Я ем города, морями запиваю (СИ) - Политов Дмитрий Валерьевич

Буквально на последней минуте была у Данилы прекрасная возможность все-таки положить в копилку команды полновесные два очка. Они прекрасно разыграли комбинацию с Масловым и Семиным, Мельник вроде удобно получил мяч почти на границе штрафной «Черноморца», успел краем глаза поймать просвет в плотной стене защитников и крученым ударом послал мгновенно круглого в дальнюю «девятку», прежде, чем кто-то врезался в форварда со всей дури. Но уже лежа на земле юный нападающий увидел, как в каком-то невозможном, акробатическом броске вратарь моряков Ярчук кончиками пальцев отбивает кожаный снаряд в сторону.

А потом Данила с трудом поднялся и похромал к туннелю. И, если начистоту, то в эту минуту его больше занимала даже не упущенная голевая возможность, а грустные мысли о том, доживет ли он до мексиканского чемпионата. В самом деле, лупят ведь, сволочи почем зря. И, что самое обидное, судьи смотрят на это сквозь пальцы. Мельник пусть и смутно, но все же помнил, что ФИФА и УЕФА взялись за грубиянов-костоломов как бы не к середине восьмидесятых. Значит, надеяться на помощь людей в черном не приходилось. Если перефразировать бессмертный девиз Саши Кержакова, то здесь и сейчас он будет звучать, как: «Били, бьют и будут бить!»

Вон, сегодня один из игроков «Черноморца» однажды полетел на Данилу в подкате так, что, не сумей тот увернуться, бутса точно врезалась бы прямо в живот. Разминулся всего на пару сантиметров. А заточенные шипы — Мельник хорошо разглядел их — блестели откровенно зловеще. И, похоже, были старательно заточены. Те самые, небось, с вертолетного завода. Нападающий тогда еле-еле сумел задавить в себе яростное желание подпрыгнуть и, будто невзначай, приземлиться на обидчика двумя ногами. Так, чтобы ребра в труху. Но нет, пожалел. Знал бы, что эти клоуны из столицы юмора СССР затеют драку, тогда…а хрен его знает, что тогда.

— Парни, бутсы мои никто не видел?

— Малой, отвяжись, сам сунул куда-то, а теперь всем мозги делаешь.

— Да нет, правда, вот здесь, у кресла оставил, когда в душ ушел, — Данила с недоумением осмотрел еще раз раздевалку. — Не, ну хорош, дурацкий розыгрыш. Отдайте уже!

— Мельник, что у тебя опять случилось? — Голодец быстрым шагом вошел в раздевалку и недовольно хмурился. — Чего разоряешься, в коридоре слышно?

Данила насупился. Стучать на товарищей тренеру не хотелось. Прикололись ведь, черти, к гадалке не ходи. Как дети малые. А ведь с виду здоровые все мужики. Многие, так вообще отцы семейства, уже своих собственных спиногрызов воспитывают.

— Погоди, Малой, ты точно помнишь, что именно здесь бутсы оставлял? — Вот уж кто-кто, но Яшин обычно в подобных глупостях не участвовал.

— Точно, Лев Иванович. Здесь они стояли, — показал Мельник.

Голкипер нахмурился.

— А ведь сюда уборщик вроде недавно заходил, — припомнил он. — Молодой парнишка. Суетливый такой, дерганый. Покрутился и быстро ушел. Я еще подумал, зачем он приперся, если мы еще не уехали.

— Вот блин, — расстроился Данила. — Ну все, хана! Приделали ноги моим тапочкам. Это ж надо, в Венесуэле воришку поймал и не дал никого обнести, а дома какой-то одесский хитрован на раз-два бутсы спер!

— А что ты хотел, — удивился Маслов. Он стоял у зеркала и расчесывал слегка влажные после душа волосы. — Одесса! Тут жуликов на квадратный метр, как шелухи от семечек на их стадионе. Как грязи, то есть!

— Сука, — зло выругался Мельник. — Счастливые бутсы были. Я в них все голы за основу положил.

— О, а вот это и правда обидно, — сочувственно прицокнул языком Валерка. — Слушай, я могу у местных босяков поспрашивать, но, сразу предупреждаю, ничего обещать не буду. Как получится. Есть тут у меня кое-какие знакомые на Молдаванке. В гостиницу приедем, я звякну.

