Андрей Величко - Гости незваные

Я вообще-то не очень доверяю первому впечатлению о людях, хотя оно довольно часто оказывается правильным. Доктор мне не понравился сразу, но я решил не спешить и кивнул:

— Слушаю вас.

Видно было, что гость волнуется, но, как мне показалось, не из-за самого факта встречи с канцлером, а по какой-то другой причине.

По мере речи моего гостя неприязнь потихоньку возрастала, и наконец я прихлопнул по столу ладонью и прервал поток его красноречия:

— Стоп.

После чего где-то с минуту смотрел ему в переносицу, отчего он малость поубавил апломба, и продолжил:

— Хочу надеяться, что произнесенная вами речь является всего лишь следствием прискорбного недопонимания обстановки, потому как в ином случае это может быть только выходящей за рамки допустимого наглостью.

Доктор заерзал. Кажется, он лишь сейчас соотнес слухи и сплетни о Гатчинском Коршуне с сидящим напротив него человеком.

— Подданство Империи на дороге не валяется и кому попало не дается, — как можно более ледяным тоном сообщил ему я. — Его еще надо заслужить, и даже это не так просто. И уж тем более нелегко заслужить допуск к технологиям, представляющим государственную тайну. Поэтому ваши заявления о том, что вы на это согласны, при желании можно рассматривать как издевательство.

А все-таки, думал я, чего это его так корежит? Да, сейчас-то он малость испугался, но ведь в начале встречи страха не было. Тогда что? И, следуя внезапно возникшему наитию, спросил с преувеличенным равнодушием:

— Ваш диагноз?

Доктор вздрогнул и, запинаясь, сказал несколько слов на латыни. Ничего, беседа пишется, так что найдется кому перевести, а пока я кивнул:

— Понятно. Как ни банально это звучит, но я могу лишь напомнить вам, что ваше будущее в ваших же руках, а выводы делайте сами.

— Я их уже сделал, — привстал гость, — и прошу извинить за неудачное начало нашего разговора. Но я могу попытаться заслужить ту честь, о которой вы только что говорили?

— Разумеется.

— Тогда скажите, что для этого нужно сделать, вы же понимаете, что времени осталось не так уж и много!

Ага, подумал я, вон, значит, что следует из твоей латыни. Рак у тебя, СПИД или еще что-нибудь? Да и ладно, мне-то какая разница.

— В Империи вообще не принято терять время, — обнадежил его я, — и сейчас вас проводят к одной даме, которая обрисует вам, как можно заслужить и подданство, и допуск.

— Г-графиня Князева? — икнул доктор.

Небось Никонов разболтал, подумал я и посоветовал:

— Отвыкайте от потусторонней привычки задавать ненужные вопросы. Необходимое вам сообщат в любом случае, а знание лишнего часто бывает чревато непоправимым ущербом для организма. Я вас более не задерживаю, господин Гришанов.

Глава 17

В конце февраля Никонов вернулся в Империю и озвучил такие новости, из-за которых очередной ужин в Зимнем произошел в расширенном составе, то есть при участии еще и Маши. В принципе и присутствие Мари тут не помешало бы, но как раз в это время она пребывала в Ирландии. Как минимум две недели в год страна должна иметь возможность лицезреть свою королеву, решили мы в свое время, и сейчас моя супруга находилась в очередной командировке.

Первой взяла слово Маша:

— Я, конечно, понимаю, что в любом случае наше решение будет носить политический характер. Но, не вдаваясь в тонкости, что конкретно здесь первично, политика или экономика, хочу сразу заявить вот что. Халява — зло! И давайте исходить из того, что их премьер будет таскать наши кирпичи отнюдь не бесплатно.

— Тогда почему мы ничего не взяли с Никонова? — усмехнулся Гоша.

— Потому что это была рекламная акция. Ну, и насчет «ничего» я бы не была столь категорична, вон дядя Жора как улыбается многозначительно.

— Вообще-то это не наши кирпичи, а монастырские, — напомнил я.

— Совершенно верно, а монахи — они же… блин, опять слово забыла, больно уж редко приходится его произносить… бессребреники, вот. И, наверное, еще нестяжатели. Так что наш долг — не дать им продешевить, мне так кажется.

— Что, мне сочинить прейскурант — почем перенос одних носилок на метр по горизонтали и по вертикали? В миллионах, судя по всему.

— Тьфу, — с чувством поведала мне Маша, — дядя, кому тут нужен твой паршивый миллион? Да и не на базаре мы, чтобы отдавать товар в обмен на какие-то мятые бумажки. В общем, а не пора ли моему департаменту расширить сферу своих операций и на ту сторону портала? Ведь то, что я там буду никому не известным игроком, имеет не только минусы, но и плюсы. А от наших пациентов потребуется помочь с легализацией наших средств там, ну и краткосрочные кредиты при необходимости.

