Зеленая папка. Никита. Давным давно была война - Василий Иванович Колесов

Но всё же старый Каплич волновался, и было из-за чего: уходил Никита за грибами ни свет — ни заря, взяв с собой перекус, а приходил затемно. Лес- то внук любил, да вот грибов, что-то мало приносил. И что самое странное: все чаще брал в лес лопату, пилу, гвозди, молоток… Дед как-то спросил про это внука, но тот пробурчал себе под нос что-то совсем непонятное: «Да уж… лохонулся… Как сказал почтальон Печкин — еще бы с сундуком за грибами пошел!»

21 июня в село приехал с попутной машиной на побывку к родителям старшина Андрей Ляпунов. На границе конечно же усиление, но начальник заставы отпустил его по поощрению, на сутки, тем более — рядом.

Мальчишки, да и девушки стали потихоньку собираться у хаты Ляпуновых: всем хотелось посмотреть на героя — пограничника.

— Дядя Андрей! Можно я надену фуражку…

— А это у Вас знак «Ворошиловский стрелок»?

— А шпионов Вы ловили…

Всё было хорошо, пока не пришёл Никита… Никита попросил старшину отойти в сторонку… Они о чём-то говорили, пограничник сначала смеялся, потом перестал… Через полчаса старшина Ляпунов голосовал на дороге, пытаясь как можно быстрее вернуться на заставу.

Любой ценой.

Зима… Однажды Лёшка пришел на рынок раньше обычного.

— Дедуль, я с Лёхой пошел! — крикнул одевая телогрейку Илья.

— Хорошо, только к полудню вернитесь. Валерий Дмитрич велел быть…

Мальчишки пришли на «базу». Там их ждали четверо ребят.

После того случая, с немцем, пришлось переждать больше месяца и стараться узнавать, что там в округе творилось. Немца конечно, в подъезде нашли, искали кто его убил — искали с собакой, только собаки по балкам лазать не умеют, а на нормальную дорогу, Илья и Лешка, вышли далеко от места нападения. Можно считать, что повезло.

— Это — Илюха. Если что — не подведет. — Лёха хлопнул Илью по плечу.

— Как Максим? — спросил белобрысый парнишка. Все неловко замолчали.

— Да. Такой же. А ты, Валерка, не трепись, а бери гранаты.

Все было сделано быстро и четко. Один из мальчишек стал что-то выпрашивать у немцев, сидевших к кабине грузовика, надоел водителю, и тот угостил попрошайку крепким подзатыльником. За это время Лёха слазил в кузов грузовика и вылез обратно. Еще несколько ребят наблюдали за улицей и домами.

Уже возвратившись в подвал Лёшка поинтересовался у Ильи:

— Ну, что-нибудь понял??

— Что — то «свистнул»? Оружие? Патроны? — попытался угадать Илья.

— Не-а, я им кое-что оставил, на память, поздравительную лимонку: «С новым годом!», причем, в боевом положении.

— Так чего ж она не это…

— А я колечко — то вынул, а рычажок прижал ящиком, чтоб в городе не рванула. Где-нибудь в пути, на ухабах, ящик тряхнет, ну и… сам понимаешь. Или кто-то этот ящик сдвинет с места… Это за Максима… он до тебя у деда Матвея жил. Из-за него я тогда, в первый раз, на тебя наехал. Ты уж извини…

Илья с Лёшкой шли в Святицу. Это было сложное и важное задание, Валерий Дмитриевич не хотел посылать ребят, но лучше всех с ним могли справиться только они.

— Ребята, запомните хорошенько, эти сведения вы должны передать в Пинское соединение любой ценой. Через неделю должна начаться большая карательная операция.

— Валера, — посоветовал хозяин явки. — Мальчишки ведь, повторили бы еще раз что, как, куда, пароль.

— Да, верно. Ну-ка, ребятки, давайте пароль еще разок.

— Ну, запомнили мы все. Да, Леший?

— Ага. Зайти в третий дом справа от управы с зеленой крышей. Там должны спросить: «Что здесь делаешь?». Обзовут «Рыжий». Это значит, что все в порядке. Я или Илюха, смотря, кто пойдет, должен промолчать. Спросят второй раз: «Что молчишь, рыжий!». Передать что велели.

— А если…

— Если в Святице связного нет, — перебил Валерия Дмитриевича Илюшка. — То придется самим искать отряд между озерами, с другой стороны Выгонощанского озера.

— Только не вздумайте идти по льду — он слишком тонкий.

Им повезло: их подвезли на санях от городка Ляховичи до Залужья, что в 6-ти километрах до места встречи со связным. А вот здесь и начались проблемы. Их задержал полупьяный полицай, взяв Илью за грудки, за ворот телогрейки.

— Х-м, а ну, мальцы, стойте. Вы не здешние. Ну-ка пошли к комендатуре, а там разберутся: кто вы, откуда и что здесь делаете. Будем ваши аусвайсы смотреть!

— Дяденька, — начал канючить Лёшка. — Какие аусвайсы? Нам 14 лет нет… Мы из города, вещи меняем на продукты. Мамка послала. Не надо в комендатуру, мы же ничего не сделали…

— Пока не сделали. А может вы партизанские шпионы, а ты вообще похож по описанию на пацана, за которого 1000 марок дают! О, Петро, — позвал он появившегося из-за угла дома другого полицая. — Помоги-ка мне э…

— Леший, ноги! — крикнул Илья, одновременно выкрутив полицаю пальцы (от чего тот взвыл) и, ударив коленом в бедро, падая на спину, потянул за собой мужика (полицай этого совсем не ожидал), выставив вперед ногу, схватился за ремень автомата…

Лёшка не заставил себя просить дважды, нырнув в дыру в загородке, поднялся, побежал зигзагом к лесу. За его спиной раздались крики и выстрелы. Он понимал, что Илья будет его прикрывать, отвлекать внимание на себя, а ему остается только одно — передать сведения любой ценой.

Через полтора часа Лёха был в Святице, нашел дом с зеленой крышей, но решил сперва зайти в несколько близлежащих домов. Сердобольная старушка Кузьминична дала скитальцу несколько картофелин и охотно ответила на все вопросы мальчишки.

— Ой, есть, есть, окаянные. Ты уж поосторожней. Смотри к соседям не ходи, там раньше кузнец жил, но он уж полгода, как в партизаны подался, а теперь там староста живет. Внука его опасайся, всем мальчишкам в селе прохода не дает.

Получив всю нужную информацию, Лёшка должен был решить: рискнуть, пойти к старосте или сразу идти в лес?

— Эй, малый, стой. Чего тебе здесь надо? — остановил Лёху сидящий на крыльце полицай.

— Что, Миша, еще один побирушка? — прервал его расспросы, вышедший из дома, хорошо одетый мальчишка. — Ты иди, я сам разберусь, но — поглядывай.

— Никита, ты, если что, свистни…

— Ага.

Внук старосты осмотрел Лёшку с ног до головы:

— Ну, чего тебе надо? Чего сюда припёрся? А? Ты мне родной или сосед? Вещи на хлеб меняешь или попрошайничаешь? Что молчишь? Ты что здесь делаешь…

— А что, надо было тебя спросить? — до Алёшки дошло, что