Станислав Сергеев - Достойны ли мы отцов и дедов
Супонин и Воропаев, предупрежденные по радио о моем приближении, встретили недалеко от импровизированного лагеря. Отведя их в сторону, дал команду про бункер ни слова и если уж очень будет нужно, отвечайте, что здесь был временный склад НКВД. Тут же были оба снайпера. Увидев меня в новой форме, немного другого ведомства, нежели они привыкли, вытаращили глаза и стали по стойке "смирно".
Я спешил провести первичный инструктаж.
— Значит так, я даю гарантию, что среди них есть немецкие агенты. Они сейчас шатаются по таким вот группам окруженцев, внедряются и вместе с ними попадают в расположение наших частей или находят временные штабы и выдают основным немецким силам, наводят на засады. Легенды, как правило, не очень тщательные и при серьезной проверке разваливаются. Поэтому они внедряются на один два дня. Так что делаем так: Воропаев, Супонин размещаетесь так, чтоб держать под прицелом всю группу. Малой и Миронов на дальних подступах, маскируетесь. Если кто-то будет дергаться, и схватится за оружие, вались без разговора, лучше ошибиться, нежели притащить за собой немца. Вяткин потом изобразишь из себя фельдшера. На тебе осмотр на вши, болезни, но обращай внимание на чистоту тела. Реальные бойцы грязнущие идут долго и много, немец должен быть более чистым и пахнуть по-другому. Мысль понятна? Смотри на нижнее белье, может вместо нашего исподнего, напялят на себя свои кальсоны. В первую очередь, сначала проверяй наших. Как проверим, сразу их размещай, чтоб остальных контролировали. Если кто-то вызывает сомнения, я скажу что он несомненно честный человек, его нужно будет отделить от остальных, и дать по макушке и связать. Потом будем допрашивать. — дождавшись кивка, продолжил — Малой, потом осторожненько вернешься по пути следования, и поищешь всякие метки и записки. Вдруг кто-то после себя оставлял закладки. Понятно? — Очередной кивок. — Все теперь действуем.
Остальные солдаты стали подниматься при виде командира. Мои, которым удалось вырваться, были несколько обескуражены новой формой, но я им дружелюбно кивнул, дав понять, что все остается как прежде. Подошедший за мной Вяткин стал поднимать и строить народ. Раненных не трогал. После чего дал команду рассчитаться. Я стоял и молча наблюдал за этим. Простая ситуация. Психологически выверенная — толпа сразу превращается в организованную группу.
Закончив расчет, Вяткин повернулся ко мне и отрапортовал:
— Товарищ капитан сводный отряд бойцов Красной Армии в количестве пятидесяти восьми человек построен.
— Вольно.
— Вольно — продублировал команду Вяткин. И стал слева и чуть сзади от меня — все по уставу. Все было выполнено, подчеркнуто качественно и согласно уставу, чтоб показать серьезность момента. Старшина работал на мой авторитет.
Я смотрел на уставших, замотанных людей. У моих бойцов на лицах были написаны надежда и уверенность в будущем. У остальных только обреченность. Наверно думали, что их сейчас начнут унижать и гнать на убой. Люди от НКВД не ожидали ничего хорошего. Этих людей тоже можно понять, пройти через ад поражения вырваться живым и нарваться на органы в тылу у немцев. Веселая ситуация. А вот что мне с ними делать. Максимум на что я рассчитывал так это на заботу о своей семьи и семье Витьки Кузьмина. А тут практически рота, с раненными и возможно с немецкими агентами. Почему-то я в этом не сомневался. Тут уже включилась интуиция бывшего сотрудника службы безопасности банка. По моему мнению, в некоторых банках СБ была не хуже, а даже лучше государственных органов госбезопасности нашего времени. При правильном финансировании достигались порой поразительные результаты. Опыт оперативной работы был, особенно когда приходилось проверять спорные кредиты или принимать на работу чьих-то племянниц.
Да что-то задумался. Надо сказать приличествующее моменту высокопарное слово.
— Здорово бойцы!
Строй невпопад что-то рявкнул в ответ. В общем, почти послали, вот только куда не понятно.
