Ревизор: возвращение в СССР 9 - Серж Винтеркей
— Павел. — протянул я ему руку со сцены, раз уж у нас персональная беседа началась.
— Самвел. — представился он.
— Очень приятно. А кем вы тут работаете? — не удержался и спросил я.
— Педиатр. — рассмеялся он, догадавшись о причине моих расспросов. — Я с самыми маленькими работаю, новорожденными. Они ещё не умеют бояться больших страшных дядек.
— О! Какая у вас достойная работа! — сразу воспылал я к нему уважением. — А в какой семье вы родились, если не секрет?
Мы разобрали с ним понятие «социальный лифт» на его собственном примере. Я просто попросил его ответить на вопрос: удалось бы его маме, получившей похоронку на отца, и оставшейся с тремя детьми, оплатить медицинское образование старшему сыну, живи они в капиталистической стране? Постепенно к нам вперёд пересело несколько человек. Потом ещё. И ещё. С заинтересовавшимися у нас шла очень интересная живая беседа, как вдруг с задних рядов донеслось возмущённое:
— Товарищ лектор! А что вы только с первыми рядами разговариваете?
— Будить вас не хотел. — тут же ответил я.
— Всё, мы проснулись, — под дружный хохот сказал кто-то. — Нам тоже рассказывайте.
— Спать меньше надо! — ответил им Самвел. — Всё уже рассказали!
— Ничего, ничего. У меня есть ещё, что сказать. — остановил его я и ещё минут десять рассказывал им про электронные медицинские карты будущего и электронные больничные листы, и что пресловутый «почерк врача» останется только в анекдотах.
В конце лекции я остановил сам себя. Хватит с них, пока, информации. Расходились они сильно озадаченными. Жаль, что я не медик и смог им только про административную сторону медицины рассказать.
Несколько человек остались ещё задать вопросы.
— Лекция окончена! — услышали мы. — По местам! Лишь бы не работать!..
— Главврач. — пояснил Самвел.
— Строгий он у вас.
— Это он так шутит. — усмехнулся педиатр.
К нам подошёл полноватый мужчина среднего роста, седеющий и лысеющий.
— Браво, браво, юноша. Давно я не видел у них такого интереса. — сказал он, подходя к нам.
— Спасибо. Приглашайте ещё.
— Обязательно.
Мы пожали друг другу руки, и он отпустил меня, разогнав желающих продолжить беседу. Если честно, сегодня я был благодарен ему за это. В любое другое время я бы отвечал на вопросы, сколько бы их ни было. Но сегодня мне надо ещё за женой заехать и в деревню!
Галия была чем-то расстроена. В автобусе сидела, отвернувшись к окну.
— Дорогая, всё нормально? — спросил я.
Она кивнула не поворачиваясь.
— Ты совсем не умеешь врать. Рассказывай. — строго велел я ей.
— Диана считает, что мы кулаки. — выдала жена.
— Здрасте, приехали. — ошеломлённо проговорил я. — С какого перепугу?
— Ну, что колбасой с ней мало поделились…
Я рассмеялся в голос. Во, сестрёнка жжёт!
— Ты бы у неё спросила: а ты нам что дала?
Галия взглянула на меня затравлено.
— Как-то некрасиво так спрашивать…
— Ну, почему же? Ты ей ничего не должна. Ты ей не мать, не сестра. Если делаешь для неё что-то хорошее, то только потому, что сама этого хочешь. Не хочешь, не делаешь. А чтобы ты захотела сделать ей что-то хорошее, она сама должна для этого что-то сделать. Так же не бывает, что тебя обижают, а ты с хлебом с солью навстречу радостно бежишь. Согласна?
Галия неуверенно кивнула.
— Ну, посуди сама. Как в народе говорят? Что посеешь, то и пожнёшь. Сеешь вокруг доброту и радость, пожинаешь то же самое в ответ. А требуешь к себе особого отношения непонятно, за какие заслуги, то и ответ соответствующий прилетает.
— И что мне теперь делать? — расстроено спросила жена. — Что мне ей отвечать, когда она меня в жадности будет обвинять?
— Ничего не отвечать. Если она не перестанет тебя доставать, то будет иметь дело со мной. Вот, это можешь ей сказать.
Н-да… Ситуация. Надо и с Дианкой поговорить, и с отцом… Что-то мне всё это совсем не нравится.
* * *
Горный институт.
