Афганский рубеж 3 - Михаил Дорин
— В целом, да. Вертолёт в строю.
— Отлично. Мне на беседу надо, а ты пока в стартовый домик, — протянул я Кеше защитный шлем и наколенный планшет.
Оружие и «лифчик» оставил у себя. Иннокентий с интересом посмотрел на «конторских».
— О! А это к тебе, Саныч, пресса приехала? Интервью брать? — улыбнулся Петров.
— Да. Журнал «Мурзилка», если я не ошибаюсь? — уточнил я.
Комитетчики даже улыбнулись от моей иронии.
— Клюковкин, перестаньте паясничать. А вы, Петров, свободны, — сквозь зубы проговорил Турин.
Я подмигнул Кеше, пожал ему руку и продолжил следовать за гостями. Привели меня в кабинет местного особиста. Странно было бы, если разговор собирались устроить в столовой или местном магазине Военторга.
— Товарищ майор, а можно и мне попить? Во рту крайне сухо, — обратился я к Турину, который медленно наливал себе из графина в стакан воду.
— Волнуетесь? Не стоит, — сказал мне бородатый.
— Если вы не заметили, то я весь в «мыле». И на мне нелёгкая рубашка с коротким рукавом, — присел я напротив него.
«Лифчик» ужасно хотелось снять. Тело под ним вспрело, а на плечах чувствовалась тяжесть. И это я ещё с ним не бегаю. Представляю, каково парням в пехоте и разведке, которые на себе таскают по горам чуть ли не ещё один свой вес.
Турин налил мне стакан и поставил напротив.
— Благодарю, — ответил я и быстро выпил воду.
Пожалуй, самый вкусный напиток, из тех, что могут быть в Афганистане. После таких издержек, когда во рту сухо, начинаешь ценить столь простые вещи сильнее.
Автомат положил себе на колени. Это не было жестом, чтобы показать мой серьёзный настрой. Но не на пол же его класть.
— Мы можем начать говорить? — спокойно спросил у меня бородатый.
— Да. Виноват, но пить очень хотелось.
Коллега бородатого цокнул языком и подошёл ко мне.
— Вы не пуганный, товарищ лейтенант? Думаете, мы с вами тут шутки приехали шутить? Мы ведь можем и более жёстко разговаривать, — слегка повысил он голос.
Ну, достали! Возможно, я резок в словах и слишком расслаблен физически. Но я только что вернулся с опасного задания. И в таком тоне неизвестным людям со мной лучше не разговаривать.
— Товарищ, а вот с человеком, у которого заряженный автомат, так не разговаривают.
Сидящий напротив меня бородач не смог сдержать улыбку. Турин только развёл руками.
— Вячеслав Иосифович, оставьте нас. Думаю, мы найдём общий язык с товарищем лейтенантом, — обратился сидящий напротив меня к особисту.
Турин вышел из кабинета, и бородач продолжил.
— Ладно, Сан Саныч. Давайте серьёзно. Понимаю, что момент не самый удобный, но разговор важный. Меня зовут Максим Евгеньевич. Рядом с тобой Виталий Иванович. Имена реальные, за псевдонимами мы не скрываемся.
— Очень приятно. А меня вы уже знаете, — встал я со стула и протянул руку Виталию.
Этот парень совсем ещё молодой. Будто вчера окончил институт. Возможно, учился на каком-нибудь факультете иностранных языков.
— Мы за тобой внимательно следили, Сан Саныч, — сказал Виталий и открыл портфель.
Он достал папку с несколькими завязками и протянул коллеге. Не успел я прочитать название на обложке. Заметил только число «880».
— Чем я вас заинтересовал?
— Всем. Начиная от твоей езды на УАЗике и заканчивая историей с оружейной смазкой, — ответил Виталий.
Вот это уровень! А цвет трусов и количество половых партнёров они не знают⁈
— Итак, Александр Александрович Клюковкин, 1957 года рождения. Сирота, воспитывался в детском доме. Место рождения — Торск, Калининская область. Что и говорить, вы были буквально рождены летать на вертолётах, — открыл папку Максим Евгеньевич.
До этого момента не задумывался, где родился Клюковкин. Комитетчик прав — вертолёты у меня в крови!
— Это спасибо родному училищу, инструкторам, отцам-командирам.
— Да, да. Некоторым из них вы слишком горячо выразили своё «уважение». Полковник Берёзкин, думаю, вас ещё помнит, — заметил Максим.
— Он и вам пожаловался? — спросил я.
— Нет, но за него не волнуйтесь. Хотя, сомневаюсь, что вы переживаете о сказанных вами словах в его сторону. Нас больше интересует другое — профессиональный рост. Практически как полёт Гагарина в космос.
Сложно будет объяснить преображение Сашки Клюковкина. Был раздолбаем, а стал командиром звена, будучи лейтенантом. И это менее чем за полгода.
Наверное, придётся сказать какую-то несусветную дичь.
— Понимаете, я в Соколовке с бывшим командиром звена чуть не разбился. Вынужденную посадку выполнил и…
— «Ударился головой. Затем пришло озарение. Решил поменять жизнь, поскольку дальше падать уже некуда» — так хотел сказать? Мне эту скороговорку рассказал каждый второй в твоём полку.
— Вот видите! Даже окружающие придерживаются данной версии преображения, — ответил я.
Коллега Максима Евгеньевича усмехнулся за моей спиной, а бородатый продолжил просматривать документы в папке.
Пока не вижу предпосылок, что меня в чём-то обвиняют. Возможно, куда-то вербуют.
Если честно, то работу разведки и контрразведки я уважаю. Они настоящие патриоты, и готовы пойти на всё ради Родины. Просто не каждому по душе заниматься их ремеслом, когда у тебя нет друзей, родные забыты, а довериться ты можешь только самому себе.
Но кому-то приходится делать и эту работу. Порой весьма «грязную».
— Хм, а о чём вы разговаривали с представителем конструкторского бюро Миля? Фамилия у него Павлов, — спросил Максим Евгеньевич.
Они уже и этот момент успели зафиксировать. В Баграме у меня был мимолётный разговор с доработчиками из КБ Миль. Дал им пару советов, как лучше модернизировать двигатели и что добавить к оснащению вертолётов средствами защиты от ПЗРК.
— Он спросил у меня, чтобы я улучшил в вертолётах. Не мог не выразить своего мнения.
— Да. Но оно оказалось настолько точным и верным, что теперь у конструкторов накопилось огромное число новых предложений. Ранее такого бума идей не было, — заметил Виталий.
— Вы же лучше меня знаете. Ёжик — «птица» ленивая. Если не пнёшь, то и не полетит.
— Интересная у вас аллегория. Но суть верная. В любом деле нужен толчок, чтобы сдвинуться с мёртвой точки, — сказал Максим Евгеньевич и закрыл папку. — Теперь о главном. Мой отдел отвечает за определённый спектр военных и специальных задач. Многое завязано на работу с перспективными образцами техники. Также нами разрабатываются определённые тактики и стратегии ведения войны и отдельных операций. Полномочия у нас самые
