Группа крови на рукаве. Том 4 - Алексей Викторович Вязовский
Так и оказалось.
— Галина и Аня — бодро отрапортовал Тимур — Студентки.
— Москвички?
— Иногородние — ответил мне Адгам и мечательно произнес — Галя красивая!
— Что с рестораном?
— Обещали подумать на завтра. Дали телефон — старший брат показал мне записную книжку. Я отобрал ее у него, разлиновал своей ручкой несколько страниц. Написал время в каждой графе.
— Это график! Сюда записываете с кем когда идете. Чтобы не перепутать. Можно делать пометки после свиданий.
— Какие пометки? — удивился младший
— Биографического свойства. Откуда, сколько лет, родители. Девушек будет много, легко запутаться. Сердечная привязанность и симпатия — это важно. Но вам надо найти себе не только надежных подруг, но и умных, из хороших семей. Ясно?
Братья кивнули.
— Если видите, что заносчивые москвички, задирают нос — обходите пятой дорогой. Потом их семьи постараются вам испортить брак.
— А если любовь? — поинтересовался Тимур
— Любовь зла — полюбишь и козла — ответил я народной пословицей — Но старайтесь найти лебедей. Ясно?
Я хлопнул старшего по плечу, отправился к метро. Опять я безлошадный, но дело того стоит. Надо окольцевать братьев и поскорее. Мне в Штатах будут нужны свои люди.
Глава 17
В Штаты летел под девизом «пиздец, конечно, но погнали». Сначала, мне вынесли мозг пгушники, которых планировали отправить в новую нью-йоркскую резидентуру. Такое ощущение, что не я устроил смотр будущим коллегам, а они мне экзамен.
Больше всего докапывалась Верховцева. Наш будущий парторг и завхоз. Сухонькая бабулька, с живыми глазами буквально просвечивала меня рентгеном. «А это что», «а здесь куда»… Надо сказать, про Сэнди Хук я знал мало. Кое какую информацию прислали из МИДа, но не все. Договорились, что как только акт на передачу будет подписан и я освоюсь на месте — вышлю через ооновскую резидентуру большую телеграмму с описанием базы.
Мой будущий неформальный начальник Авдонин оказался уже пожилым, седым крепышом, с большим вкусом одетый. Клубный пиджак, иностранный галстук с необычным рисунком — переливающиеся хамелеоны. Очень непростой товарищ. Взгляд умный, вопросы цепкие, притащил карту мыса и залива вокруг, начал меня терзать на предмет входа выхода разведчиков. Самое больное место. Одна узкая дорога — перекрыть наружкой и пасти всех выезжающих — плевое дело.
— Если автопарк будет американский — вступил в разговор третий член нашей команды — Иван Трунин — Они туда жучков напихают. Надо будет все проверять. Да и здания тоже.
Заместитель Авдонина оказался его полной противоположностью. Лысый, лицо словно печеное яблоко — столько много морщин. Трунин выглядел «от сохи» — какой-то потертый костюмчик, широкий, ужасный галстук. Типаж живчик. Сходу рассказал анекдот про детектор лжи — похоже проверки на полиграфе дошли до ПГУ и включилось народное творчество.
ФБР поймали двух русских разведчиков и тестируют на детекторе лжи:
— Вы убили Кеннеди?
— Нет! (Детектор показывает — не врут!)
— Вам приказали убить Кеннеди?
— Нет! (Детектор показывает — опять не врут!)
— Вам передали снайперскую винтовку, чтобы убить Кеннеди?
— Нет! (И снова правда)
Расколоть не удалось. Отпустили. Вышли они, идут по улице. И тут один со всей силы хлопает себя ладонью по лбу:
— Блин, дошло! Мужика, которого мы стрельнули в лимузине, звали Кеннеди!
Мы из вежливости поулыбались, но анекдот мне не показался смешным. ФБР и правда долгое время искала русский след в убийстве 35-го президента США — ведь
Ли Харви Освальд три года жил в Союзе и даже после возвращения общался с разведчиками из Вашингтонской резидентуры. Об этом лично рассказывал Валя Костиков, который курировал мое обучение в ПГУ. Собственно, он и поддерживал связь с Освальдом после его возвращения в Штаты. Толку от этих связей было ноль, никакого оперативного интереса убийца Кеннеди не представлял. А когда стрельнул в 35-го президента — у наших резко подгорело в одном месте. Пришлось срочно вызывать американского посла и резидента ЦРУ, давать им полный доступ к досье Освальда, дескать, посмотрите, мы не при делах — сами следили за американцем нон-стоп, пока он жил в Минске.
