Константин Калбанов - Росич. Книга 2. Мы наш, мы новый
— А чего же так несерьезно, сто двадцать миллиметров, устанавливали бы уже сразу шестидюймовки.
— Тут еще какое дело. Стодвадцатки можно использовать вкруговую, с шестидюймовками такой номер уже не пройдет, платформу и опрокинуть может, значит нужно пристраивать еще и раздвижные упоры, а это скажется на маневренности, или использовать орудия близко к оси железнодорожного полотна, что значительно сократит сектор обстрела. Да и само полотно может не выдержать таких потрясений. И без того придется отказаться от залпового огня, заменив его беглым.
— Ну, а еще какие новости?
— Много чего. Предложили якорь-тележки. "Енисея" уже переоборудовали, прошел испытания и пока все удачно. Уже поступил заказ на переоборудование "Амура". Степанов едва на какашки не изошел, что не смог додуматься до такого простого решения. Но молодец, препонов ставить не стал, а то ведь он признанный авторитет в этом деле, если бы уперся, то могло получиться все что угодно.
— Я гляжу на заводе люди пашут без продыху?
— Есть такое дело. Но не ропщут. Правда скоро ожидаются орудия для "росичей", — взгляд на Антона, – переброска торпед, торпедных аппаратов и орудийных стволов легли на его плечи, – утвердительный кивок. — Значит опять в цейтноте придется работать, нахватали задач выше крыши, не успеваем, хоть замки уже готовы. Опять же параваны передали флоту, не бесплатно. Макаров после испытаний загорелся, стал требовать, чтобы мы к тем двум комплектам, еще наваяли, но тут уж мы пас, люди работают на пределе. Отправили документацию в патентное бюро, а заодно и в военно-морское ведомство, с комментариями Степана Осиповича, даст бог наладят производство, но сомнительно. Подразгрузимся, сами займемся. Здесь Зимов всем будет заправлять. Тоже хотел призваться, но тут уж я рогом уперся, хотел вообще его услать во Владивосток, да не вышло.
— Слушай, а как вы собираетесь использовать бронепоезд под Циньджоу, ведь именно из-за этого ты завелся?
— А там уже ветку ладит наш общий знакомый, Путилов. Зимов представил ему чертежи по путеукладчику. Да-да, осуществили мы мою задумку. Так тот в депо сварганил первый экземпляр и сейчас пользует почем зря, да на Зимова косится, мол где раньше был.
— Наворотили вы тут. Эх не вовремя меня свалило.
— Не бухти. Все к лучшему. — Отмахнулся Звонарев.
— Сухой док тоже запустить успели?
— Нет. Теперь даже если ускоримся, то раньше конца мая никак. Так что лепят кораблики по старинке, разве только при помощи наших оборудования и мастеров. Но уже совсем скоро все корабли встанут в строй.
— Я читал, мол Макаров после боя "Страшного" чуть не генеральное сражение дал Того?
— Не было никакого сражения. Вышли наши в море, встретились с основными японскими силами, но как и в известной истории отошли под прикрытие береговых батарей. Так, постреляли немного. Знаешь, а ведь они прошли именно тем курсом, каким прошли в нашей истории, вот только тот участок перед тем был протрален, словно Макаров знал о постановке мин.
— А он и знал. Мало того, в нашем прошлом, даже отдал приказ утром протралить опасный участок. Японцев засекли при постановке, но приняли за своих, однако по команде доложили. Просто в связи с гибелью "Страшного" события стали нарастать как снежный ком, вот в суете и забыли о тралении. Здесь когда стало известно о бое "Страшного"?
— Когда он вместе со "Смелым" вернулся в Артур.
— Это все и объясняет. Да-а парни, что делать-то будем?
— Ты на нас не больно-то серчай, — прогудел Гаврилов. — Кто пекся больше всех об оснащении "Страшного"? Благодаря кому Петр Афанасьевич оказался командиром эсминца? Ты-то рассказывал, что Юрасовский принял японцев за своих и пристроился к ним в кильватер, а утром вздел Андреевский флаг и тут же получил первую плюху. А Науменко на мякину не повелся и сам насовал огурцов. Молчишь? Вот и я о том. У всех рыльце в пушку. Ясно одно, планы нужно менять. Эдак может и осады не будет, потому как Макаров в сторонке стоять и наблюдать за десантной операцией японцев не станет.
— Ерунда. Не будет десанта под Бицзыво, подойдут японцы посуху, времени дольше займет, но результат будет тот же. Опять же старуху со счетов не списывай, извернется как-нибудь, вот только знать бы как. А может уже свернула?
