Самый лучший комсомолец. Том четвертый [СИ] - Павел Смолин
— Суки вы! — продолжая стучать, костерил «продуктовиков» пышущий праведным гневом водитель. — Жара на улице, попортится все! Кто виноват будет? Так понятно — я буду!
— Забавно даже, — хмыкнул дядя Петя.
Мужик потерял терпение, сплюнул на землю, подпрыгнул и ловко перебрался через забор.
— За ним? — предположил я.
— Смысла нет, — успокоил меня дядя Витя. — Там и нет никого — все разбежались. Как дети, мать их за ногу! Сейчас опергруппа приедет, документы под опись вынем и поедем по квартирам и знакомым искать.
— У меня уже седьмая база так, — скорбно вздохнул Андрей Викторович. — Чуть что — так у всех сразу больничные и отпуска задним числом. На что надеются?
— На нашу лень? — предположил я.
— Да вы совсем о*уели!!! — раздался полный душевной боли голос водилы.
— Как и говорил — никого не нашел, — ухмыльнулся дядя Витя.
— Поможем товарищу? — попросил я. — Жалко абрикосы.
— Поможем, — кивнул дядя Петя и перемахнул через забор.
— Смотри какие суки! — приняв КГБшника за коллегу, пожаловался водитель. — Посреди рабочего дня посъ*бывались! КГБ⁈
Видимо корочку увидел.
— КГБ, — подтвердил дядя Петя. — Я тебе сейчас ворота открою и склад. Товарищ мой накладные подпишет — полномочия у него есть. Но разгружать, извини, самому придется.
— Хотя бы так, — повеселел голос водилы. — А вы чего здесь?
— По делу, — не стал вдаваться в подробности дядя Петя.
Запирающая ворота цепь ожила, створки распахнулись, и мы увидели держащего в руке вскрытый навесной замок товарища полковника. Водила споро заскочил в ЗИЛ, проехал внутрь и остановился у склада номер четыре.
Пока дядя Петя вскрывал и тамошний замок, дядя Витя «подломил» здание администрации.
— Ясно, — вздохнул я, увидев полное бумажного пепла металлическое ведро и учуяв запах гари в воздухе.
Несгораемые шкафы для документации удручающе скрипели открытыми нараспашку дверьми, являя опустевшие полки.
— Быстро сориентировались, — с профессиональным хладнокровием заметил Андрей Викторович.
За окном заревели быстро приближающиеся сирены, и во двор с визгом тормозов влетело аж три милицейских «Волги». Одна — ГАИшная, с громкоговорителем, который велел:
— Граждане грабители, выйти с поднятыми руками, работает милиция!
— Вот это поворот! — оценил я. — Выходим?
— Давай-ка вот тут, в уголке с тобой посидим, — велел дядя Федя, усадив меня на пол между несгораемыми шкафами и усевшись передо мной, не забыв вынуть ПСМ.
— Правильно, — одобрил дядя Витя. — Пошли, Андрей, а то покрошат наши этих бестолочей.
«Наши» могут — сводная делегация КГБ и ОБЭП из Москвы с парой взводов солдатиков из местной воинской части это вам не шутки.
Окошко было открыто, так что никто не помешал нам услышать разговор:
— Сдаетесь — это правильно, чистосердечное раскаяние у нас облегчает! — голос самодовольный, незнакомый.
— Вот и я так считаю, — ответил Андрей Викторович. — Я сейчас один документ интересный достану, гражданин капитан, ты стрелять не торопись.
Выцеливают, видимо.
— А ты лучше сюда подойди, — не стушевался бравый милиционер. — Товарищ лейтенант достанет.
— Вы чего, мужики⁈ — жалобный голос водителя.
— Не отсвечивай, Семеныч! — снова милиционер. — А кто это с тобой? — голос наполнился глумливым злорадством. — А, в заложники заслуженного экспедитора СССР взял? Да у нас тут всамделишные тырарысты!
— Товарищ капитан, это ревизор из Москвы! — незнакомый, предельно напуганный голос.
— Достали ревизорскую корочку, — хохотнул я.
— Может договоримся? — елейным тоном спросил капитан.
— Обязательно! — пообещал Андрей Викторович. — Разоружаемся, граждане милиционеры, и строевым шагом проходим в склад номер четыре, помогаем заслуженному экспедитору Семенычу абрикосы разгружать и сочиняем чистосердечные — они, как вы сами заметили, облегчают.
— Погнали наши городских, — разделил мое веселье дядя Федя.
— Можно посмотреть? — спросил я.
— Можно, — одобрил он, и мы встали к окошку, понаблюдав процедуру складирования оружия в ГАИшную Волгу под присмотром дяди Вити и конвоирование задержанных к складу силами дяди Пети.
— Могли бы и покрошить — нас меньше, — заметил дядя Витя. — А потом в океан — на корм акулам.
— Хорошо что не настолько «оборотни», — согласился я.
В ворота влетела пятерка гражданских машин — три «Москвича», две «Волги» — и армейский тентованный «ЗИЛ». Вот и обещанное усиление!
