Книга 5. Империя на марше (СИ) - Тамбовский Сергей

Зашёл в обе, долго ли мне… первый подъезд отпал сразу – сдали они её буквально позавчера (порадовался, что Лукерья оказывается не всё про нас знает), а в пятом подъезде на третьем этаже меня внимательно выслушали, показали сдающуюся комнату (один в один как та, в которой мы ещё с мамой жили, с окном на проспект) и назвали цену в четвертак за месяц.

- Однако… - ответил я, пытаясь сбить ценник, - недёшев у вас овёс-то.

- Дык ведь неурожай, - сказала, хитро ухмыляясь, ответственная квартиросъёмщица, - снегу зимой мало было, а потом засуха, овёс-то и полёг весь.

- Лады, - сдался я, - я звоню Ирине, и если она согласится (в чём я нисколько не сомневался), то с завтрашнего дня заселится.

- Деньги за полмесяца вперёд, - сразу перешла она на деловой тон, - и мужиков чтоб не водила, и песни не пела.

- Не будет она мужиков водить, отвечаю, - сказал я хозяйке, - а петь она не умеет, голоса потому что нет.

После чего начал накручивать номер Ириши в мобильнике, он у меня с утра там сохранился. Ответила она сразу, я обрисовал ситуацию, на что она, не думая, согласилась, ну и ладушки. Сказал, чтоб завтра заезжала, на что она спросила, можно ли сегодня, а я ответил, что лучше не гнать коней. А потом с тяжёлой душой вернулся в свой подъезд и постучал в комнату Алёны.

- Понимаешь, в чём дело, Алёнушка… - начал я и остановился, лихорадочно просчитывая возможные варианты развития ситуации.

- Ну чего остановился-то? – быстро ответила она, - в чём там у тебя дело, рассказывай.

- Да в том-то и дело, что оно скорее у тебя, чем у меня – короче слушай сюда…

И я в трёх-четырёх предложениях донёс до неё мысль Лиозновой про цыган, про межнациональные взаимоотношения и про видение дальнейшего сценария сериала комиссией имени Герасимова. Алёна поразмышляла над сказанным где-то в районе полминуты, а потом заплакала навзрыд, вздрагивая своими худыми плечами. Попытался успокоить, как мог.

- Ну ничего же страшного не произошло, подумаешь невидаль какая, остаёшься ты в сериале, просто передвигаешься немного на другие позиции.

- А вместо меня кто будет в этом треугольнике? – сквозь слёзы уточнила она.

- Пока не решили, - дипломатично не стал педалировать ситуацию я. – На следующей неделе выяснится.

- А я знаю, - продолжила она, - это та девка будет, что с Евстигнеевым приходила.

Удивительная прозорливость…

- Не факт, исполнитель пока не утверждён, - попытался возразить ей я.

- Да не утешай ты меня, точно же это она будет, сучка крашеная!

- Вроде у неё это натуральный цвет волос, без краски… да успокойся ты, - перешёл я на командный голос, - чего нюни распустила? В жизни и посильнее удары случаются, по любому поводу плакать – слёз не останется.

Но и это ни хрена не помогло – она легла на диван, уткнувшись лицом в подушку и продолжила содрогаться всем телом. Видя, что словами тут больше ничего не поправишь, оставил её в одиночестве и пошёл спросить совета у Инны. Та занималась готовкой чего-то там к ужину.

- Слышь, Инна, у Алёны истерика, может подскажешь, что в таких случаях делают?

- Про роль цыганки ей сообщил? – спросила она.

- Так точно, товарищ прапорщик, - ответил я.

- Ладно, сейчас что-нибудь придумаю.

И придумала, через десять минут Алёна, не сказать, чтобы сильно успокоенная, но и без следов истерики уже сидела за столом и механически жевала, что ей положила в тарелку Инна. А через полчаса случилось вот что…

Я после ужина пошел в клуб посмотреть на текущие документы да разобрать одну жалобу – жилтоварищ из 8 подъезда, сосед Вовчика кстати, написал кляузу на соседа сверху, что тот засорил ему канализацию, поэтому у него из раковины на кухне фонтан хлещет. На бумаги посмотрел, жалобу разобрал (сосед сам какой-то херни насыпал в сливное отверстие и тряпок зачем добавил и хотел, чтоб у него после этого что-то работало), и тут услышал непонятное оживление на улице, крики, свист, громкие разговоры на грани. Вышел посмотреть, что там вызвало такие волнения. Возле нашего подъезда, ну не совсем возле, на расстоянии некотором, стояла небольшая толпа народа и все смотрели наверх, в район крыши. Посмотрел и я – а там, граждане мои хорошие, на самом краю стояла Алёна свет Михайловна и покачивалась туда-сюда, как будто под порывами ветра (хотя ветра никакого и не было).