— Не обольщайся. — Вздохнул Звонарев. — Вот не верю я в то, что старуха пойдет так легко по другому пути, но на известной нам хронологии наверное все же придется ставить крест. Знаешь, мне как-то не по себе, от того, что мы имеем уже четыре вполне себе готовых вымпела и прячем их от своих же.
— Выхода иного нет. Сейчас их передавать никак нельзя. Потому как использовать их по полной никто не сможет, по банальной причине – нет специалистов. Здесь мы худо-бедно имеем один экипаж, основной состав в Магадане, снег топчет. Так что не время. Понятно, что просчет, но ведь планировали совсем иначе.
Подъехали к территории завода расположившегося в западной части бассейна, в уютной седловине, на берегу полуострова Тигровый хвост. Если дело дойдет до тесной блокады, то имеются все шансы избежать бомбардировки. Из Голубиной бухты их все же можно достать, но Макаров очень быстро отучил Того, заниматься там безобразиями, устроив береговые батареи, наладив перекидную стрельбу броненосцев и устроив минное заграждение. Эти комплексные мероприятия заставили японского адмирала отказаться от сомнительного удовольствия производить бомбардировки крепости с незначительной результативностью, при возможности самому подвергаться обстрелу. Со стороны же внешнего рейда, территория была в мертвой зоне. Удобное место. Вот только канал к уже практически законченному сухому доку еще не готов до конца, оставляли на потом, расстояние-то плевое, что поделать, сейчас практически все плавсредства ушли под тральщики, ну да как-нибудь с божьей помощью. Тем паче сухой док флоту необходим, так что, как только наметится финишная прямая, флот выделит все необходимое.
Друзья тут же повели Песчанина осматриваться, ну и хвалиться, чего уж там, а похвалиться было чем. Антон в последний раз здесь был около года назад, за это время изменения были просто колоссальными. На заводе работало уже около тысячи рабочих. Даже если все оставить как есть, то количество защитников как минимум увеличится на тысячу штыков. Вот только с оружием будет недостача, этот момент был как-то упущен, а с другой стороны, всего не охватить и без того забот хватало, вон вся государственная машина не управилась, куда уж им.
* * *Домик который снимала чета Науменко размерами не впечатлял. Маленький и уютный, с небольшим ухоженным двориком. Постройка свежая, едва ли год назад поставили, но в этом нет ничего удивительного, Новый город, – а именно здесь и поселились родители Светланы, – вообще стал отстраиваться совсем недавно, а до того здесь были пустующие земли. Планировка и ухоженность этого района Порт-Артура Антону понравились. Постоянно снующие туда-сюда пешеходы, проезжающие пролетки, женщины в нарядных платьях, правда, нередко встречаются и в платьях сестер милосердия, офицеры в ладно сидящих мундирах, реже матросы и солдаты, но все опрятные – не дай бог патруль или какой въедливый офицер повстречается. Все ведут себя спокойно словно и не прифронтовой город. Впрочем, где тот фронт, редкие бомбардировки города на горожан особого впечатления не производят, с чего бы, их-то горе еще не коснулось, да и с результативностью у этих бомбардировок так себе.
— Господи, Антон Сергеевич, — Вера Ивановна по-бабьи всплеснула руками и полезла целоваться с зятем, не преминув уронить слезу. Все же несмотря на расхожее мнение, с тещей ему повезло, во всяком случае, пока общение с ней никаких негативных эмоций не вызывает. Ну и слава Богу, пусть так и остается, — как там Светочка?
— Все в порядке, Вера Ивановна. Вот, порывалась приехать сюда.
— Ишь чего удумала! Я надеюсь…
— Не волнуйтесь, этот ее пыл я охладил. Правда, из-за этого слегка поссорились.
— Характер решила выказать. Ничего, вот отпишу ей в самых теплых чувствах, будет знать как мужу перечить, а вернемся, так еще и добавлю.
— Верочка, кто там? Антон Сергеевич? Какими судьбами?
Взгляд на тестя – рука покоится на перевязи, но в остальном старый моряк бодрый и как всегда полон сил. Да нет же, он словно помолодел. Никак Науменко адреналиновый наркоман и война столь благотворно на него действует. Но наверное это все же сказывается появившаяся возможность заниматься любимым делом. Что ни говори, но море и шаткая палуба, для него едва ли не самое главное в жизни.
— Здравствуйте, Петр Афанасьевич.
— Не ожидали.
— Отчего же? Я ведь говорил, что собираюсь посетить Порт-Артур.
— Ну, говорить-то, говорили, да только здесь ведь как бы война идет.
— А коммерция во время войны не умирает. У нас вообще, как сообщили мне Сережа и Семен – просто бум.