Диана зашла к отцу на кафедру после пар. После утреннего разговора с Галиёй, по поводу их с Пашкой поведения, она решила ещё и с отцом об этом поговорить. Пусть он повлияет на них. Что они как куркули? С семьёй не считаются.
Отец был занят, говорил по телефону, развалившись на стуле. Он не видел дочь.
— Да, не волнуйся, кухня большая… — говорил он кому-то. — Да. Там не одна польская кухня войдёт, а две, и ещё на диванчик место останется… Да не, шучу, конечно, одна нужна кухня. Спальный тоже желательно импортный… Молодожёны. А у них там из всей мебели только один мой ватный спальник на полу!.. — Он рассмеялся вместе с собеседником. — Стенку сами купят со временем. Сейчас самое необходимое надо: где поесть и где поспать… Да… Конечно, горжусь. Сыновья оба удивили. И дочь старшая мед закончила, представляешь? Уже работает… Да. Пока, пока. Буду ждать.
Отец положил трубку и, довольно потирая руки, встал и увидел Диану.
— Привет. — поздоровался он. — Как дела?
— Нормально. А у тебя?
— У меня отлично! Если всё получится, достану Пашке кухню польскую и спальный гарнитур! — отец не скрывал восторга.
— А куда ему гарнитур? — не разделяя его радости, спросила дочь.
— В квартиру новую. — небрежно ответил отец.
У Дианы дыхание перехватило.
— Откуда?
— Бывший начальник Галии рекомендовал её своим знакомым за квартирой присмотреть, пока они за границей работают. Там у людей очередь на кооператив подошла, а принять квартиру некому. Попросили Галию с Пашей. Там ремонт небольшой нужен, мы там, практически, уже всё сделали. За это жить смогут полгода.
— А потом? — потерянно спросила Диана.
— Может о какой-то оплате договорятся. — пожал плечами отец.
Это что же? Пашка с Галиёй теперь в отдельной квартире жить будут? — Диана забыла, зачем пришла к отцу. — А у Маши кто будет жить? Никто. У Маши могла бы поселиться я.
* * *
Жена переживает… Обнял её, она положила голову мне на грудь. Так и ехали до самой деревни.
Отвлекал её разговорами про мебель, про карнизы и шторки. Запланировали с ней поездку в Святославль к маме и Ахмаду за остатками свадебных подарков.
Представил, как буду ковёр переть и заранее устал. Там ещё три сервиза… Ужас!
Надо действовать умнее. Пригласить маму с Ахмадом в гости на машине. Заодно привезут всё. Да и поболтать всегда приятно. Ахмад жутко рукастый и хозяйственный мужик, у меня каждый разговор с ним прямо пласты памяти из прошлой жизни в СССР пробуждает. Вот разговариваю с ним об обустройстве и чувствую, что все лучше соображаю, как в советские времена надо быт устраивать. И очень его уважаю за тот уровень автономности, что он в своем частном доме достиг. Все по уму сделано, по максимуму, что можно в семидесятых соорудить. Вот бабушкам нужно все то же самое за годик-два сделать, лишь бы денег хватало и удалось все достать.
Так, есть проблема. Спать-то в квартире не на чем! Ну, можно завезти все в квартиру на машине, а потом к бабушкам поехать ночевать, по старинке.
* * *
В директорской бане одного из московских комбинатов.
Вечер пятницы руководители нескольких предприятий района, райкомовское начальство и просто нужные люди традиционно проводили в бане одного из комбинатов. Было очень удобно собраться нужным кругом в спокойной обстановке, обсудить дела, не опасаясь лишних ушей, а заодно и расслабиться после трудовой недели.
Собирались сугубо мужской компанией, кто с кружкой пива, кто с рюмочкой коньяка.
Сделав уже несколько заходов в парилку, мужчины расселись вокруг щедро накрытого стола.
— Что там у нас с мебельной фабрикой? ОБХСС успели перехватить? — начал совещание первый секретарь райкома партии.
— Да. В последний момент. Поздно сообщили. — недовольно ответил ему один из присутствующих.
Первый вопросительно посмотрел на сидящего напротив.
— Опера на сигнал отреагировали. — виновато доложил тот. — Больше не повторится.
— Что за сигнал, откуда, выяснили? — продолжал допытываться первый.
— Разбираемся. — ответили ему.
— Уж, пожалуйста. — раздражённо ответил первый. — А то, эта гнида всех по этапу отправит.
Опять выпили, закусили.
— Как ты, уже влился в процесс? — спросил первый у нового директора меховой фабрики.
— Пытаюсь.
— Смотри, надолго этот процесс оставлять без