- Чего это она? – спросил я у первого попавшегося жилтоварища.

- Бросаться вниз собралась, чего, - ответил тот, - говорят, что от несчастной любви.

Я сразу всё понял и прыжками поскакал по лестнице на пятый, последний, этаж – как я и думал, это дура стащила у меня ключ от чердака и сейчас тот зиял распахнутым люком. Полез наверх, там выбрался по лесенке в слуховое окно, Алёна и точно, стояла на самом карнизе, в этом месте даже и стандартного бортика из железных прутьев не было, сломался он что ли от времени, так что в трёх сантиметрах от носков её туфель была пустота глубиной в 15 примерно метров.

Покашлял, чтоб не пугать человека, она тут же обернулась.

- Ааа, это ты, - с отвращением сказала она, - не подходи, а то спрыгну.

- Ты погоди прыгать-то, расскажи сначала, в чём дело – может вместе поправим?

- А то ты не знаешь… - ответила она, повернувшись ко мне спиной, - артистки из меня не вышло, Инна хочет меня обратно в Тамбов отправить, зачем мне теперь жить на этом свете?

Ну чо, соображай чего-нибудь, Сергуня, сказал я сам себе, а то ведь её смерть в случае чего на твоей совести окажется.

- Эй, внутренний голос, помоги уже, а то давно тебя слышно не было.

- Ага, поможешь тут чем, - сразу отозвался голос, - она уже всё решила.

- Если б решила, давно бы прыгнула, - возразил ему я, - а раз до сих пор стоит на краю, значит не всё решила.

- Логично, - согласился голос, - тогда слушай такое предложение…

И он кратенько сформулировал, что мне надо сделать и в какой последовательности…

- Значит так, дорогуша, - сказал я хорошо поставленным голосом, - ты эту свою глупую затею немедленно прекращай, потому что у тебя новая забота вот только что появилась.

- Какая забота? – тут же поинтересовалась она.

- В Америку съездить, вот какая…

- Это вместе с Евстигнеевым что ли? А что я там делать буду, я же не актриса и в том фильме никак не участвовала.

- Ну как не актриса, в сериале засветилась, значит уже актриса. А почему ты? Я режиссеру того кино, который Стив, отсылал фотки участников нашего сериала и твоя ему почему-то понравилась, вот он и высылает тебе отдельный вызов, - нагло соврал я, не краснея, я вообще редко краснею, кожа на лице наверно толстая.

Алёна немного задумалась.

- Так там же ещё и твоя Инна будет, она же меня терпеть не может, как мы уживёмся в одной команде?

- С Инной вопрос решаемый, - дипломатично ответил я.

- А ты не врёшь всё это случайно? Ну чтобы меня с крыши убрать, а потом в психушку например упрятать, как ту бабку…

Проницательная, сука, с озлоблением подумал я.

- Слушай, я когда-нибудь кому-нибудь что-то обещал и не выполнил обещания? Было такое?

- Вроде не было…

- Ну так вот, принцип «пацан сказал – пацан сделал» наряду с «сяо» и «дао» я выполняю честно и последовательно. Раз сказал, что ты в Америку поедешь, а не в психушку, значит так оно и будет. А сейчас давай уже отойди от края, а то у меня даже отсюда голова кружится.

Я, если честно, высоты очень боюсь, нет, это не акрофобия конечно, два-три метра это для меня проблем не представляет, но, извините, 15 это чересчур. Так что я старался в ту сторону, где Алёна балансировала, не смотреть совсем. Во избежание.

- Ладно, уговорил, - ответила наконец она, - отхожу…

И тут же она поскользнулась неизвестно на чём (дождь в последний раз неделю назад был), и одна нога у неё поехала в сторону обрыва.

- Куда? – страшным голосом заорал я, - а ну стой!

И прыгнул вперёд, невзирая на свои фобии. Успел зацепить её за лямку сарафана, на неё был такой весёленький сарафанчик в цветочек. Ну держись, лямка, не вздумай оборваться. А у Алёны тем временем половина туловища уже висела в воздухе, второй же половиной она пыталась уцепиться за что-нибудь на крыше, но там, как назло, ничего подходящего не было, бортик, как я уже говорил, был отломан, одни голые и проржавевшие листы оцинковки тут были, да я ещё. Вот она за меня и уцепилась…