— Я вижу, что вам пришлось много пережить. Сейчас вами владеют страх, безразличие и апатия. Я не виню вас. Может даже это наша недоработка, что недостаточно научили вас, подготовили. Но это не отменяет вашей обязанности уничтожать врага, который нагло и безнаказанной разгуливает по нашей земле. Я знаю, что вы думаете, смотря на сотрудника НКВД, и не ожидаете ничего хорошего. Поясню для всех. Среди вас есть люди, которые со мной плечом к плечу месяц воевали в Могилеве, и никто из них не скажет, что я делал карьеру на солдатской крови, что я прятался за их спины и посылал на убой, как скот. Я не обещаю вам спокойной жизни и уверен, что немногие из вас доживут до победы. Но я уверен, как уверены мои бойцы, что победа будет за нами. Кто считает иначе, кто не готов к трудностям и идет по пути наименьшего сопротивления, пусть идет дальше. Со мной должны остаться только те, кто верит и готов воевать. Но воевать по умному. Запомните простую истину: "Вы не должны умереть за свою Родину, вы должны воевать так, чтоб урод, который пришел от туда умер за свою родину".
Сейчас по очереди подходите ко мне и рассказываете, кто, где, откуда. А наш санинструктор проведет осмотр на предмет болезней, ран и всякой другой окопной гадости. Все разойдись.
Народ понял серьезность ситуации, сразу увидев, как пара бойцов заняла позиции так чтоб всех держать под прицелом. В общем, недоверие НКВД в действии.
Сначала пошли наши бойцы. Два сержанта, с которыми мы побегали по Могилеву. Пообщавшись с ними для приличия, но внимательно выслушав, отослал их к Супонину, для понимания момента.
Но интересную информацию они сообщили. Два человека, вроде как не связанных друг с другом, один вроде как отступает от самого Бобруйска, интересовались капитаном Зиминым. По моему приказу они указали двух особо интересующихся окруженцев и я взял их на заметку.
Теперь нас стало больше, и можно позволить себе выставить полное боевое охранение. Разобрав трофейные пулеметы, оба сержанта, взяв с собой вторые номера, разошлись на указанные позиции.
Окруженцы заволновались от такой прыти. То что происходит что-то непонятное, поняли все. А вот я внимательно смотрел за реакцией. Как показывает практика, люди, которых ищут, стараются всегда казаться, спокойными, показывая этим что их совесть чиста. И вот одна парочка меня заинтересовала, именно те, на кого указали мои сержанты. Они находились в разных местах, но иногда переглядывались. Когда я закончил с одним из моих последних бойцов, я ему полушепотом, не меняя выражения лица, обратить внимание на этих двух типчиков.
Что мне всегда везет на таких вот личностей. Вяткин, тоже просек ситуацию и поинтересовался что будем делать.
— Берем по одному, допрашиваем в жесткой форме, чего они тут делают. Но это так простаки, может есть кто посерьезней, хотя я сомневаюсь. Не такие уж мы важные.
Одного вытянули на разговор минут через десять. Как я и предполагал, от него пахло немного мылом. Видимо Абвер, еще не набрал обороты и профессионализма, и работают на количество, нежели на качество. Правда парнишка честно и преданно смотрел в глаза и врал беззастенчиво. Правильно. Легенда отскакивала от зубов. Хм. Неплохо натаскали, видимо довоенная подготовка, потом из предателей похуже будут.
Подозвал Супонина и приказа взять этого субъекта в боевое охранение, так как он, несомненно, честный человек. Тот тоже все понял и приобняв его повел с собой в лес. Больше я его несвязанным и с целой головой не видел.
Проходили остальные, я выслушивал много трагических историй, кто-то самозабвенно врал, кто-то обреченно говорил правду. Пока никого подходящего под кандидатуру матерого разведчика не подходил. А тот второй, попав на разбор, тоже получил титул очень честного человека и ушел в лес, на дежурство. Та же история.
Потом, оставив Вяткина командовать и организовывать из этой толпы подразделение со структурой, пошел в лес пообщаться с нашими разведчиками.
Их развели в разные стороны и уже усиленно попинали. Супонин очень отличился на этом поприще. Но тут его понять можно. Сын раскулаченного, от мозга и костей сельский хозяйственник, узнавший, что немцы будут вытворять с нашими людьми, как будут уничтожать целыми селами, стал просто спокойным, хладнокровным карателем, не убийцей, а именно карателем. Я его понимал. Он сначала не верил, но я ему показал материалы, собранные на эту тему. Поэтому моя задача была направить его ненависть в нужное русло, что я с успехом и сделал.
К дереву был привязан молодой парень, первый из шпионов. Он уже имел не такой уверенный вид. Разбитая голова и завязанный рот. Ой, как его хорошо приложили.
— Ну, здравствуй боец невидимого фронта, специалист плаща и кинжала.
Он что-то замычал, пытаясь сказать. Кивнув Супонину, тот снял с него кляп.
— Товарищ капитан, вы что-то путаете, я свой.
