Глеб Исаев - Штабс-капитан Круглов

Шкуркин поежился. – Прохладно, однако. Последние погожие деньки стоят… – И без перехода заключил. – Из всех китайцев самый лучший, это господин Тифонтай… Впрочем, какой он китаец, только по рождению. А так вполне благонамеренный подданный Российской империи. Православный. Николай Иванович Тифонтай.

– А отчего тогда китаец? – Удивился Круглов. – Поправил стоящую между колен трехлинейку, и заинтересованно глянул на рассказчика.

Так он самый натуральный китаец и есть. Цзи Фэнтай .

Прибыл в Россию в 1873 г. Сперва был переводчиком, потом открыл торговлю меховыми изделиями… Да так что вскоре стал самым крупным торговцем во всем Приморье. Живет то в Хабаровске, то здесь, во Владивостоке… – Асессор развел губы в предвкушении нечто весьма занимательного, и продолжил. – Дело это было в одна тысяча восемьсот девяносто первом году. Государь император, во время своего визита во Владивосток совершая прогулку по улицам города случайно зашел в мастерскую Цзи Фэнтая и обнаружил, что китаец очень хорошо говорит по-русски.

Цесаревич попросил Цзи помочь ему купить пушнину. Китаец тут же сказал цесаревичу, что у него есть друг, который занимается продажей, и, если он хочет, они могут сейчас же отправиться за покупкой. Николай согласился, и когда они пришли к другу Цзи Фэнтая, он увидел, что действительно товар был высокого качества, а цена – справедливой. Но цесаревич вышел на прогулку, не захватив с собой денег.

Полицейский уперся ладонью в щеку, став крепко похожим на деревенскую кумушку. – Тогда Цзи Фэнтай сказал: "Ничего, вы забирайте товар, я дам вам деньги в долг". Цесаревич однако распорядился, чтобы товар принесли ему на следующий день. На другой день Тифонтай, взяв пушнину, отправился по назначенному адресу и только тогда узнал, что имел дело с наследником российского престола.

Шкуркин мечтательно, словно кот, вспомнивший о миске со сметаной, сощурился. – И тогда Цесаревич сказал Цзи Фэнтаю: "Сегодня ты стал моим другом, а как насчет того, если я дам тебе должность?". Однако китаец отказался. Тогда цесаревич присвоил Цзи Фэнтаю высший купеческий титул, и уже в 1986 г. Цзи представлял российское пушное дело на всемирной Нижегородской ярмарке…

Вот такая история. Тифонтай сейчас куда больший русолюб, чем многие из наших…

Ну вот и прибыли. – Заметив, что их судно, обогнуло выдающийся в море каменный утес, вошло в полукруглую гавань.

– Приготовиться. – Раздался голос поручика. – По моей команде, как только подойдем лодки причалят к берегу , прыгай в воду и выбирайся на сушу. Растянуться в цепь. Первое отделение на право, второе на лево. Зарядить оружие. Окончил он инструктаж.

Солдаты зазвенели затворами, вставляя обоймы с патронами в магазины.

Круглов с интересом проследил за приготовлениями нижних чинов и довольно неловко повторил их действия.

Судно приблизилось к заросшему густой растительностью берегу. Матросы сноровисто подтянули к борту три шлюпки, до этого тянувшиеся за кормой.

Подойдя к омываемым прибоем камням, шлюпки замерли. Солдаты горохом посыпались в неглубокую воду, стараясь как можно быстрее выскочить на берег.

– Эй, господин вольноопределяющийся. – Окликнул прапорщик недоуменно озирающегося Сергея. – Вам приказываю находиться здесь. – Будьте наготове, в случае, если… в общем, наготове. – Стрелок я так вижу из вас никакой, да и к полку вас, судя по погонам еще не приписали. Не хватало еще… – Он не закончил, выдернул из кобуры наган, и побежал вперед по заросшему густой травой склону, отдавая на ходу короткие приказы следующим за ним солдатам.

– Вот и здравствуйте. – Чувствуя себя отчего-то обманутым, вздохнул Круглов. Он оглянулся, и присел за поросшим бурыми водорослями камнем, выставив наружу ствол винтовки.

С того самого момента, как их судно вошло в залив его преследовало непонятное чувство. Словно он уже видел этот суровый пейзаж. Как будто во сне?

Вдалеке прозвучал первый выстрел, а следом, словно посыпались в пустое ведро хрусткие горошины и другие.

– Они там воюют, а я? – С горечью подумал Круглов, выглядывая из укрытия. И тут его взгляд наткнулся на мелькнувшее в прибрежных зарослях пятно. Кто-то бежал по лесу. Сергей всмотрелся и сумел разобрать серовато синее одеяние. В руках беглеца виднелось нечто, похожее на оружие.

– Хунхуз? – Сергей дернул затвор, пытаясь загнать патрон в ствол. Затвор глухо клацнул, подался назад, и вдруг застрял на полпути. Очевидно закрыться ему мешал патрон, неудачно вставленный в магазин.

