Civilization - Виктор Коллингвуд
Нужно найти какую-то золотую середину,подтолкнуть местных ремесленников в нужном направлении, а дальше пусть сами…
И металлы. Вот с ними вообще катастрофа! Потребности хозяйства все возрастают, а их все меньше. Поступления от находок сократились многократно. И до сих пор мне не принесли ничего напоминающего железную руду. А ведь я даже не особенно представляю, как она должна выглядеть. Я юрист, а не геолог!
Хотя бы законы я смогу им написать. Конечно, я уже мало что помню со времен окончания колледжа, но, даже так, я знаю о законотворчестве в миллион раз больше чем все адаже и исавары, вместе взятые. Только вот какое дело…. Писать особенно-то некому, не на чем, и нечем. Нет письменности.
Конечно, можно использовать интерэсперанто. Но, язык адаже сильно отличается от него, не говоря уж об исаварах.
Как жаль, что модуль не имеет каких-либо средств связи с орбитой! Видимо, при комплектовании этих цилиндров под рукой не оказалось систем связи в нужном количестве или нужных характеристик. Понятно, что цилиндры и капсулы комплектовались из того, что было под рукой. В итоге-то тут торчат провода, то там – какие-то платы без корпуса… Впрочем, спасибо и на этом. Без этой штуки я уже был бы в земле!
Глава 11
Ход 5
(прошло 100 лет.)
В этот раз, восстав из стасиса, я чувствовал себя немного увереннее. Похоже, атуры научились более-менее точно вычислять день моего появления, так что начинать все сначала не придется. И, мне сразу подадут обед — после 20 лет стасиса с пустым желудком поднимается просто зверский аппетит.
Делегация жрецов на этот раз не падала ниц — я запретил им это еще в прошлый раз — но приветствовала меня глубокими поклонами. Возглавлял ее сильно постаревший седобородный Аш.
За ужином в честь моего появления жрецы поочередно докладывают мне обстановку снаружи Храма. В этот раз выбор блюд оказался изобильный, появились новые продукты — корни ямама, запеченные с чесноком и какими-то орехами. Последние, как говорят жрецы, привезены с юга, где растут целые ореховые леса. Отличная вещь, надо будет попробовать посадить их и тут!
Отношения с местными более-менее налаживаются. Они научились разводить крупный рогатый скот и пахать землю волами. В целом отношения мирные, хотя стычки и бывают. Не все деревни признают небесных богов, не все готовы принять тяжелый труд земледельца вместо более простого собирательства.
Исавары поставляют в город много рыбы и сого, покупая взамен ячмень. Приезжают и торговцы из дальних мест, в основном — из северных степей.
Берега Станубиса становятся все оживленнее. Кочевые племена покидают иссушенные степи, стягиваясь к источникам воды. За последние двадцать лет было три волны пришельцев! Первые, называвшие себя «схиры» или «скиры», кочевые племена европейского вида, занимались разведением крупного рогатого скота и, в меньшей степени, овец. У них было довольно много железного оружия, и, из-за этого с ними было особенно много проблем. Им ничего не стоило устроить выпас для своих стад на наших полях, или закопать арык, мешавший прогону их скота. Не имея понятия ни о собственности, ни о дипломатии, они просто начинали забирать урожай прямо с полей, не ими засеянных, и охотиться на стада,не понимая (или делая вид, что не понимают) что это все не «ничейное».
Другие народы степей раньше жили среди озер, ручьев и оазисов, и занимались выращиванием овощей и злаков. Когда эти источники начали иссыхать, племена земледельцев потянулись к Станубису. С ними проблем было меньше — поселившись у реки на свободном месте, они вскоре заводили хозяйство, не сильно отличавшееся от ферм адаже.
Наконец, третья разновидность переселенцев, самая дикая, не знала ни земледелия, ни скотоводства, а жила охотой на газелей. В этом деле они достигли совершенства, проводя загонные охоты на больших пространствах. Кочуя вслед за их стадами, на севере они достигали больших дубовых лесов, где подкармливались охотой и сбором желудей. Этим, разумеется, ничего не стоило устроить сафари на наших коров прямо на виду у пастухов или обобрать поле. Смысл слова «чужое» им вообще неведом.
Была, однако, и хорошая новость — эти племена принесли с собой из северных степей стебли, очень похожие на коноплю. Высоченные, в два человеческого роста, онисодержали волокна, пригодные дляплетения и ткачества. Правда, делать ткань они еще не умели, но выделывали веревки и нитки для шитья овечьих шкур. Уже неплохо!
Первой же ночью я решил, что эти двадцать дней будут посвящены ткачеству и понятию права собственности. Покопавшись в файлах Модуля, я нашел пару фильмов, где мелькал примитивный ткацкий станок, для изготовления ковров. Однако, и он показался мне слишком сложным для воспроизведения в текущем уровне технологий. Единственное что я понял. это то, что надо натянуть очень много ниток вдоль, а потом пропихивать через них нитку поперёк.
Собрав атуров, я поставил перед ними задачу выполнить хотя бы простейший ткацкий станок. Сделав несколько рабочих моделей, в итоге мы остановились на, довольно-таки примитивном устройстве. Это была деревянная рамка большого размера, на которой натягивалась очень много нитей. Как я понимаю, в ткачестве это называется «основа». Зачем надо было по одной пропускать нитки поперек этих натянутых нитей и плотно подгонять их друг к другу. В итоге очень-очень медленной работы мы получили с полметра суровой, похожей на мешковину, ткани. Кажется, понадобится еще немало времени, чтобы они научились делать что-то приличное!
Впрочем, атуры казались довольны. Жизнь здесь вообще течёт неторопливо, поэтому медленное производство тканей никого особенно не смутило.
Для экспериментов мы использовали готовые нити, приобретаемые у степных племен, но я рассказал, что можно применять и овечью шерсть.
— Может быть, сразу и не получится, но вы пробуйте! Рано или поздно вы сможете делать ткань, пригодную для одежды!
Вторая задача оказалась гораздо сложнее. Оказалось, что у местных вообще большие проблемы с пониманием концепции собственности и, особенно, частной собственности. С этим надо что-то делать, и срочно, а то будет бардак и бандитизм. «Все вокруг колхозное, все вокруг мое» — определенно, это не наш путь.
Я много думал об этом ночами, и понял, что надо приучить уважать чужие владения и адаже, и вновь пришедшие племена. И частная собственность — прекрасный инструмент для достижения этой цели!
— Нельзя допускать повреждений посевов, угона скота — иначе никто не будет ни сеять,
