Цена империи. Фактор нестабильности - Влад Тарханов
* * *
Афганистан. Майванд. 27 июня 1880 года.
Мухаммед Аюб-хан[15]
Нет ничего радостнее, чем вид убегающего врага. Любой воин знает это чувство. Любой полководец гордится своей победой. Англичане нас постоянно громили. Посадили в Кабуле свою марионетку Якуб-хана, которого сверг народ. Меня провозгласили эмиром Афганистана, но англичане, занявшие столицу, отказали признавать мои права на престол. Они сделали это зря. Я отступил в Герат, где мои сторонники стали быстро собирать ополчение. Там же собирались и регулярные полки, которые я создавал в своем городе уже несколько лет. Решение наступать я принял после того, как весной у меня появились посланцы русского царя. А еще через месяц в Герат вошли две сотни джигитов — татар под командованием Эсхан-хана Нахичеванского, кроме того, с ними пришел отряд татар-артиллеристов и восемь горных пушек Барановского. А еще два десятка инструкторов, которые стали превращать мою пехоту в эффективное воинство, которое сможет противостоять английским войскам. Времени было в обрез, но русские татары делали свое дело хорошо, а пришедшие караваны с новым оружием делали мою пехоту еще лучше. И очень много работали с артиллерией. У меня были гладкоствольные орудия Армстронга, но обращаться с ними обслуга не умела. Мы перевели уйму пороха, но, как только слуги русского царя сказали, что артиллерия готова, я отправился в поход. Навстречу мне вышло английская армия из Кандагара. Взяв этот город, я мог говорить о контроле не только Южного, но и центрального Афганистана, а там и захват Кабула стал бы делом времени. Я вышел в поход имея шесть тысяч регулярной пехоты, четыре тысячи пешего ополчения и полторы тысячи кавалеристов, в основном, нерегулярная конница, на стойкость которой у меня было мало надежды. Три сотни моей личной охраны и две сотни татар-горцев Эсхан-хана были моей опорой.
14 июля отряд из двух сотен кавалеристов ушел на разведку к Гильменду, где находился лагерь войск кандагарского вали Шер-Али. Они застали прекрасную картину взбунтовавшегося войска, которое шло на соединение с моей армией. Главное, что они захватили с собой обоз и батарею гладкоствольных орудий, особенно меня порадовал порох, который должен был обеспечить всю английскую армию, пришедшую из Кандагара. Англичане пытались догнать взбунтовавшиеся части, даже смогли отбить два орудия, но огонь моих кавалеристов заставил красные мундиры отступить. Они потеряли два десятка своих солдат и более не преследовали афганцев. Моя армия пополнилась шестью орудиями, двумя тысячами регулярной пехоты, таким же количеством пешего ополчения и тысячей всадников. Нам навстречу вышли войска бригадного генерала Джорджа Берроуза, что-то около полутора тысяч пехоты и полутысячи кавалерии при восьми орудиях.
Эсхан-хан утверждал, что Берроуз слишком медлительный и осторожный командир, и будет придерживаться пассивной оборонительной тактики, что даст нам возможности для маневра. Так и случилось. Мы сумели взять армию противника в полукольцо, сосредоточили гладкоствольную артиллерию против индийской пехоты, чтобы нанести ей максимальный урон. У меня было десять пушек Армстронга, против двух у врага и шести пушек конной артиллерии, которые переместились на этот фланг. Но выучка моих артиллеристов давала о себе знать — вскоре индийские части под мощным обстрелом дрогнули и стали отступать. Против 66-го полка и гренадеров мы выставили ополченцев, которые обстреливали их издали, а когда дрогнули индусы, там развернули батарею из орудий Барановского. У них был небольшой калибр, но какова скорострельность! Позиция англичан накрыло стеной разрывов. И они стали пытаться отойти, но сформировать пехотное каре им так и не удалось, вскоре их отступление превратилось в бегство. Опять отличились татары, лихим ударом захватившие обоз и не давшие остальным частям начать грабеж. Поэтому удалось организовать преследование и гнать противника, пока не наступила ночь. Генерал Берроуз был ранен и попал в плен. Всего на Кандагар ушло несколько десятков солдат, остальные были истреблены, ибо воины Аллаха пленных не брали, даже вражеских офицеров.
Мы потеряли около тысячи ополченцев и трех сотен кавалеристов, это было удивительно! Как сказал Эсхан-хан: «Артиллерия — Бог войны». И я с ним согласился. Теперь у меня было достаточно пороха и орудий, чтобы взять Кандагар, в котором, как крысы, забились по щелям чуть более тысячи англичан. И разбить их надо было до того, как придет помощь.
* * *
Афганистан. Хаджи. 14 августа 1880 года.
Эсхан Хан Келбали Хан оглы Нахичеванский
Лучший экзамен для воина — это война. Сейчас, глядя на отходящую в Индию колонну войск генерала Фредерика Слея Робертса, я испытывал чувство гордости. Ну и что, что меня отчислили из Николаевской академии Генерального штаба? Любой скажет, что причиной был мой не слишком хороший русский язык. Эти напыщенные индюки, что они выиграли? А мне удалось сделать почти невозможное — победить почти без боя одного из лучших британских генералов. Всё началось с того, что генерал-майор Джеймс Примроуз принял правильное решение отступить навстречу отрядам генерала Робертса, которые шли из Индии. Его небольшой отряд без артиллерии не смог бы долго удерживать укрепления Кандагара. А у Аюб-хана теперь было более двадцати орудий, так что… Я возглавил отряд легкой конницы, которая вела разведку и постоянно беспокоила отступающие британские войска. У Чамана британцы соединились, а мой отряд ушел в горы. К Мухаммеду был отправлен гонец. Я привез с собой пятерых саперов и приличный запас динамита, который планировался использовать для разрушения укреплений Кандагара. Осады не было, штурма тоже, зато сейчас динамит весьма и весьма пригодился. Когда войска Робертса перебрались по мосту через Аргезан у селения Хаджи, их ждал первый сюрприз: мост взлетел на воздух, отсекая от армии обоз с припасами, правда артиллерия находилась в центре колонны, к моему сожалению. Вырезав охрану, мы завладели имуществом экспедиционного отряда. К чести британского генерала, он решился на бросок к Кандагару, вот только переправа через Тарнак тоже взорвалась. Предстояло решать — идти ли на штурм крепости, имея в большом дефиците продовольствие и порох, или отступать. Когда 10 августа у Чамана я уничтожил еще один обоз, который должен был доставить продовольствие
