Алексей Волков - Командор
21
Ярцев. Беглецы
Сам не знаю, как я уцелел. Наверное, правду говорят, что пуля дура, а может, вмешалась судьба, имевшая на меня другие виды. Едва опомнившись после пушечного залпа, я сразу бросился к шлюпкам. Скорее всего, шлюпки в тот страшный момент показались мне частью привычного бытия, из которого меня пытались выдернуть жестоко и страшно. Шлюпки лежали, почти целиком вытащенные на песок, и, упершись руками в ближайшую, я задумался – что же дальше?
Задумался – не то слово. Мысли проносились в голове, сменяя друг друга с безумной скоростью, и я не мог ухватиться ни за одну.
Плыть на корабль? Но парусники уже сошлись с ним вплотную. Меня просто утопят еще на подходе. Да и какой смысл, ядрен батон, плыть в лапы к пиратам?
Направиться в открытое море? Блин, куда? Я и сейчас не имел никакого понятия, где мы находимся, в какой из сторон может быть берег, а горючего в шлюпке кот наплакал.
И все-таки я наверняка бы пустился в плавание наугад, но не смог в одиночку столкнуть на воду шлюпку. Я заходил то с одной, то с другой стороны, но задача одному человеку оказалась не по силам, а рядом уже никого не было.
От фрегата к берегу ходко двигались лодки, и до меня впервые дошло, что сидевшие в них люди – убийцы. Они только что дали залп картечью по безоружным людям и с той же легкостью могут убить меня. Хотя бы как нежелательного свидетеля их преступления.
В страхе я побежал вдоль берега – прочь и от шлюпок, и от готовящихся к высадке головорезов. Бежать по песку было тяжело, поневоле пришлось свернуть в лес, но и там я бежал вдоль самой опушки, почему-то не желая упускать из виду море.
Я быстро запыхался, ноги едва двигались, однако меня подгонял страх, и я пробежал самое малое километра три, если не четыре. На большее не хватало сил. Я остановился, судорожно глотая ртом воздух, и лишь тогда впервые огляделся.
Изгиб берега скрыл напавший на нас фрегат, но с места моей вынужденной остановки виднелся «Некрасов», окруженный тремя парусниками. Даже бинокль не помог разобраться, что же происходит на родном корабле. Хотя, блин, что там могло происходить хорошего? Безоружный, лишенный хода…
Больше смотреть было не на что. Я отдышался и быстрым шагом двинулся дальше.
Куда я иду, зачем, – подобные вопросы даже не приходили мне в голову. За спиной опасность, надо подальше уйти от нее – вот и все, что я знал. Я шел и шел. Будь остров поменьше, я бы, наверное, обошел его весь, вернулся в исходную точку. Но остров оказался достаточно велик, а шаг мой постепенно становился короче, я уже просто брел, не разбирая дороги, и тут неожиданно и ярко брызнуло солнце, резануло по глазам, залило мир позабытым светом.
Я невольно остановился. Не удержался, выглянул из леса и еще раз посмотрел в бинокль туда, где был мой корабль.
В первый момент я не мог понять, что происходит. Вглядывался, не верил своим глазам, точно от моей веры что-то зависело.
«Некрасов» тонул, все сильнее заваливаясь на левый борт, и парусники отодвигались от гибнущего колосса. Очевидно, перебив команду и забрав все ценное, пираты решили избавиться от главной улики – от самого лайнера. Ясно, что ни продать, ни использовать его они не могли. Теперь им оставалось отыскать и добить тех, кто, подобно мне, еще остался на проклятом острове. Тогда ни одна живая душа до скончания дней не узнает, куда исчез первоклассный круизный теплоход и восемьсот человек, на свою беду оказавшихся на нем.
Едва сдерживая слезы, я до конца досмотрел последние минуты моего корабля. Я никогда не считал себя сентиментальным, но сказалось нервное потрясение, да и «Некрасов» был последней связью с привычным миром. Теперь надежды выбраться отсюда не стало. Строить лодки я не умел, а случайный корабль может появиться тут и через год. Да что там год! Без пищи, без оружия, без людей я не протяну здесь и месяца, даже если сегодня меня не выследят и не убьют.
Чтобы хоть немного успокоиться, я закурил и лишь тогда задумался над тем, что же у меня вообще есть, кроме одежды.
Поиск по карманам не занял времени. Полторы пачки сигарет, зажигалка, перочинный нож, шариковая ручка, записная книжка, исписанная почти до конца, паспорт моряка, немного денег…
Ах, да. Еще у меня был бинокль. Остатки былой роскоши…
Знал бы, что нас ждет, сунул бы в карман хоть банку консервов. Да кто же, ядрен батон, мог предвидеть!
