Эсминцы против линкоров - Августин Ангелов
— Ну, тогда это, действительно, хитрый немецкий морской черт, — констатировал Трибуц.
— Да и наплевать, — бросил комиссар. И тут же пояснил:
— Этот Редер, значит, с восемнадцатого или с девятнадцатого года ни одним кораблем не командовал сам. А с той поры двадцать с лишним лет все по кабинетам штаны просиживал. Так что совсем не факт, что командовать эскадрой на море он будет лучше, чем те командиры, кто меньшие должности занимают, но все время на мостиках кораблей жизнь проводят.
— Между прочим, их новейшим линкором командует инженер по фамилии Топп. Тот тоже вряд ли выдающийся флотоводец, — заметил Пантелеев.
— Да и фамилия для флотоводца у него какая-то странная. Топп — это созвучно слову «утоп». Есть в этом что-то от утопленника, — пошутил комиссар.
Тут в дверь осторожно постучали.
— Да! Входите! — громко, хорошо поставленным командирским голосом произнес Трибуц.
И в кабинет вошел один из молодых помощников вице-адмирала, судя по знакам различия на рукавах летнего кителя, лейтенант. Держа в руках черную кожаную папку, он доложил прямо с порога:
— Доставил документы, которые вы просили, товарищ командующий.
— Давай сюда, Петя, — провозгласил Трибуц. Не вставая со своего большого кожаного кресла, он взял папку с бумагами из рук помощника, когда тот подошел вплотную, и не то попросил, не то приказал:
— Организуй нам чай.
А после того, как парень вышел, Трибуц раскрыл папку и, разглядывая бумаги, проговорил:
— Вот. Принесли список всех наших эсминцев и их командиров. Так что будем выбирать, кого там назначить в эти самые «Красные волки».
Глава 14
— Значит, так. Помнишь, Юра, мы с тобой перед войной список рейдерской эскадры писали, а потом распределили эти силы в разные места? Так оттуда теперь эсминцы и возьмем для ударного отряда «Красных волков». Сейчас прочту, что там у нас есть.
Командующий Краснознаменным Балтийским флотом перевернул несколько страниц и зачитал:
— Вот этот список эскадренных миноносцев проектов «Семь» и «Семь-У»: «Гордый», «Грозящий», «Гневный», «Сметливый», «Стерегущий», «Сторожевой», «Стойкий», «Сильный», «Сердитый», «Славный», «Суровый» и «Смелый». Двенадцать кораблей. Вот только «Суровый» в Кронштадте на ремонт поставлен, да у «Гневного» и у «Грозящего» поломки машин обнаружились. Значит, исправных всего девять.
Комиссар возразил:
— Нет, больше. С тех пор мы еще четыре новых эсминца получили, которые достраивались: «Скорый», «Статный», «Страшный» и «Свирепый». Заводчане наши постарались и поднажали. В три смены теперь работают. Я вопросы строительства кораблей теперь сам курирую, с руководством верфей и заводов постоянно на связи. Конечно, не только тороплю директоров предприятий, а и помогаю им по партийной линии, всем, чем могу, да и через свои связи в Москве надавливаю, чтобы центр все нужное быстро досылал, а наши чтобы вовремя все необходимое для производства получали. Поставки отладили со всей страны, потому и быстрее стали работать судостроители.
В этот момент снова вошел лейтенант по имени Петя. На этот раз с подносом, поставив который на стол перед тремя начальниками, он быстро удалился. На подносе дымился чай в хрустальных стаканах, обрамленных серебром тяжелых гербовых подстаканников, оставшихся в адмиралтействе с царских времен. Что наглядно демонстрировало присутствующим, что далеко не все разворовали в 1917-м году революционные матросы. Отдельно в серебряной конфетнице лежали сушки. Взяв одну из них, похрустев ею во рту и запив чаем, начальник штаба вдруг поинтересовался:
— Кстати, а что у нас там по тяжелому крейсеру «Петропавловск», который бывший «Лютцов», купленный в Германии? Как строительство его движется? Ускорили, надеюсь, достройку? Есть новые донесения какие-нибудь?
Комиссар кивнул, отхлебнул чай и сказал:
— Есть сдвиги. Понятно было, когда немцы начали открыто саботировать строительство, а их специалисты побежали к себе домой, что ничего немецкого для этого корабля мы уже не получим. А когда наша разведка точную информацию выдала, что война начнется 22-го июня, я сразу поставил перед партийным руководством Балтийского завода вопрос о том, что надо срочно проект переделывать на наше оборудование и вооружение. Договорились быстро дооснастить крейсер тем, что есть у наших кораблестроителей в запасе. Решили проблему с паропроводами и с насосами для питания котлов. Приспособили, немного переделав, запасные агрегаты от наших кораблей. Так что достраивают сейчас крейсер. Все ресурсы промышленности привлечены.
Начальник штаба, отпив чай, добавил:
— Кавторанг Вонифатьев, который назначен «Петропавловском» командовать на достройке, вчера доложил мне, что готовность крейсера уже семьдесят пять процентов. Все главные и вспомогательные механизмы смонтированы. Готовы весь первый уровень надстроек, труба и нижние половины мачт. Система управления стрельбой действует. Две башни главного калибра полностью доделали. В носовой и кормовой уже установили орудия по двести три миллиметра и снарядные элеваторы. Еще поставили те автоматические 20-мм пушки, что уже были нами раньше получены из Германии, а также и 37-мм полуавтоматы установили. Закончили монтаж котлов, турбин, трубопроводов, генераторов, даже водоотливных средств. Проводку всю проложили. Сейчас испытывают силовое оборудование, доделывают мостик и готовятся к ходовым испытаниям. Вот только не знаю, насколько быстро доделают все до полной готовности. Как сказал Вонифатьев, экипаж тоже укомплектован процентов на семьдесят пять, больше тысячи человек уже набрали.
— Ну, что ж, новости неплохие. А вот что с двумя другими башнями главного калибра и с остальным вооружением? — спросил Трибуц.
Ответил снова комиссар:
— Кораблестроители предлагают по-быстрому установить в верхних башнях крейсера наши новые шестидюймовые орудия Б-38. А вместо немецких пушек вспомогательного калибра есть предложение оснастить крейсер пусковыми установками для ракет, которые выпускаются на заводе «Арсенал». Эти ракеты уже хорошо себя показали на торпедных катерах во время десанта в Хельсинки. К тому же, установлены будут ракеты гораздо более дальнобойные самой новой модификации, — рассказал Евгений Лебедев.
— Если по-другому быстро не сделать, то пусть хотя бы так оснастят. Правда, получится уже не полноценный тяжелый крейсер, а какой-то странный несусветный корабль, — скептическим тоном проговорил главком флота, разжевав очередную сушку.
Но, комиссар возразил ему:
— Почему же странный и несусветный, Володя? Это будет первый в мире ракетный крейсер!
— Хм, такого класса кораблей никогда раньше не существовало, — вставил свое замечание начальник штаба.
— Так, все новое когда-то появляется. Научно-технический прогресс составляет основу социалистического созидания. А социалистическое созидание, как известно, составляет основу коммунистического строительства, — ввернул в разговор идеологию комиссар.
Трибуц сразу понял, что сейчас Евгений Лебедев усядется на свою любимую тему коммунистической догматики, если его не остановить. Потому решил быстро перевести разговор обратно на ту тему, с которой он и начался:
— Хорошо. Раз уже переделали, можно сказать, на ходу, наши старые «Новики» в корабли ПВО, то, действительно, почему
