Взводный - Айзенберг Александр Берг Александр
Те кочевряжиться не стали, автоматы взяли охотно, как и немецкие пистолеты, в основном парабеллумы, у них ствол, как и у нагана, это чтобы из танка в случае чего отстреливаться. Еще они с удовольствием взяли немецкие фляжки и котелки, да мыльно-рыльные тоже, как и с часами. Что мой политрук, что танкисты лишь кисло скривились от этого, но и танкистский балабол не погнушался взять трофейные часы, как и все остальное. Вот так они сами клинья вбивали между собой и бойцами, когда на людях говорят одно, а сами делают по-другому. Короче, прибарахлились знатно, мои-то бойцы уже хорошо экипированы. Они в основном брали кое-что из оружия, боеприпасы и жрачку. Многие немцы были со своими ранцами, а немецкие консервы, да и из других стран Европы бойцы уже заценили, а кроме того, еще и спиртное можно было найти. Полностью сухой закон я не вводил, еще ведь были и наркомовские сто грамм, так что даже если бойцы примут чуть больше на грудь, то ничего страшного, главное, чтобы не до свинского состояния и не во время боевых действий. Мои бойцы давно все срисовали, знали уже, что разную мелочь я им спускаю, даю послабления, но если они края теряют, то тогда получают по полной, вплоть до расстрела. Было несколько случаев, когда вконец оборзевших приказал расстрелять перед строем.
Закончив сбор трофеев, бойцы вернулись назад, правда им пришлось пробегать между горевшей техникой, благо, что боеприпасы уже закончили рваться, и она просто горела. К слову, закончили мы вовремя. Так как в этот момент появились немецкие самолеты, пара «мессеров» пролетели над нами, потом развернулись и, снизившись, прошли вдоль дороги. Я приказал огонь по ним не открывать, зачем обозначать себя. Дело шло уже к вечеру, а потому, удалившись от места засады на пару километров, приказал встать лагерем. Там, кстати, сильно горелым мясом пахло, да и трупы скоро вонять начнут, жарко, а тут свежий воздух, лепота. Передовых немцев я на ноль помножил, но вот завтра, думаю, так легко не будет, это сегодня немцы расслабленные были. А что, нашу оборону прорвали, а дальше по накатанной, у нас паника, а они, как короли на прогулке, а тут обломс вышел. Правда, начальство озаботится, куда камрады пропали, что на вызовы не отвечают, это если они не успели доложить, а тут летуны им бочку ледяной воды на головы выльют, когда сообщат, что видели на дороге сплошные костры от немецкой техники, а в полях горы трупов. Вот и думаю я, что завтра немчура попрет вперед всем скопом, так что не выйдет снова ее по частям бить.
Дозор старшины выдвинулся дальше, пока или на немцев не напорется, или за зону действия рации не выйдет, а она у него не особо дальнобойная. А что дальше, так война план покажет.
Глава 10
Когда я объявил привал, а особенно когда бойцы узнали, что на сегодня все, баста, уже никуда не идем, а становимся на ночлег, то все обрадовались. К тому же ветерок принес очень аппетитный запах с наших полевых кухонь, что, в свою очередь, спровоцировало усиленное выделение слюны у всех, кто унюхал эти запахи. Я думал, что на сегодня уже все закончилось, но судьба, похоже, имела свои виды на этот вечер. Короче, дело к ночи, покой нам только снится, в общем, на ночь глядя меня обрадовали сразу двумя известиями. Первым вышел на связь старшина, он меня обрадовал, что завтра мне придется схлестнуться с целой дивизией вермахта, причем не по частям, как было сегодня, а целиком. Тут уже простой засадой не отделаешься, те немцы, что не попадут в засаду, просто развернутся и, обойдя по флангам, собьют нас с позиций. Вот такие пироги с котятами, впереди, километрах в семи, было очередное удобное для обороны место, там к дороге снова сходился лес с двух сторон, хоть и не вплотную, примерно на полкилометра от нее, и дальше тянулся вдоль дороги несколько километров. Место вполне подходящее, лес с обеих сторон дороги, а впереди снова поля, и главное, мы вполне успеем завтра рано утром выдвинуться к началу лесного коридора и организовать там оборону. Немцы, по моим расчетам, будут там к полудню, а нам трех-четырех часов волне хватит для того, чтобы отрыть окопы.
