Столичный доктор. Том II - Алексей Викторович Вязовский
— Как он там? — поинтересовался Доброклонский. Который не изъявил никакого желания лезть в машину. Оно и ясно — не по чину действительному статскому советнику пачкаться. А вот Склифосовский не побрезговал. Жестом затребовал мой халат, уточнил обстановку.
— Раздроблены левая нижняя конечность до уровня нижней трети бедра и предплечье правой руки, до локтя практически. Сделал укол морфия и наложил жгуты. Надо ампутировать на месте, но там не развернуться совсем… Придется сначала доставать.
Я посмотрел на Степана, тот покивал: «Потороплю их там», — пошел к выходу. Пока Склифософский лазил в машину, я отошел в сторону, попытался хоть немного очиститься от крови. Вернувшись, потребовал брезент. Если подложить его под «зажеванного», то можно будет сразу на нем и увезти в заводскую повозку, которую уже подготовили возле ворот.
Доброклонский позвонил с заводского телефона в клинику, приказал готовить все к ампутации. А тут и новый домкрат принесли. Но быстро вице-директора не вытащили. Еще полчаса рабочие возились с заклинившим механизмом, Островский очнулся, опять орал. Поколебавшись, сделал второй укол морфия.
— Николай Васильевич, — обратился я к Склифосовскому, когда вернулся обратно в валу. — Сегодня на ужине был Адольф Александрович Реммерт — главный военно-медицинский инспектор.
— С чего бы вы его вдруг вспомнили? — удивился врач.
— Мы часто накладываем жгуты на авариях разных, — пожал плечами я. — Это быстро, это работает. Почему бы не предложить армии простую носимую аптечку? Жгут, бинт, таблетки с активированным углем… Прямо так, с наскоку не скажу, но думаю, что было бы полезно
— Уже начались поставки угля в аптеки? — Склифосовский вытер кровь со щеки. — Я, признаться, что-то слышал от московских коллег.
— Начались. Там очень простая технология производства. У Келера освоили буквально за неделю.
Николай Васильевич подхватил меня под локоток, отвел в сторону, подальше от матерка работяг.
— Скажите откровенно! Хотите заработать на бюджетных ассигнованиях?
— Может, и хочу, есть на что потратить, — пожал я плечами. — Но еще больше хочу, чтобы умирало меньше русских солдат.
— Неправильно наложенный жгут ведет к ампутации!
— Даже при ошибках, вреда от него будет сильно меньше, чем от умерших от потери крови. А обучить солдат правильно накладывать — не так уж и трудно.
До русско-японской войны времени полно — можно устроить прямо военно-полевые курсы оказания первой помощи, выделить во взводах ответственного за эвакуацию раненых. Что-то вроде санинструктора.
Склифосовский достал записную книжку из пиджака, карандаш. Что-то себе записал.
— Поговорю с Адольфом Александровичем. Он мне кое-чем должен, думаю прислушается.
* * *
Обратно ехали вдвоем. Полуживого Островского достали, померили давление. Потом забинтовали и зашинировали чем могли из подручных средств. Ампутацию на месте решили не проводить — потеря времени намного больше, да и условий для этого… Благо, на заводе полно материала для изготовления кустарных шин. Вот тоже поле непаханное. Сделать типовые шины и костыли, да еще раздвигающиеся и раскладывающиеся — не бином же Ньютона.
В пролетке Склифосовский рассуждал о прогрессе. Как быстро движется вперед медицина, как скоро начнут лечить все болезни и наступит полное земное счастье. Вот вроде бы умный человек, много достиг. А нотка идеализма проскальзывает.
— Вы, Евгений Александрович, читали доклад Попова на тему отношения металлических порошков к электрическим колебаниям?
Я сначала не понял, о чем говорит врач. Потом догнал — про радио.
— Если прибор Попова установить в каждый медицинский экипаж и пустить их курсировать по городу…
— То потребуется еще и специально обученный человек, чтобы расшифровывать азбуку Морзе, — засмеялся я. — Нет уж, подождем, когда научатся передавать электрическими колебаниями голос.
— Думаете, освоят?
— Уверен. Прогресс идет невиданными темпами. Вы знаете, что сотрудник вашего института выделил возбудителя сифилиса?
— Кто?
— Романовский Дмитрий Леонидович. Но там данные предварительные, поэтому и не разглашает пока.
— А вам сообщил, значит?
— Так я ему подсказку дал, случайно вышло.
Все, Склифосовский пропал. Всю дорогу обратно я рассказывал врачу о спирохете и способе лечения оной.
* * *
Я был уверен, что полоса удачи продолжилась, не только на операции экс-министра, но и после. Сама процедура прошла успешно. Удалять участок кишечника доверили мне, как изобретателю методики. Ассистентам — Склифосовскому и доктору Брановскому, сведения были доступны только теоретически. Ну и в виде тренировки на трупе, коих мы провели три штуки. Но дьявол, как известно, кроется в деталях. Кроме пораженного участка кишки и формирования стомы для вывода содержимого кишечника на брюшной стенке, надо предварительно удалить и пострадавшие лимфоузлы вдоль всех значимых сосудов аж до уровня отхождения верхнебрыжеечной артерии. Их много. И каждый необходимо выделить, перевязать, и иссечь. Всё в пределах брюшной полости, где все забито очень плотно, нет свободного пространства даже размером с наперсток. И, в отличие от фантазий писателей и художников, выложить кишечник на операционный стол, чтобы не мешался, а потом вернуть на место — невозможно. Даже теоретически. Так что всё наощупь. Вот тут и вспоминаешь, как вязать лигатурные узлы одним пальцем. Часа через три я уже слегка притомился. Ассистенты тоже не загорали, но мне досталось больше всего.
— Давайте поменяемся местами, — предложил Склифосовский. — Передохнете пока немного. А на удаление кишечника и формирование стомы вернетесь.
Закруглились за четыре с половиной часа. Это с наркозом.
Честь рассказать все семье Склифосовский предоставил мне.
— Там не только жена, но и его брат ждет.
— Брат?
— Да. Вячеслав Авксентьевич — наш коллега. Занимается фармакологией. Не скрою, он тоже просил насчет операции.
И тут меня накрыло. Сколько раз я смотрел на запись той лекции, и каждый раз фамилии Манассеина и Полотебнова пролетали перед глазами без задержки. Блин, это же точно судьба! Не может быть таких совпадений! Вот они, люди, которые доведут затею с пенициллином до самого конца, до промышленного, тудыть его, производства!
— Вы можете меня представить? У меня к Вячеславу Авксентьевичу есть интересное предложение.
— Так он ждет нас вместе с супругой пациента. Сейчас и познакомитесь.
Хотелось даже запеть. День победы, как девятого мая, до хрипоты. Всё будет хорошо! Сейчас я встречу настоящего спеца, который проблему не понаслышке знает. Которому не надо азы рассказывать, он на научной работе десятилетия! Фармаколог номер 1 в стране. Даже если пока такого термина нет.
Как мы вышли