Самолет попал в воздушную яму, нас принялось трясти. Пассажиры начали пристегиваться, я заглянул в иллюминатор. Над океаном летим. Облачности не было — синяя гладь простиралась до бесконечности.
Летел я Аэрофлотом, опять прямым рейсом, беспосадочным. Увы, Ирландию не увижу, Гиннесса не выпью. Или выпью, но уже в Штатах. Сервис у отечественной авиакомпании был ничуть не хуже, чем у Пан Ама, которым я путешествовал прошлый раз — на обед салат и горячее, разные прохладительные и горячительные напитки, свежий хлеб. Даже дали красную икру. И куда потом авиакомпании «пошли не туда»⁇ Пластиковые вилки, плевочки еды в одноразовых контейнерах….
Я открыл записную книжку, пробежался по списку дел, что мне накидали комитетские кураторы и мидовцы. Первым делом представится нашему посланнику в ООН. Познакомиться с тамошней резидентурой и резидентом — это я естественно не записывал, но все явки и пароли мне дали, объяснили кто главный, кто за что отвечает и через кого можно слать шифротелеграммы. В принципе Авдонин обещал поставить на базе в Сэнди Хук собственную мощную радиостанцию, привезти радиста. Но когда это еще будет… Начало работы новой резидентуры планировалось только на сентябрь. Но как говорится — хочешь посмешить Бога — сообщи ему свои планы.
—… меня всю трясет, когда я вижу то место, где он лежал!
Рядом со мной на соседних креслах летела пара американцев — среднего возраста муж-толстячок с женой в брючном костюме, с прической в виде каре. Последняя всю посадку, взлет ныла и жаловалась. То душно, то холодно, то якобы пахнет неприятно от туалета… Мужик все это стоически терпел.
— Ты же пьешь те таблетки, что прописал доктор?
— Пью! Но кровавое пятно все-равно перед глазами
— Дорогая, нас ждет Италия. Море, вино, картинные галереи! Перевод уже подписан, не надо переживать.
Я пониже натянул бейсболку, порадовался, что надел солнцезащитные очки. Меня не опознали, а могли бы. Похоже рядом со мной летели американцы из московского посольства. А кровавое пятно осталось от Айдарчика, которого «Пушкин» стрельнул в Большом Девятинском переулке. Боже, сколько потом Иво пришлось ходить по разным совещаниям, собраниям… Мать террориста, как вышла из больницы, завалила все инстанции жалобами, что мы просто так, с бухты барахты убили ее драгоценного сынка. А нужно было вести переговоры, забалтывать. Убийцы в погонах. Так и писала везде. Пришлось в ответ сочинять тонну рапортов, почему Айдар был опасен, как он ножом угрожал заложнице, причем иностранной и не слушал мать, которая была вызвана на переговоры. Как говорится, чем больше бумаги — тем чище задница.
Чтобы не слушать нытье американки, я встал, прошел в «голову» самолета. Убедился, что кабина пилотов заперта, поулыбался стюардессам, которые готовили чай. Потом поудивлялся отдельной каюте для воздушного кока. Все-таки нынешний аэрофлот — не чета будущему. Шикарное обслуживание. Ведь есть даже отдельная каюта для сна! С креслами-кроватями. Нет, что-то все-таки в будущем пошло не так. Не туда свернули.
В самолете можно было взять не только советскую, но и американскую прессу — вернулся на свое место, принялся изучать Нью-Йорк Таймс. Во Вьетнаме продолжалась бойня в ходе Тетского наступления, шли переговоры по захваченному палестинцами израильскому самолету. В ночь с 22 на 23 июля трое террористов атаковали Boeing 707 авиакомпании El Al, летевший регулярным рейсом Лондон—Рим—Тель-Авив,. После чего заставили капитана, под угрозой взрыва гранат, лететь в Алжир. Сразу же после посадки алжирские военные освободили всех пассажиров, не являющихся гражданами Израиля. Спустя несколько дней были выпущено израильские женщины и дети. Мужчины-израильтяне и экипаж оставались в заложниках. Причем сидели в казармах алжирской армии.
Из ПГУ приходила к нам докладная на тему захвата Боинга. Внешней разведке удалось выяснить, что целью террористов был захват генерала Ариэля Шарона, который по счастливой случайности не попал на рейс. В ПГУ считали, что угон 707-го создал нехороший прецедент — это был первый случай угона с политическими требованиями к евреям. И явно не последний. В Организации освобождения Палестины открыли ящик Пандоры, из которой теперь попрут все недовольные Израилем арабы. А таких после