А через час после сообщения старшины к нам прибыл передовой батальон пехотной дивизии. Сама дивизия была достаточно побита, но порядка полутора полков в ней наличествовало, где-то процентов шестьдесят от списочного состава. Вот с тяжелым вооружением намного хуже, неполный дивизион 82-миллиметровых минометов и девять дивизионных Ф-22, все, что осталось от артиллерийского дивизиона в составе дивизии. Но об этом я узнал несколько позже, а вначале на дороге появилась колонна нашей пехоты, которую мы и тормознули.
Побуждения у меня были самые благие, предупредить наших про немцев. Майор Логинов, командир батальона, после того, как узнал от меня последние новости о ситуации, решил временно остаться здесь, по крайней мере, пока не прибудет начальство, которое двигалось позади. Сначала вместе со вторым батальоном прибыл командир полка, подполковник Тарасов, пришлось мне снова повторять раскладку уже ему. Связи между батальонами и полками дивизии не было, вот и придется ждать командира дивизии, пока тот не появится. Мои бойцы уже успели поужинать, а вот новенькие были голодными, у них с кухнями классический дефицит, так что, скорее всего, им придется давиться всухомятку сухпаем. Поскольку дефицита продуктов я не испытывал, уже успел затрофеиться у разбитых гансов, то приказал готовить снова во всех кухнях. Только часам к девяти вечера показался второй полк дивизии вместе с командованием, и тут мне пришлось отбивать наезд генерала, который с ходу решил меня построить и прибрать к рукам. Хотя я его и понимал, но вот идти под его командование не собирался, сейчас мало нормальных генералов, а гробить свой отряд я не собирался.
– Капитан! Ты под трибунал захотел?! Или немедленно поступаешь в мое подчинение, или я тебя сейчас же приказываю арестовать и отдаю под трибунал!
Вот куда свернул наш разговор с генерал-майором Севастьяновым, когда я встретился с ним.
Генерал Севастьянов
«Эмка» генерала Севастьянова не спеша двигалась в колонне его дивизии, а точнее вместе со штабом дивизии в порядках второго полка.
Настроение генерала было препаршивым, его дивизию, и так уже понесшую огромные потери, срочно бросили на ликвидацию немецкого прорыва. При полном отсутствии бронетехники и практически минимуме тяжелого вооружения, а в частности артиллерии, дело это было бесперспективным. Севастьянов прекрасно понимал, что его дивизией командование армии пытается хоть на время задержать противника, пока не будет спешно возведена новая линия обороны. Вдобавок ко всему за день его дивизию три раза бомбила немецкая авиация, и лишь ближе к вечеру настроение генерала начало понемногу улучшаться. Этому способствовало обнаружение уничтоженных колонн противника – кто-то очень хорошо потрепал немцев, в полях уже еле-еле чадила сгоревшая немецкая техника, а все вокруг нее было усыпано телами немецких солдат. Кроме самого факта уничтожения противника еще должны быть и наши части, что его уничтожили, вот только пока было совершенно непонятно, кто именно все это сделал. Ни нашей уничтоженной техники, ни тел наших бойцов, да даже братских могил просто не было, что и интриговало Севастьянова, но скоро он получил ответ на свой вопрос.
Уже около девяти вечера, когда он хотел объявить привал на ночлег, заметил расположившийся в лесу на ночевку свой первый полк. Тут же на дороге его ждал вестовой, который и сообщил ему, что рядом также расположился отдельный механизированный батальон и его командир хочет обсудить с ним план завтрашнего боя с немцами, которые, по сообщению капитана, командира батальона, находятся километрах в пятидесяти впереди.
Когда Севастьянов это услышал, то просто охренел от наглости этого капитана. Капитан хочет обсудить с ним план завтрашнего сражения, да кто он такой и что о себе возомнил, просто поступит в его распоряжение вместе со своим батальоном, и все, хоть немного усилит дивизию. Вот с такими мыслями генерал Севастьянов и подъехал к этому наглому капитану. Им пришлось немного попетлять среди деревьев, следуя за вестовым, прежде чем его «эмка» подъехала к большой штабной палатке, причем трофейной. Рядом с палаткой, к своему удивлению, генерал обнаружил пару пушечных бронеавтомобилей и немецкий полугусеничный бронетранспортер. В открытое окно машины ветром занесло запах каши с мясом, и его желудок предательски заурчал. С обеда прошло уже порядочно времени, и все проголодались, а до ужина было еще как минимум полчаса, пока хозобслуга устроит ночлег.
