Царство - Даниил Сергеевич Калинин
Одним словом, мне удалось убедить ландмейстера — и вот тогда-то ловушка и захлопнулась окончательно! «Крестовое» войско замерло в бездействие под псковскими стенами, готовя грандиозный штурм, но при этом дожидаясь возвращения посольства. Однако же если дисциплинированные братья и полубратья ордена, а так же некоторая часть добровольцев не пытались заняться самодеятельностью, то и чудь, и немецкие кнехты, и обедневшие рыцари, и многие наемники принялись разбредаться по округе небольшими отрядами. И в поисках пропитания, и в поисках простых, но таких понятных и близких душе средневекового мужика развлечений вроде хмельных напитков и послушных, податливых и готовых на все баб (попробуй не послушайся, если несогласие карается смертью!). Вот только округа Псковская опустела — и отряды «крестоносцев» (а на самом деле обычных мародеров, грабителей, убийц и насильников) под благовидным предлогом сбора фуража и добычи еды стали уходить все дальше на север, восток и юг, проникая уже на исконно новгородские земли… И когда слухи о бесчинствах их дойдут до Новгорода — а я руку даю на отсечение, что случится это быстрее, чем до него доберется посольство (или, по крайней мере, до того, как из-за него соберется вече) — ни о каком мире с ворогом речи уже не будет. А уже когда немцы вслух произнесут, что это Степан Тврдиславич и его бояре-«сепаратисты» пригласили немцев, да еще и свеев(!) на русскую землю, что свеи собираются занять Ладогу (!!!), то акции того же Александра Ярославича взлетят до небес! Как и княжеский, а заодно уж и царский авторитет в Новгороде…
Особенно после того, как потерявшие время под стенами Пскова крестоносцы дождутся, когда от Торжка подойдет объединенная рать Ярославичей! И судя по обрывочным слухам о пропаже нескольких «фуражиских» отрядов крестоносцев в юго-восточном направлении, случится это довольно скоро...
Одна печаль — хоть Дитрих и согласился с моими доводами о посольстве, действительно снарядив его и отправив в Новгород, насс Микулой он принялся «тщательно охранять». Очевидно от всяческих «провокаций» даже не знаю от кого… И одновременно с тем вдруг очень обеспокоился тем, что мы можем «случайно обрезаться» об оставшееся при нас оружие. Так что и его забрали.
И потому мы теперь на положении почетных пленников, коих поят и кормят прям по заявкам, но на разговор пока не вызывают, и из шатра выводят только до нужника (то есть здоровенной ямы позади линии палаток). Но лиха беда начало…
Микула сделал еще один неторопливый глоток — и тут полог палатки резко откинулся, а внутрь ее вошел цельный рыцарь (незнакомый мне) в сопровождение двух хорошо вооруженных сержантов.
— Живо собирайтесь, русы! Вас срочно требует к себе ландмейстер!!!
Сказано все было настолько резко и грубо, что трактовать причину вызова, кроме как ради «подвесить за одно место», по-иному и не выходит. М-да, как говорят — помяни лихо…
— Видишь, Микула, кажись, началось…
Северянин бросил на меня быстрый, острый и совсем не хмельной взгляд — да и что там будет его массе от половины чарочки?! Мою кодовую фразу он услышал и понял, судя по последующему кивку, и ответил так же простым, условным кодом:
— Ну, с Богом.
Глава 11
— Ну, с Богом.
Я встаю первым и первым делаю шаг навстречу меряющему меня неприязненным взглядом рыцарю. Посмотрев мне прямо в глаза с этакой неповторимой смесью спеси и пренебрежения, он вскинул подбородок — а вот пальцы его правой руки, лежащей на рукояти меча, отчетливо ее стиснули. Так, будто ливонец готов в любой момент оголить клинок…
Но, по крайней мере, его капетинг покоится в ножнах. А вот полубратья-сержанты цепко сжимают в руках палицы (правда, навершия их без шипов, что делает оружие больше похожим на простые дубины) — и смотрят они на нас с Микулой с азартом гончих псов, узревших близкую добычу! Только дай команду, тут же растерзают…
Дела!
Еще один шаг навстречу рыцарю, покорный кивок — мол, все сделаем, только не бейте! — и я уже не поднимаю головы, стараясь всем внешним видом передать покорность судьбе. Вот только на самом деле кивок был предназначен Микуле… Между тем пальцы крестоносца на рукояти чуть ослабили хватку — выходит, поверил в мой маскарад!
А зря…
Еще один шаг вперед — и сблизившись с германцем, я без затей пробиваю тому коленом в пах! Боковым зрением замечая стремительный рывок Микулы к стоящему слева сержанту… Рыцарь приглушенно выдыхает и, схватившись за низ живота, начинает медленно оседать на землю — в то время как я бросаюсь к третьему полубрату.
Он успевает среагировать: вскинув палицу и натужено хекнув, крестоносец с размаха бьет, целя увесистым навершием в мою голову! Но руку ливонца в районе запястья встречает вылетевшее навстречу предплечье левой, блокировавшее атаку противника... Подшаг правой стопой к сержанту — и в то же время я прихватываю предплечье полубрата кистью левой, одновременно фиксируя его в локтевой впадине правой руки… Рывок на себя с синхронным подшагом левой (носки обеих ног оказываются на одном уровне) — и, развернувшись к германцу спиной (одновременно под него присев), я резко выпрямлюсь, бросив его через бедро!
Чистого броска не выходит — я падаю вместе с крестоносцем, приземлившись на врага сверху. Но так даже лучше — незнакомый с самим понятием «борьба» и не умеющий группироваться при падении, ливонец жестко впечатался в землю! А когда я рухнул сверху, то последний глухо вскрикнул, выгнувшись подо мной от боли… Видать, я ему ребро травмировал!
Так или иначе, долго мучиться немцу не пришлось — удар кулака в кадык, вмявший его в горло, оборвал земной путь крестоносца…
Зато немного оправившийся от «подлого» удара по причинному месту, громогласно взревел рыцарь:
— ALARM!!!
Одновременно с криком он попытался встать на ноги, наполовину оголив меч… Но после таких ударов боль реально ошеломляет — так, что даже экстремальная ситуация и сопутствующий ей выброс адреналина в кровь не позволяют запросто