– Ах, ты…- Круглов дернулся, и не придумав ничего лучше, вскочил на ноги и кинулся следом за исчезающим в зарослях разбойником. Бежать по склону оказалось н7а удивление легко. Ноги словно сами отыскивали нужный путь. Он обогнул каменистый откос, и выбрался на более пологий участок. Удачно срезав участок пути преследователь сумел почти вдвое сократить расстояние до хунхуза.

Тем временем бандит замер, и принялся ковырять почти отвесную стену.

– Чего это он? – Удивился Сергей, продолжая взбираться на скалу. Наконец сумел выбраться на относительно ровный участок и потянулся к висящей за спиной винтовке.

В горячке он совсем позабыл о том, что она не заряжена.

И тут хунхуз и сам заметил солдата. Он вскинул винтовку и выстрелил. Пуля визгнула совсем рядом.

От неожиданности Сергей выронил оружие, торопливо нагнулся за упавшей на камни винтовкой и с радостью обнаружил, что переклинивший затвор встал на место.

Сергей прижал приклад к плечу, замер, и спустил курок. – Хунхуз, вздрогнул, взмахнул руками, и полетел с высокого склона, на торчащие из воды камни.

– Неужто попал? – Сергей, забыв от радости перезарядить оружие, рванулся на верх. Он взбежал к месту возле которого останавливался хунхуз и с удивлением заметил высовывающуюся из расщелины кожаную сумку. Выдернув торбу, заглянул внутрь и заметил несколько свернутых в трубку листов. Грубые, изготовленные из пергамента свитки оказались испещрены кривоватыми иероглифами. А в середине виднелся рисунок.

– Ерунда какая-то… – Круглов, куда более заинтересованный сейчас лежащим на скалах бандитом, торопливо сунул торбу назад в камни. Подумал, и после некоторой паузы и запихал бумаги за пазуху. После… разберемся, если придется. Выкинуть всегда успею. – Рассудил он и принялся осторожно спускаться по скользким камням вниз.

– Ну, нельзя же так, – Расстроено скривился ротмистр, когда Сергея доставили в знакомый уже кабинет розыскного отделения. – Поймите, вы теперь не принадлежите себе. И обязаны сохранять полное инкогнито.

Ротмистр в волнении поднялся со стула и прошелся по комнате. – А вместо этого вы ввязались в совершенно бесполезную авантюру… Как это называть? Только мальчишеством. Ладно, я еще могу понять неугомонность господина Шкуркина. Он, умница, и полиглот, однако человек увлекающийся. Его деятельность уже стала притчей во языцах для всего гарнизона… Мало, что вы отправились на глупую охоту, так еще приняли в ней самое деятельное участие…

– Простите, господин Ротмистр. – Наконец сумел вставить свое слово в страстный монолог офицера Круглов. – Позвольте мне объясниться. – Во-первых я еще вовсе не давал вам никакого ответа, тем более согласия на сотрудничество. Во-вторых, как вы себе представляете мой отказ подчиниться требованию офицера? Я все-таки военнослужащий. И наконец, отчего вы считаете мое поведение предосудительным. Разве уничтожить бандита, объявленного вне закона, проступок?

– Да речь не про то… – Сумел взять себя в руки Михайлов. – Все понимаю… Только я весьма расположен воплотить мой план в жизнь. И по рассуждению у нас имеются все предпосылки к тому. И вдруг вся операция в один миг ставится под угрозу. Своим выстрелом, возможно сами не желая того вы привлекли к себе повышенное внимание. И не только окружающих. Мне донесли, что убитый хунхуз не просто разбойник. Это один из дальних родственников знаменитого главаря местных бандитов… Чжан Цзунчана, а он наверняка уже узнал о потере. И не удивлюсь, что горит жаждой мести. Для него это дело чести. И за вашу жизнь теперь никто не даст ни полушки. Вас запросто могут убить в любой момент. Подослать отравителя, к примеру. Да просто вонзить нож в спину. Любой из вездесущих манз, которых здесь немыслимое количество может стать наемным убийцей. Китайцы относятся к собственной жизни совсем иначе, чем европейцы. Они не берегут собственную. Но и совершенно не ценят чужую. Поверьте, это очень серьезно. – Ротмистр прекратил свои хождения и остановился возле сидящего на жестком присутственном диване Сергея. – А ваш подвиг уже стал предметом всеобщего восхищения. Еще-бы…, зеленый юнец, вольноопределяющийся, снял одного из самых кровавых бандитов после продолжительного бега, с расстояния не менее ста аршин. Причем умудрился попасть ему точно в середину лба. Учитывая, что в крепости имеется немало отменных стрелков, не думаю, что кто-то из них сумеет повторить такое. – Михайлов опустился возле Круглова. – Я понимаю, что это можно списать на удачу и случай, но как вы понимаете, молва склонна приписывать таким случаям множество преувеличений…