Отряд особо опасных горничных: проделки северного эльфа 2 (СИ) - "Holname"

— То есть они решили добровольно отдать нам свои земли? — недоверчиво спросила красноволосая и красноглазая женщина, носившая имя Хильда. — Просто бросили все и отступили?

Повернув голову к ней, Индиго кивнул и ответил:

— Причем даже там, где отступать не надо было.

Аларис тяжело вздохнул. Склонившись к столу, он задумчиво произнес:

— Это определенно часть какого-то наступательного плана, но какого и почему для него нужно создать видимость слабости — неизвестно.

— То есть, — Хильда повернула голову к молодому капитану и слегка нахмурилась, — ты не веришь в то, что север мог действительно ослабеть?

Аларис улыбнулся. Подобный вопрос был для него будто лепет наивного ребенка.

— За два последних года они так и не ослабели. Так почему сейчас?

Хильда нахмурилась. Эта ироничная, слегка презренная улыбка, вывела ее из себя. Опустив ноги со стола, женщина повернулась всем телом к Аларису.

— Если ты сейчас же не прекратишь улыбаться, я тебе тресну.

— Бить своего нанимателя? — удивленно спросил Аларис. — Тогда я просто не буду вам платить.

— Ах, ты мелкий! — вскрикнула Хильда, замахиваясь на Алариса. — Сразу козырями кроешься!

— Валет, — прозвучал низкий голос Кинги. Этот ее угрожающий тон всегда вызывал легкую толику ужаса и напряжения у всех, кто был знаком с этой горничной. Хильда повернула голову к Кинге, взглянула на ее свирепый взор и сразу же опустила руку.

— Прошу прощения.

В шатер медленно вошла еще одна фигура с подносом в руках. Это была девушка, облаченная в темную короткую шубу, из-под которой выглядывало черное платье, скрытое под белым фартуком. Подойдя ближе к своему господину, сидевшему за столом, эта девушка поставила перед ним чашечку крепкого черного чая и, отойдя назад, покорно поклонилась.

Аларис приподнял взор к своей подчиненной и, мило улыбнувшись ей, произнес:

— Спасибо, Беккер. Можешь идти.

Девушка вновь поклонилась и быстро покинула палатку, а Аларис тем временем склонился над чашечкой горячего чая и с удовольствием взял ее в свои охладевшие руки.

Хильда, увидевшая эту довольную улыбку, быстро протянула руки к чаю, ловко забрала его и совершенно спокойно начала пить. Аларис такой наглости уже не удивлялся. Эта девушка творила, что хотела, и всегда получала желаемое.

Тяжело вздохнув, Аларис произнес:

— В любом случае мы должны подготовиться к нападению со стороны хребта.

— Капитан, — позвал Шафл недовольно, — мы же уже это обсуждали. Дороги на хребте обрывистые и опасные. Я уже молчу о том, как холодно там, на вершине. Перебраться через него целой армией невозможно.

— Для нас невозможно, — с улыбкой заговорил Аларис, — а вот жителям севера — почему бы и нет? Не забывай, что самые тяжелые условия для нас — это средняя степень тяжести для противника. — Отодвинувшись вместе со стулом, Аларис медленно поднялся на ноги. — Вот если бы мы бились на территории запада в разгар лета, тогда преимущество было бы на нашей стороне, а так… — Аларис развернулся и, пожав плечами, радостно продолжил — Готовься к бою, лейтенант, готовься к бою.

Аларис ушел, оставляя после себя довольно странную ироничную атмосферу. Шафл устало закрыл глаза и откинулся на спинку стула, а Хильда тем временем, поставив опустевшую кружку чая на стол, произнесла:

— Такой же самоуверенный, как обычно. — Быстро поднявшись на ноги, Хильда, как и сам Аларис, направилась на выход. — Хотя не будь он таким, наша банда не пошла бы за ним.

Кинга, проследившая за удалявшейся фигурой Хильды, начала и сама подниматься из-за стола. Обычно на таких собраниях ее слово никакой роли не играло, но как представитель немногочисленного отряда горничных она должна была быть здесь.

«В последнее время, — задумалась Кинга, аккуратно задвигая стул, — дела на линии фронта идут не важно, но дела в зонах сражения моего господина идут куда лучше, чем в начале войны. Пусть даже его и сослали как можно дальше от всех горячих боевых действий, к самому отдаленному северному хребту. Пусть даже температура здесь намного ниже, чем где-либо еще, это временное спокойствие действительно пришлось кстати».

