Франт 4 - Иван Солин
Короче говоря, взял я в качестве трофея ни много ни мало... Нет, не Системную безразмерную сумку, как бы ни заманчиво это выглядело, но ввиду их многочисленности, а значит нередкости, я всё же предпочел гораздо более уникальную штучку: Мантию-невидимку! Жаль только, лишь III класса. Видимо, этого было достаточно прошлой хозяйке.
Бедный мальчик, который выжил, но был, по-видимому, обнесен этой беспринципной особой. Отнять у ребенка — ай-яй-яй.
В общем, представлял из себя мой трофей: такой себе огромный балахон в виде накидки с очень глубоким капюшоном и широченными длинными рукавами, изготовленный из тончайшего, словно паутинка, шелка. Насколько, что мантию даже можно пропустить сквозь кольцо, а при необходимости и скомкать, зажав в кулаке! Она совершенно скрывает в оптическом спектре упрятанное содержимое, оставаясь практически прозрачной изнутри, а значит нет нужды в прорезях для глаз. Во Взоре же — вся светится плетениями, которые и питают сей артефакт из магофона. То есть работает данное укрытие лишь против невидящих магию.
Надо потом еще и средствами Вжуха на нее посмотреть, скорее всего тепловизор и прочие средства она не обманет.
Судя же по описанию, на своем третьем классе мантия приглушает звуки с запахами, кои могут проистекать изнутри, и даже позволяет отключать режим невидимости, становясь такой себе вуалеподобной, паутинообразной серой одёжкой упомянутой формы. Жаль вот только, что прошлый владелец, воспользовавшись появившейся с третьим классом функцией единоразового придания ей нужного вида, сделала не какой-нибудь удобный маскхалат, а эдакий, мягко говоря, просторный балахон. Странное решение, но не лишенное некоторых тактических преимуществ. Наверное, летая на метле можно быть полностью сокрытым. Размер позволяет.
В общем, многообещающее приобретение!
— Герд, ты как? — видимо с просонья, бросилась ко мне Лузин, проснувшаяся от моего шумного и в предвкушении потирания ладошек.
— Лучше всех! Ты чего тут? — перевел я взгляд на осунувшуюся, но всё еще красотку, пусть и в несвежей одежде, да с красными глазами, а нежно-салатовые кудри были собраны в прагматичный пучок. Хм, занятно.
— Я... я... — вся подавшись вперед, блуждая зеленооким взглядом, покусывая губы и чуть не заламывая пальцы, замямлила девчонка. Но затем, будто от боли содрогнулась и неестественно грубо выпалила. — Нужно же было проследить за тобой, чудовище! А то ты натворишь еще бед. Ну всё, я пошла, а то у меня... там... Прощай!
— А где остальные? — не дал я покинуть меня твердо закончившей свои метания Лузин.
— Они... они на пути в столицу, — вся замерла и некоторое время не знала она что ответить, а в глазах плескались чуть не опасение, вперемешку с жалостью и... Слезами? Немного помямлив вначале, Крольц вздохнула и принялась довольно монотонно и с затухающей громкостью информировать о сложившейся обстановке. — Практика вчера завершилась и через... два уже дня нужно приступить к занятиям. Прилетал «Журавль». Вот они и... отправились.
— Ясно, — довольно механическим голосом дал я понять собеседнице о том, что услышал ее, под конец уже едва слышное повествование.
Ну а чего я ждал? У Вольской — своя жизнь и прочие непонятки, а я теперь вроде как списанный материал.
У Ровской — проблемы с её ректорством, которые не пойми чем еще ей аукнутся. Да и ответственность за студентов с неё никто не снимал. А то, что ставка ее не сыграла — не так и страшно. Внешность-то я ей уже вернул, и теперь она не просто найдет себе мужика, который был бы с ней не только из-за её статуса или выгод, но и самое, пожалуй, главное — поборет свои комплексы, которые её тяготили посерьезней всего прочего, когда тело было обезображено ожогами.
Вироне-Мион — нужно по жизни устраиваться. А продолжать оставаться Торпс — для неё шанс. Шанс прожить фрагмент жизни заново, пусть не с чистого листа, но всё же без прошлого шлейфа, опираясь теперь на свои знания и имеющийся студенческий опыт, учитывая все подводные камни и зная уловки расставивших силки манипуляторов. А в сочетании с преимуществами подаренного мной нетривиального тела, это всё поможет ей неплохо устроиться, уже не будучи «никем». То же обстоятельство, что Господин выбыл из игры, ну как им всем показалось, лишь значит, что и все обязательства более недействительны и она теперь свободная птица.
Двойняшки же...
— А где Лу и Ло?
— Они тоже отправились в Старгород. Сказали, что там они начнут всё заново. Средства, чтобы обустроиться, получат от продажи имущества, снятого с тела Туготыльской. Там прилично выйдет — магистр всё же. О проезде договорились с капитаном Журавля. За пару перстней с руки погибшей графини. А в Дар они категорически возвращаться не пожелали, так как там уже прилично засветились. Сожалели, что ты так и не изменил им внешность и не сделал их как Вирону, — последнее слово, меланхолично просвещающая и уже даже держащая меня за руку Лузин, просто-таки выплюнула. Странная девочка.
— Ну а ты чего ж осталась? — поглаживая большим пальцем бархатистую кожу руки увлеченной печальным рассказом девушки, полюбопытствовал я. — У тебя ведь ситуация не лучше, чем у кого бы то ни было. Тебе учиться надо. Где ты еще столько Сребрых возьмешь? Тебя же отчислят за неявку. Хорошо еще, если дизертирство не влепят, хотя Лирон, думаю, не допустит
— Я... я... Мне пора! — прикипев ко мне таким взглядом, за который порой готов пол жизни отдать, попыталась было собраться и что-то сказать Лузин, но, так и не сумев, всё же вырвала свою руку и жестко, а может и жестоко, скорее по отношению к себе, выпалила последнюю фразу.
А затем она, порывисто вскочив со с грохотом опрокинувшегося табурета, резко отвернулась и едва не выбежала вся в слезах из комнаты этого Белосольского лазарета с так себе уровнем комфорта и, очевидно, медицины, где меня бросили помирать все те, кто... Все, кроме неё, короче. И такое я, старый циник, давно не верящий в бескорыстную искренность, уж не ожидал встретить в своей жизни.
Надо же? Как жаль, что я ничего к девочке не чувствую. Ну кроме жалости
