Вячеслав Коротин - Попаданец со шпагой
- Но с одним условием, - вмешался улыбаясь Соков, - только лёгкие закуски, а то я знаю ваш хлебосольный дом. Очень вас прошу: пока без горячего. Это помешает эффекту от нашего сюрприза.
- Да что же это за изобретение для армии, - недоумённо поднял брови Бороздин, - перед осмотром которого даже перекусить как следует нельзя?
- Потерпите немного, Михаил Михайлович. Всё поймёте.
В общем, последующие минут сорок я усердно "развешивал лапшу" на органы слуха гостеприимных хозяев, разливаясь соловьём по поводу страны в которой никогда не был.
Фантазия уже стала иссякать, когда подошёл, наконец, Егорка и доложил о прибытии Тихона с нашим чудом-юдом.
Генерал с супругой отчаянным усилием воли заставили себя не броситься вприпрыжку посмотреть наконец-то на предмет, которым их так долго интриговал подполковник, а отправились к дороге солидно и степенно.
Вид печки на колёсах их здорово ошеломил.
- Сергей Васильевич. Вадим Фёдорович, что это?
- Приглашаю вас подойти поближе и отведать горячей каши, приготовленной в дороге, - сделал приглашающий жест рукой Соков.
Всё-таки генералами к сорока годам становятся личности незаурядные: Бороздин сразу понял суть нашей кухни на колёсах. Он застыл на несколько секунд, потом повернулся ко мне и протянул руку.
- Я не знаю, что за каша у вас получилась, Вадим Фёдорович, но идея великолепна. Примите мои поздравления и благодарность. От всей армии России.
- Ну, в армии этого пока нет, - я никак не ожидал такой быстрой и адекватной реакции.
- Будет, чёрт побери! Все силы приложу. Хоть дураков у нас в министерстве и достаточно, но даже они оценят... Господи! Как просто-то! Когда это видишь - сплошное недоумение: почему до этого не додумались раньше? Впрочем пойдёмте, попробуем кашу.
Тихон уже щедро раскладывал угощение по мискам и, судя по его довольной физиономии, варево удалось. Наверняка попробовал сам, подъезжая к генеральской усадьбе.
- Прекрасно! - высказался Бороздин, проглотив первую ложку каши. - Солдатам, разумеется, столько мяса не положат, но всё равно - здорово!
Я уже наворачивал так, что только за ушами трещало. Действительно очень вкусно. Пусть можно вычесть от этого несколько килограммов мяса, но приправьте такой обед маршем в несколько десятков вёрст - шикарно.
Даже юной супруге генерала понравилось. В общем, все вычистили миски до дна.
Позже вернулись к столу и всё-таки отдали должное запечённым кабаньим окорокам под красное вино. Бороздин не мог прийти в себя от восторга и продолжал засыпать меня комплиментами. Он явно всерьёз решил пробить идею полевых кухонь в ближайшее время.
- Нет, ведь сколько преимуществ сразу даёт войскам это нехитрое изобретение: можно ведь либо увеличить длину маршей, либо дать солдатам больше времени для отдыха...
- А малое количество костров в тёмное время, легко может запутать разведку противника, - вставил Соков.
- Можно будет делать прямо на марше короткие остановки на обед, - добавил я.
- Правильно! - подхватил генерал. - И солдаты реже болеть будут.
- И заботу государя о них лишний раз почувствуют, - это уже Екатерина Александровна поддержала.
В общем, ещё достаточно долго разговор вертелся вокруг нашей печки на колёсах. Договорились, что Бороздин заедет за мной через неделю, и мы вместе отправимся в Петербург.
Заночевали мы, разумеется, у Бороздиных - совершенно не улыбалось отправляться в такой длинный путь на ночь глядя.
Тихон с кухней двинулся домой ещё с рассветом. Вчера он, по совету Сергея Васильевича и с разрешения генерала, облагодетельствовал благотворительным ужином ближайшую деревеньку аналогично нашему мероприятию в Выгузовке. Столько благословений, как мой слуга рассказал позже, он не получал за всю предыдущую жизнь.
Мы отправились часиков в десять, и снова я клял вовсю неторопливую поступь девятнадцатого века. Это же с ума сдуреть можно - сто километров за шесть часов! И ни видика тебе с фильмами, ни музыки. Даже почитать толком нельзя - трясёт. Только разговор ни о чём со спутниками.