— Идем, — хлопнул меня по плечу дядя Федя.
Вышли, поздоровались с КГБшным генералом Фединым — прибыл командовать операцией — и армейским капитаном Сидориным — руководит солдатиками. Пока Андрей Викторович вводил вновь прибывших в курс дела, я раздал срочникам автографы и траванул пару анекдотов, чисто по привычке.
— Сожгли, значит? — уточнил товарищ генерал.
— Сожгли.
— Быстро работают, суки, — приложил «курортную мафию» и он.
— Быстро, — поддакнул Андрей Викторович.
— Предложения?
— Военное положение с полной блокадой Геленджика, — шутканул я.
— Сезон, — поморщился товарищ генерал. — Политически неуместно.
— Тогда полевой допрос продажных милиционеров, — указал я рукой на таскающих ящики сотрудников. — С арестом тех, кто их купил и дальнейшими проверками.
Интересно, где сейчас «железная Белла»? На государство трудится с целью коррупции или благополучно самореализовалась в кооперативах?
— Нужно звонить, — принял соломоново решение генерал и пошел в администрацию, по пути отдав приказ. — Андрей, я ваших допрашивать права не имею, займись.
— Есть, товарищ генерал, — не став козырять, ревизор отправился к складу.
Я, само собой, пошел за ним — интересно же!
— Оторопь берет, Серега, — жаловался он по пути. — Куда ни ткни — моральное разложение и взяточничество. У меня уже чуть ли не на личную «зону» посаженных набралось! И торговики, и «оборотни», и даже КГБшные. Гераклом себя чувствую — одну голову гидре отсекаем, вырастает две!
— Но на одного «оборотня» все равно сотня честных приходится, — заметил я.
— Тем и живы! — кивнул Андрей Викторович. — Надо было мне раньше по курортам кататься начать — нифига себе удумали, ревизорскую инспекцию на прицел брать и в грабители записывать!
— Фактор незнания, — пожал я плечами. — Думали стандартный районный ОБЭП. Сразу видно схема отработана — закрываем базу, ждем пока инспекция зайдет, дальше пугаем, как вариант — немного телесных повреждений, следом хвастовство связями наверху — все, можно переходить к подкупу. Например, десяток комплектов постельного белья и полста кило деликатесов. Все, все довольны, расходимся.
— Опять Николай Анисимович грустить будет, — вздохнул Андрей Викторович.
— Вот в этом и корень бед — начальство плохих новостей не любит, — вздохнул и я. — А подчиненные не дураки его расстраивать, вот и отмахиваются от сигналов как могут, выдавая липовые отчеты. И страшно — вдруг «наверху» тоже коррупционеры? Приходится взятку брать и утешать себя — «все так делают, мне что, больше всех надо?». Поэтому и нужен институт ревизоров — на самом-самом верху у нас, к счастью, честные товарищи, и мы к ним прямой доступ имеем. Ерунда, однажды обучаемость и инстинкт самосохранения победят, и как минимум вот такого как сейчас не станет, потому что верхушки местные осознают, что при нынешней власти неприкасаемых нет.
— У меня жена с дочкой под охраной ходят, — поморщился он.
— И я так же, и все мои, — кивнул я. — Но если мы слабину дадим, от этого хуже станет всем.
— Отец так и говорит, — кивнул Андрей Викторович. — Он у меня Рейхстаг брал, так что и мне труса праздновать нельзя!
— И у вас хорошо получается, — похвалил я. — Продолжайте, и может однажды сами до Министра МВД дорастете.
— Думаешь? — полыхнул он глазами.
— Поживем увидим, — заговорщицки подмигнул я, и мы вошли на склад.
— Накладную бы подписать, — подкатил к нам «заслуженный экспедитор».
— Давай, — Андрей Викторович подписал.
— Спасибо, товарищ ревизор! — поблагодарил водила и уехал.
— Не узнал меня, — вздохнул я.
— Телек не смотрит наверно, — ехидно улыбнулся Андрей Викторович. — Сели! — рявкнул на проштрафившихся милиционеров.
Мужики послушно опустились на ящики.
— Чей приказ? — обратился ревизор к капитану.
— В пятнадцать тридцать два дежурному по милицейскому участку номер… поступил звонок от сознательного гражданина — базу продуктовую средь бела дня обносят. Вот мы и приехали, — развел тот руками.
— Врет, — не повелся я.
— Врет, — согласился Андрей Викторович и пробил капитану «фанеру». — За идиота меня держишь? Препятствие работе ревизора — это «вышка»!
— Погодин! — раскололся товарищ капитан.
— Погодин Николай Федорович, председатель городского исполкома? — уточнил Андрей Викторович.
— Он, — буркнул капитан, потирая отбитую грудь. — Он тут все держит, и торговиков, и кооператоров, и притоны, и даже порнографию в ресторане «Яхта» с его согласия по ночам крутят!
— О*уеть, — прямо расстроился Андрей Викторович, достал из портфеля планшет. — Диктуй адреса. Петь, доложишь товарищу