Я различил еле слышный шорох шагов, и как-то отрешенно, словно речь шла не обо мне, подумал: вот и конец! Сил сопротивляться или бежать у меня не осталось. Да и к чему? Имей я при себе оружие – и то вряд ли отбился бы, а так… На НВП в школе пострелял из мелкашки, и на этом мое знакомство с ручными средствами убиения себе подобных завершилось.
– Штурман, – услышал я тихий голос и, обернувшись, увидел одного из наших пассажиров.
С ним были жена и сын. Григорий, Виктория и Марат Ширяевы, бизнесмен средней руки со своим семейством. Вика была ничего, симпатичная особа, а про маленького Маратика и говорить нечего. Постреленок из тех, кому всюду надо сунуть свой любопытный нос.
Я вспомнил своих, и на душе стало тоскливо. Как они будут одни? Времена сейчас крутые, безжалостные…
– Слышь, Валера! Никак не могу взять в толк, кто они такие? – Ширяев смотрел на меня так, точно я мог немедленно ответить на все его вопросы.
– Судя по флагу, англичане, – ответил я, а сам подумал: хоть папуасы, нам от этого легче не станет. Бандиты национальности не имеют.
– А чего они таким старьем пользуются? Какие-то допотопные парусники, древние пушки… Что у них, ничего лучше нет?
– Почему нет? Потопили же они как-то «Некрасов». Лайнер, конечно, не крейсер, однако ядром его, ядрен батон, не пробьешь.
Гришка с Викой немедленно уставились на меня. О гибели корабля они еще ничего не знали. Пусть их связывали с лайнером недобрые воспоминания, но при страшном известии оба испытали те же чувства, что перед этим испытал я. Находясь на острове, отсутствие корабля ощущаешь особенно остро.
– Вот даже как… – выдохнул Гриша, и в глазах его вспыхнул недобрый огонек. – Ладно, еще посмотрим…
– От тебя только и слышишь: посмотрим! – взорвалась его жена. – Другие люди дела делают, а ты только смотришь! Мало того что семью как следует обеспечить не можешь, так еще заманил нас на этот дурацкий пароход! В круиз ему захотелось!
– Замолчи, – поморщился Ширяев. – Круиз – твоя идея.
– Сам замолчи! – Похоже, у Вики начиналась истерика. – Я еще и молчать должна?! Не дождешься!
– Сейчас сюда, блин, сбегутся бандиты со всего острова, – заметил я.
Вика поперхнулась на полуслове и завертела головой в поисках упомянутых бандитов.
– Ты прав. Надо уходить, – согласился Ширяев. – Вот только куда?
– Черт его знает! Давай пойдем вдоль берега. По крайней мере, если они попробуют подойти на шлюпках, то хоть заметим их вовремя, – предложил я.
Других предложений не оказалось. Уверенные в скорейшем спасении, мы не изучали остров и понятия не имели, где можно укрыться хотя бы на несколько дней. Не станут же пираты торчать здесь вечно. О том, что с их уходом наше положение улучшится ненамного, я старался не думать.
Шли мы долго. Ширяев нес на плечах сына и небольшую сумку на ремне. В сумке, кроме тряпок, лежало несколько шоколадок, две пачки печенья и бутылка лимонада. По молчаливому уговору еда принадлежала ребенку, нам же еще предстояло решить проблемы своего питания.
– Слышите?
Я невольно обратился в слух и вскоре услышал идущий со стороны моря тихий перестук мотора.
Не сговариваясь, мы повалились на траву и осторожно выглянули из-за деревьев.
Довольно далеко, кабельтовых в шести, не меньше, вдоль берега двигалась спасательная шлюпка. Я даже невольно подумал, не наша ли? Но почти такие есть на всех средних и крупных кораблях, да и у лагеря их стояло целых шесть штук – кто мог помешать пиратам использовать их для разъездов вокруг острова?
– Папа, а это пираты? – Глаза Маратика возбужденно блестели, словно происходящее было увлекательнейшей игрой.
– Это? – Ширяев помедлил, затем с сомнением ответил: – Может, и пираты. Отсюда не видно.
– А давай захватим их корабль и будем сами пиратствовать! – предложил сынишка.
Мы с Гришей переглянулись. Да, в книжках и фильмах пираты порой выглядят просто героями. В жизни все гораздо мрачнее и трагичней.
– Нет, сынок. Пираты – нехорошие люди. Они убивают без жалости всех подряд, и я таким быть не хочу.
Маратик задумался. Он не понимал, что убитые убиты навсегда, но раз папа говорит…
– Надо было тебе с собой пистолет взять, – сказал он после раздумий. – Ты бы их всех перестрелял, и они больше никого бы не трогали.
– Если бы я знал, то пулемет с собой прихватил бы, – вздохнул Ширяев. – И ящик гранат в придачу.
– Дядя, а у вас пистолета нет? – спросил меня Марат, с надеждой разглядывая мою форменную фуражку.
– Нет. Я не военный моряк, а гражданский. Нам воевать не приходится, – пояснил я.
