Запорожье -1. Провал - Безбашенный
— А вот курить здесь не надо, — остановил его Кысько, — Вот как раз и газовщики подъехали, а пока мы не знаем, где газ сочится, лучше не рисковать. Ты ведь не тоскуешь, надеюсь, по птичьему полёту?
— Никак нет, пан генерал! — ухмыльнулся офицер.
— Ну так и давай тогда от линии обрыва. А ещё лучше — высаживай водилу, сам за руль, подвезёшь меня вон туда, — генерал указал на обрыв съезда с плотины, — Поглядим на это безобразие поближе, а заодно и покурим. А ты, боец, подожди нас пока, да не кури возле вот этой линии.
Усевшись в джип и закурив, они покатили по трассе бывшей дороги, но теперь никакого дорожного покрытия не было и в помине, а по пути попадались такие рытвины и колдобины, замаскированные травой, что капитан сразу же сбавил скорость. Потом вскоре им попалась промятая в траве и явно свежая колея от грузовика, и Бойко покатил по ней.
— Не иначе, как от моих. Ага, вот и сломанный куст, в который они въехали. Зря я, выходит, на них наорал — как было дело, так всё честно и доложили.
— Потери у тебя, значит?
— Так точно, пан генерал. Два моих бензовоза с прицепами и пожарка. За ними шла ЗУшка замыкающей, так она-то пришла, хоть и с побитой жопой и с перепуганными бойцами, а эти пропали, и бойцы с ЗУшки ничего внятно объяснить не могут, а начальство орёт, и крайний — я. Вот, поехал сам разбираться, а тут — такая хрень.
— То есть, ты колонну бензовозов вёл и хвост её потерял?
— Так точно, вёл колонну на "Запорожсталь" и потерял из неё три машины.
— КрАЗы?
— Они самые. И вот куда они могли запропаститься, три здоровенных КрАЗа?
— Скорее всего, туда же, куда и дорога с развязкой и кварталами. В общем, без вести пропали, вот так это называется.
— Так мне-то шо теперь делать, пан генерал? Главное ведь, не последние были в колонне, последней-то за ними та ЗУшка шла, которая пришла. Пропала бы и она — это да, с ней весь хвост потерян — ну, на войне всякое бывает, так и доложил бы, объявили бы их в розыск, и дальше уже были бы не мои проблемы. Но получается же, что кончик-то этого хвоста пришёл, и как мне теперь всё это моему начальству объяснить?
— Не переживай, капитан, на съедение тебя не отдадим. Смотри, местность на что похожа? На нетронутую степь или лесостепь. Такое впечатление, будто кусок города куда-то унесло, а вместо него — вот этот кусок какого-то лесостепного заповедника. Так, вот теперь вижу, что и твоя замыкающая ЗУшка тоже на КрАЗе была! — колея уходила в заросли кустарника, смятого и поломанного там, где сквозь него проходил этот мощный грузовик, — И вот ещё смотри, что получается. Ты проезжал — дорога и кварталы были на месте. Ты этот участок проехал, почти вся твоя колонна проехала, кроме этих твоих трёх потеряшек. Вот они, похоже, и оказались здесь, когда эта хрень непонятная произошла, а ЗУшка твоя замыкающая — ещё нет. Но ведь шла же она сразу за ними? Ну, с положенным для таких грузов интервалом, конечно. Но это же несколько секунд езды. И получается у нас, что вот за эти несколько секунд вся эта хрень и произошла. Твои бойцы с ЗУшки что тебе об этом доложили? Может, заметили что-то необычное?
— Да, как раз когда съезжали по мосту с плотины, говорят, что увидели синюю вспышку какую-то, и тут дорога вдруг куда-то пропала из-под передних колёс, и машина носом провалилась, врезалась в какие-то кусты, бойцы в кабине чуть не расквасили носы об лобовое стекло, а там сразу подъём, начали выезжать, тут жопа машины провалилась, и зенитный расчёт чуть из кузова не вылетел на хрен, и темно же, как у негра в жопе, дороги ни хрена нет, кусты только эти грёбаные в свете фар — обосрались бойцы, конечно. Водила с перепугу дал по газам — спасибо хоть, дерева впереди не оказалось, и на кусты эти мощи ихнему движку хватило. Когда выехали из кустов на траву — самочувствие у всех, говорят, было настолько хреновым, шо водила остановил машину для передышки.
— Стой! Куда прёшься! — орал полицейский старшина водителю рафика, — Жить надоело!? Провала не видишь, что ли?! Рухнешь — костей же не соберёшь! Заворачивай на хрен обратно! Туда, на Хортицу, по Преображенским мостам! Ой, пробачтэ, пан гэнэрал! Воны ж туточки уси кацапня, тильки россыйскою мовою и розмовляють!
— Всё нормально, старшина, говори по-русски, — успокоил его Кысько, — Скоро дорожники должны подъехать. Как подъедут, сменят вас. О, вот это да! — заценил генерал провал, — Тут даже не полтора, а ближе к двум метрам! Вот об этот обрыв, капитан, как раз твоя ЗУшка и звезданулась жопой. Так что, говоришь, на какую-то голубую вспышку и на недомогание потом жаловались твои зенитчики? А ты сам как?
— Ну, я-то в голове колонны ехал, пан генерал. Вроде бы, шо-то такое позади и полыхнуло, так я решил, шо показалось. Плохого самочувствия не ощущал, но на заднем бензовозе водила и вспышку сзади заметил чётко, и похреновело ему потом. Тоже отстал из-за этого от колонны, но доехал.
— Ясно. — докурив сигарету, Кысько выбросил окурок в провал, — Тогда, значит, и недомогание настоящее — у бензовозчика этого твоего не было ведь такого испуга, как у зенитчиков? Так, а это что за хрень? — он указал рукой на травянистую прогалину между кустами, — Ну ни хрена же себе!
— Млять, целый страус! — Бойко тоже увидел крупную птицу, — Откуда он тут?
— Ну, не страус — дрофа это. Но млять, ты прав — откуда она посреди города? Я её живьём раньше только один раз по молодости ещё видел в Аскании-Нова. Редкая она уже давно. Говорю же, такое впечатление, будто кусок совершенно нетронутой степи!
Достав телефон, генерал сфотографировал на него дрофу и задумался над этим очевидным, но невероятным фактом. Нет, в принципе-то дрофы хоть и редко, но могут и у них в области встретиться, иногда даже на сельскохозяйственных полях гнездятся, но то на полях, подальше от человеческого жилья, и людей они старательно избегают, отчего и редко кто их увидит. А тут — мало того, что посреди города, так ещё и ни полицейские эти, полканом Грыщаком сюда присланные, ни их джип, ни они сами её