Хотя... Слегка призадумавшись понял, что слегка оборзел. Вспомнил, как в конце того самого двадцатого века, во время срочной (служил я в ПВО), сидел под землёй и тупо писал в тетрадь всю ту цифирь, что считывал оператор со своего экрана для планшетистов. Два раза по шесть часов в сутки. Неделями без перерыва в таком режиме. Это называлось "объективный контроль". Чтобы если какой-то самолёт грохнется или пересечёт границу страны не по делу, или ещё какой-то форс-мажор: мы цель выдавали, "все ходы записаны".
На командном пункте был и магнитофон, который вполне мог заменить солдата в наушниках, но ведь в случае чего это приспособление "стрелочником" не выставишь - разберись потом, после ЧП, с чего это техника вдруг перестала работать в самый нужный момент. А у техники такая тендеция всегда имелась.
Вот и сидели мы в наушниках по двенадцать часов в сутки. А "всё небо в самолётах". А уж летом, когда учения за учениями - просто кошмар. Эти летуны сами ночью покоя не знали и нам не давали.
Но один случай запомнился: Какой-то литовский крестьянин заехал после работы прямо к себе во двор на сенокосилке и "скосил" ножки своей маленькой дочери... Напрочь.
Шли учения по всему Прибалтийскому округу. В течение нескольких минут посадили на землю всё, что летает. Рябившие засветками экраны почернели почти мгновенно: это из Риги подняли военный борт (девочку к тому времени уже доставили вертолётом в Вильнюс) и: Рига-Вильнюс-Москва. Где грузинский хирург "приделал" ей обе ножки обратно.
И ведь качественно приделал. Где-то через год, в редчайшем увольнении в город, в кинотеатре, когда перед фильмом показывали киножурнал, увидел на экране эту самую девчонку. Приплясывающую.
И наших после этого ещё во всей Прибалтике оккупантами считают. Или считали? Или будут считать? Ммать!
Но это я очередной раз отвлёкся на эмоции.
Я к чему вообще: действительно оборзел ты, Вадим Демидов - сидел себе в наушниках по двенадцать часов в сутки на одном месте и слушал не музыку, а бессмысленную цифирь. Теперь же тебя, блин, пейзажи раздражают. Аж целых пять часов. Да ещё в компании не самых неинтересных в общении людей. Да уж. К хорошему быстро привыкаешь.
А ведь сунуть тебя опять в те же условия... Дать понять, что ты ДОЛЖЕН это сделать - и не пискнешь по поводу дискомфорта, даже сам себе. Потому, что знаешь, что это важно. Важно и нужно. И не тебе рассуждать насколько - просто выполняй приказ.
Самокопанием я занимался в длительных паузах между пустой болтовнёй, но в конце концов приехали.
Кроме дворни нас встретила, естественно и Анастасия. И, пользуясь правом единственной и любимой дочери (а Сергей Васильевич действительно относился к ней с некоторым "придыханием"), чуть ли не немедленно заявила права на моё внимание:
- Вадим Фёдорович, вы когда-нибудь можете уделить частичку своего времени и мне? - девушка капризно надула свои тонкие губки, - Право обидно: вы или с Алексеем в речке плещетесь, либо с батюшкой беседуете, а то и вообще с кузнецом...
- Анастасия Сергеевна, - оторопел я, - позвольте только умыться с дороги - и я полностью в вашем распоряжении. Если конечно Сергей Васильевич позволит.
- На этот счёт не беспокойтесь, - улыбнулась девушка, - Тогда после ужина. Я ведь понимаю, что вас надо отдохнуть и привести себя в порядок. Дорога была дальней и наверняка утомительной. И пока подумайте: что интересного вы можете рассказать провинциальной девушке во время прогулки.
Вот же язва! Напрягла по полной в самый последний момент. Чувствуют красивые женщины, что они могут управлять мужчинами так, как им заблагорассудится. А если они при этом ещё и умные - то и умеют это делать. Мне оставалось лишь почтительно поклониться.
Но несколько часов до ужина провёл всё-таки с пользой: приведя себя в порядок, отправил Тихона к подполковнику, испросить для меня аудиенцию. Право на это мне было сразу предоставлено. Соков принял меня в своём кабинете и я незамедлительно начал делиться с ним мыслями, которые кроме всего прочего, посетили меня по пути от Бороздиных. То есть мысли-то были давно, но то, как их можно донести, оформилось только сегодня.
- Сергей Васильевич, - начал я, усаживаясь в кресло, в направлении которого сделал мне приглашающий жест хозяин усадьбы, - позвольте поделиться дорожными мыслями?
- Я нисколько не сомневался, что они у вас будут. И наверняка на пользу России. Был бы очень удивлён, если бы вы не поспешили поделиться после столь долгой и скучной дороги. Наверняка ведь о чём-то думали, а направление ваших мыслей угадать не трудно. Что я только приветствую. Итак?