— Спроси, — вздохнул печально Данила. Вот, вроде, ерунда, а настроение испортилось. Что ни говори, но приметы имеют очень важное значение для любого спортсмена. И футболисты, разумеется, не исключение. Вот и занашивают до дыр «счастливые» бутсы, майки, перчатки. А еще практически у каждого игрока существует какой-нибудь глубоко личный ритуал: как выходить на газон, где сидеть в автобусе или самолете, на какой кровати спать в гостинице — множество вариантов. Глупость? Может быть. Но, как говорится, чем бы дитя не тешилось, лишь бы ху…м по столу не стучало.

К сожалению, Валерка ничем не порадовал. Или воришка был залетный, или местные блатные не стали особо стараться ради столь ничтожной пропажи, но факт остается фактом — бутсы не вернули. И потому на следующий день, когда «Динамо» улетало в Москву, Мельник сидел в аэропорту мрачнее тучи.

— Прикинь, Малой, — подсел к нему Семин. — А ведь ты прав оказался.

— Это в чем же? — удивился Данила.

— Как же, ты ведь говорил, что местные шум из-за драки поднимать не будут. Не помнишь, что ли?

— Помню, — нехотя пробурчал Мельник. — А что случилось-то?

— Да вот, — Юрка потряс свежими газетами. — Специально скупил всю доступную прессу, изучил от корки до корки. И, представь себе, ни в одной газете — ни в одесской, ни в центральной, — нет ни единого слова о нашей драке с «Черноморцем»! Поют дифирамбы морякам — хвалят их на все лады, мол, атаковали замечательно, рук не опустили после пропущенного гола. Штангу припоминают. Ну, помнишь, они в первом тайме попали? Дескать, если бы не она, мы бы вообще им продули. О, кстати, а вот с этого точно обалдеешь. — Семин нашел нужную газету и сунул в руки Даниле. — Здесь почитай, — он отчеркнул ногтем нужное место в заметке.

Мельник без особой охоты пробежал глазами убористые строчки. Хмыкнул. Покрутил головой. Перечитал. Не поленился, посмотрел на передовицу. Надо же, печатный орган аж Коммунистической партии УССР — «Правда Украины». Вот так, ни много, ни мало.

— Вот-вот, я тоже охренел, — несколько нервно улыбнулся Сэм.

В статье устроили форменный разнос старшему тренеру «Динамо» Константину Бескову. А все из-за того, что тот обвинил в ничьей судейскую бригаду.

«Неожиданно вместо спокойного, делового разбора маститый футбольный мэтр в присутствии своих футболистов встал в воинственную позу. Он стал обвинять судей матча, да и «Черноморец» во всех смертных грехах. Это, прямо скажем, отнюдь не украшает заслуженного тренера. А говорить об этике, о педагогичности здесь не приходится. Неудачную игру собственной команды надо воспринимать должным образом, особенно тогда, когда «Динамо» уступало «Черноморцу» по всем статьям футбольной науки», — можно было прочитать в материале, посвященном матчу.

— А ведь это серьезно, — медленно сказал Данила. — Ты понимаешь, Юрка? Теперь Беса запросто с поста тренера могут снять. Ладно бы эту статейку писака какой накропал, начхать и забыть. Но ведь это официальный орган республиканской компартии! И в Москве вполне могут прислушаться к этому мнению.

— Да знаю я, — рубанул воздух рукой Семин. — Не первый день замужем. И какая муха Беса укусила? В прошлом году про договорняки на всю страну здесь же высказался, сегодня бармалеев с грязью смешал.

— Так с него результат спрашивают, — вздохнул Мельник. — А у нас в чемпионате очков с гулькин хрен. Понятное дело, переживает. Вот и срывается. Эх, не вовремя сейчас это все. Ни к месту. Если шумиху не замнут, то, боюсь, все плохо будет. Очень. Так что, не прав ты, Юрец, ой как не прав. Не промолчали местные, не замяли. Просто зайти решили с другой стороны. Уроды, мля! У нас финал на носу, а они интриги плетут. Монтекки и Капулетти из Хацапетовки. Чего?

— Знаешь, — задумчиво сказал Семин. — Если бы не знал, что ты — это ты, то поставил бы все деньги, что у меня есть на то, что тебе совсем не восемнадцать. Говоришь и рассуждаешь так, словно передо мной мужик лет пятидесяти. Не всегда, конечно, но время от времени в тебе прорезается что-то такое, — товарищ неопределенно покрутил рукой.

— Так меня подменили, — спокойно ответил Данила. Внутри удивился и мысленно поаплодировал прозорливости одноклубника, но виду постарался не подать. — Прилетали недавно зеленые человечки с Альфа-Центавры и подменили. Настоящего на опыты забрали, а меня вот оставили, чтобы тебя, в случае чего, нейтрализовать. Так что, спи теперь вполглаза, землянин!