Кинга повернула голову к Индиго, в это время снимавшего с доски карту и, встретившись с ним взглядом, прощально кивнула ему. Что касалось Шафла, то он, казалось, прибывал в состоянии глубоких раздумий, из-за чего не видел и не слышал всего того, что происходило вокруг него.

«К тому же, — продолжала размышлять Кинга, плавно направляясь в сторону выхода, — не так давно к нам присоединилась Хильда со своей бандой наемников. Только благодаря этим ребятам мы смогли восполнить недостающие силы для сражений».

Вскоре, когда все участники собрания покинули шатер, Шафл наконец-то пришел в себя. Он встал со своего места, потянулся и, откинув от себя все размышления по поводу возможного нападения со стороны хребта, а также своего постоянного невезения, пришел к выводу, что если его размышления вновь окажутся неверными, тогда он оставит свой пост лейтенанта и уйдет в отставку. Но если в этот раз он окажется прав и на них никто не нападет, тогда он будет припоминать это Аларису до конца своих дней.

Покинув шатер, Шафл направился куда-то вперед. Время уже было позднее, в лагере было тихо. Где-то неподалеку был виден яркий оранжевый свет, исходивший от костра, там же и находились все остальные рыцари лагеря. Шафл не хотел присоединяться к бурному застолью, а потому, отойдя к краю лагеря, решил направиться в сторону своей палатки, правда, сделать это незамеченным ему не удалось. Практически сразу навстречу лейтенанту вышло несколько радостных рыцарей.

— Лейтенант! — счастливо произнес один из парней, быстро приближаясь к Шафлу. — Я так рад, что встретил вас сейчас.

— Да? — спросил Шафл с ироничной улыбкой. В их лагере обычно царила дружественная атмосфера. Из-за капитана отряда, изначально построившего миролюбивые отношения со всеми своими подчиненными, ни о какой суровой субординации речи даже не шло. Именно поэтому обычно рыцари, прибывавшие из других лагерей, оказываясь в лагере Алариса, поражались тому, как все здесь относились друг к другу. Рыцари воевали наравне с наемниками и, если для других военачальников это было неприемлемо, то здесь это даже не вызывало никаких вопросов.

Единственное, что действительно волновало в этом лагере, так это способ удержания дисциплины и иерархии, ведь в тех отрядах, где все вели себя как друзья, довольно тяжело было управлять людьми. Однако и тут у отряда Алариса не возникало никаких серьёзных конфликтов. Воины здесь были преисполнены уважением к старшим по званию, а потому даже не подвергали сомнению правильность всех их действий.

Причина, по которой Аларис строил свои отношения с подчиненными именно так, заключалась в его возрасте, который был довольно юн по сравнению с остальными. Если бы такой как он начал бы придерживаться модели суровой субординации, тогда никакого уважения в отряде он бы не получил и конечной своей цели бы точно не добился.

— Последняя битва в ледяном ущелье! — взволнованно заговорил второй рыцарь, смотря на Шафла с блеском в глазах. — Вы бросились в бой, словно настоящий монстр, когда как другие наши уже были готовы отступить. Противники бежали при виде вас!

— Согласен! — воодушевленно поддержал первый. — Это было невероятно!

Шафл вновь широко улыбнулся. Слышать подобное было действительно приятно, правда, обычно эти хвалебные разговоры могли сильно затягиваться, что порядком начинало надоедать. Хотел бы Шафл сказать, что это ему не нравится, но почему-то переживал, что его могут неправильно понять.

Неожиданно Шафл ощутил приближение. Откуда-то справа прозвучал хруст снега. Повернув голову на этот звук, парень к удивлению для себя заметил вышедшую из мрака леса девушку. Это была худощавая невысокая эльфийка в одной лишь порванной сорочке. Кожа ее была бледна, словно снег. Губы и вытянутые кончики ушей имели синеватый оттенок, а серебристые распущенные волосы переливались, словно снег на свету. Больше всего удивления вызвала кровь, покрывавшая женскую одежду и даже кожу. Руки этой незнакомки были буквально по локоть в крови, из-за чего весь ее невинный облик разом разрушался.