— Думаешь, твоих навыков, полученных на финансовых операциях тут, хватит и для потусторонних махинаций? — усомнился Гоша.

— Разумеется, нет. И поэтому нам снова потребуется благожелательный нейтралитет эрэфовских властей. Придется завербовать какое-то количество соответствующих специалистов. Абсолютно чисто, без всяких подстав, чтобы они добровольно согласились принять участие в игре нашими деньгами. В случае удачи им, разумеется, будет выплачен немалый процент. И, что для многих важнее, представится возможность существенно улучшить свое здоровье. Более того, я считаю необходимым ввести в контракт пункт о предоставлении имперского подданства, если кто пожелает. Ну, а в случае неудачи — увы. Вместо процента — фига, а вместо поправки здоровья — расплата частью его на Колыме или Вилюе, где они будут отрабатывать нанесенный ущерб. Кино какое-нибудь про тамошнюю жизнь у нас, я думаю, найдется, чтобы вербуемые лучше представляли себе варианты своего будущего.

— Надеешься найти достаточно желающих? — с сомнением хмыкнул Гоша.

— А ты на дядю Жору посмотри, он явно не сомневается, что таковые будут. Желающие рискнуть найдутся всегда, а нам надо только выбрать из них лучших. И шансы на успех не так уж малы, ведь наших реальных возможностей там никто представлять не будет. Ну, и потом мы сможем за пару секунд их времени выдавать решения, прошедшие всестороннюю экспертизу здесь, причем без всякой спешки. Наконец, сразу заработать особо много денег я и не планирую, для начала хватит трех или даже двух с половиной миллиардов.

— Рублей? — на всякий случай счел нужным уточнить я.

Племянница с сожалением глянула на меня и обратилась к Гоше:

— Дорогой, позволь сделать тебе замечание. Твоему канцлеру жалованье не индексировалось аж с четвертого года! Вот он периодически и впадает в крохоборство, скоро пятерки начнет стрелять до получки. Дядя Жора, при чем тут какие-то чужие и к тому же очень мелкие рубли? Ты лучше подумай над тонкостями предстоящего вербовочного процесса. У твоего прошлогоднего гостя из Думы есть знакомые в банковском бизнесе?

— Все у него есть, у паскуды. Да и он у нас не единственный источник, так что ты можешь начинать придумывать, как будешь тестировать ораву желающих поиграться в твои игры. Их лояльность — в моей компетенции, а вот профессиональные качества придется определять тебе.

Действительно, думец не был ни единственным, ни первым нашим источником сведений об «элите» Федерации. А не так давно к ним присоединился доктор Гришанов, из которого сведения хлынули ну прямо настоящим водопадом. Татьяна даже задумалось — больно уж ситуация показалась ей похожей на поведение наших агентов, внедряемых под видом беглецов от тоталитаризма. Те тоже начинали фонтанировать секретами, причем в основном говорили правду. И в этом разливанном море чистой, ничем не замутненной истины совершенно тонула та маленькая и незаметная деза, из-за которой, собственно, и был затеян весь сыр-бор.

Однако я склонялся к мысли, что доктор искренен с нами. Потому как единственным пробелом в его энциклопедических знаниях о болячках эрэфовского руководства являлось состояние здоровья двух первых лиц — про это он не ведал почти ничего. Зато персоны, начиная от спикера Дума и ниже, были им подробнейше описаны — доктор шпарил наизусть чуть ли не все истории болезни целиком. Это, кстати, тоже говорило в его пользу, то есть подтверждало внезапность решения переметнуться к нам. Если бы его готовили заранее или даже он сам занимался этим, сведения наверняка были бы представлены в виде электронной базы данных. Ну, а пока кабинет, выделенный Татьяной для работы с доктором Гришановым, с каждым днем все больше напоминал регистратуру районной поликлиники.

Впрочем, в сложившейся ситуации был еще один нюанс. Перед тем, как нас посетит премьер, недавно гостивший в гатчинских подвалах думец отправит своего помощника в Баку. Там этот помощник оставит в заранее выбранном месте небольшой кубик с одной стеклянной гранью, после чего Азербайджан наконец-то сможет посетить группа наших агентов. Их подготовка завершилась, а расследование, проведенное в Москве на основе полученных от Кисина сведений, позволяло надеяться, что доктор Арутюнян жив. Во всяком случае, он был жив в девяносто шестом году.