 - Александр Вячеславович Башибузук
Немало, весьма немало, по нынешним временам — целая армада, но в отношении посудин франков я особо не переживал. Во-первых, в случае тревоги ввиду жуткой скученности их будут выводить в море на веслах очень долго, а в самом порту эти лоханки не представляют никакой опасности. Пара брандскугелей — и получится один громадный костер. Правда, для того чтобы подойти на дистанцию выстрела, надо еще умудриться просочиться через чертовы башни.
Дальше мы облазили всю Ла-Рошель, особое внимание уделив городским стенам. Укрепления впечатлили, такие не всякая армия возьмет, однако они были предназначены только для обороны извне, а если мы каким-то образом проникнем в город с моря, все эти каменные громадины абсолютно бесполезны. А вот бастион Сен-Жерве, который мужественно обороняли мушкетеры, я так и не обнаружил. Тут или Дюма приврал, либо его еще не построили.
Пока шлялись, дико проголодались, и пришлось срочно искать какую-нибудь таверну. Коя почти сразу подвернулась, под претенциозным названием «Рог изобилия». Надо сказать, именование заведения совершенно не соответствовало действительности, но здесь за сущие гроши мы получили каморку с двумя набитыми свежей соломой тюфяками и целое корыто жареной свежайшей трески с двумя кружками пива вдобавок. Правда, скверного. Перед сном я начертил углем на столешнице подробный план города, чтобы закрепить его в памяти, а потом стер.
Не скажу, что ночь прошла спокойно: клопы грызли немилосердно, но, как бы там ни было, я вполне выспался, проснулся с рассветом и прямым ходом отправился в порт, для того чтобы совершить эксфильтрацию из города. Все, что хотел, я уже увидел, так что далее торчать здесь уже не было ни малейшего смысла.
Путь в порт лежал через рыбный рынок, ничем не отличающийся от подобных в других приморских городках. Груды рыбы и прочих морских гадов, жуткая вонь и грязь, истошные вопли торговцев и жуткая толчея.
И тут совершенно неожиданно для себя сквозь жуткий гомон я вычленил…
— Хай тоби грець, потвора паскудна!!! — громко частил разъяренный женский голос. — Чтоб у тебе глаза повылазили, злыдень!
Вот честно, я чуть не сел задницей прямо в лужу жидкой грязи. Нет, ругань вокруг стояла сплошная, но ругались на французском языке и куче местных диалектов, но, черт побери, откуда здесь взялся шикарный русско-украинский суржик? Причем совершенно современный? Уж я этот говор ни с каким другим не перепутаю, потому что долго жил в Киеве, когда тренировал сборную республики.
«Ну ничего себе… — восхитился я и немедля зашарил взглядом вокруг. — Прямо косяком брат-попаданец пошел. Верней сестра, в данном случае. Неужто та самая tyotya Katya из Kieva, о которой мне Лидка говорила?»
Так, беззубая старуха — нет, не она точно, голос звучал сравнительно молодой, и эта не она… И не эта толстуха… Ну, давай, выдай еще чего-нибудь на нашем!
Как назло, народ на рынке постоянно менялся, изображая собой аналог броуновского движения, а неведомая попаданка больше не являла знание украинского языка.
Я в отчаянии ругнулся. Ну не орать же мне на русском на весь рынок?
И тут совершенно неожиданно я заметил очень приметную процессию. Впереди шла очень дорого одетая статная матрона. Красивая, лет тридцати с хорошим хвостиком, вся полная горделивого достоинства, она рассекала толпу, как дельфин — косяк сельди. Встречный люд поспешно уступал ей дорогу, а торговцы раболепно и услужливо кланялись. Следом за дамой тащились пара нагруженных корзинами служанок и здоровенный увалень с алебардой, видимо, охранник.
«Она, не она? — немедленно задался я вопросом. — Мордашка вообще-то на славянскую смахивает. Видно, что богатая, но не дворянка, по одежде понятно. Скорее купеческого сословия. Ухоженная, даже слишком для этого времени. Ну и что делать? Вид у меня не тот, чтобы знакомиться, и вообще, стоит ли? У дамочки все явно в порядке, вон как народец суетится, видать, известная в городе особа. То есть умудрилась не только выжить, но и устроиться. Встретить коллегу-попаданца, конечно, волнующе, но далеко не факт, что полезно. Пожалуй, пусть идет себе…»
Но Провидение, как всегда, вмешалось в планы. Неожиданно откуда ни возьмись выскочили несколько оборванцев и на мгновение обступили матрону.
— Куда лезешь, паскуда! — истошно завизжала дама на великом и могучем.
Верзила с алебардой ломанулся к ней, но воришки, а это были именно они, уже сделали свое дело и попытались смешаться с толпой.
Чудом заметив того, кто срезал кошелек с пояса матроны, я подставил ему ногу, а когда тот плюхнулся в грязь, прижал коленом и, выкрутив руку, вырвал мошну.
А потом с поклоном протянул даме, продолжавшей визжать.
— Прошу, госпожа!
Сказал на русском языке, совершенно помимо воли, машинально. Воришка вывернулся и свалил, дама перестала орать и подозрительно уставилась на меня. Охранник попытался вырвать кошелек из руки, но матрона его властно остановила.
И тут раздался еще один вопль, но на этот раз вопил уже мужик. Тот самый хозяин постоялого двора в Шербуре, где нам с Клаусом пришлось улепетывать по крышам от стражников. Мэтр Ломбер, черт бы его побрал, сам не понимаю, для чего запомнил его имя.
— Это убийцы! Я знаю! — надрывался толстяк, тыкая в меня пальцем. — Преступники и лазутчики. В Шербуре они в розыске…
Дальше произошло сразу несколько событий. Клаус коротко ткнул кинжалом в солнечное сплетение кабатчика. Тот захрипел и осел в грязь. Возникла страшная суматоха, народ ломанулся в стороны, откуда ни возьмись появился патруль городских стражников.
— Найдешь особняк под зеленой черепицей рядом с городской площадью, — шепнула мне дама. — Спросишь госпожу Сервантес. Только хвост не приведи…
И пошла дальше как ни в чем не бывало.
Пришлось срочно смешиваться с толпой. Несколько минут сумасшедшей беготни — и нам все-таки удалось затеряться в лабиринте узеньких улочек.
— Куда, сир? — Клаус зыркнул по сторонам. — В порт нельзя. Через ворота — тоже. Нас успели заметить.
— Тысяча чертей…
