Опричник-2. Канцелярия Государственной Безопасности - Дмитрий Буров
— С ней всё в порядке, пару дней посидит дома, успокоится, придёт в себя. Я займусь пробелами в её воспитании, — я сурово посмотрел на Ладу через зеркало.
Сестрёнка скривилась, словно съела лимон.
— Это прекрасно, — расцвела улыбкой хозяйка кабинета. — Ладочка, справку можешь не брать, мы все и так знаем, что ты будешь под домашним… э-э-э… дома будешь под присмотром братика.
Братик в моем лице ухмыльнулся, отчего Клавдия как-там-её покраснела и торопливо спряталась за спины молчавших коллег.
— Там я немного коридор попортил. Случайно, — я вежливо улыбнулся директрисе. — Возмещу.
— Что вы, что вы! — всплеснула руками Витольда Викториевна. Тьфу ты! Короче, директриса замахала руками, отказываясь от моей щедрости.
— Не обсуждается, — отрезал я.
— Благодарю вас… граф, — дама слегка склонила голову.
Надо де, сразу титул мой вспомнила, а то всё господин да господин. Ну да ладно, я так-то господин и есть. Титул теперь мне не положен. Никому из опричников не положены родовые титулы. Но свой я верну. Обязательно.
— Надеюсь, инцидент исчерпан? — уточнил я.
— Да, да, кончено! Не переживайте! Ладочка отдохни, деточка, а Маргарита Власьевна вечером пришлёт тебе домашнее задание по всем предметам.
Я хотел уточнить, кто такая эта Маргарита, но потом вспомнил, что это имя классной дамы сестрёнки.
— Тогда мы пойдём.
— До свидания, — улыбнулась Виктория Витольдовна.
— Да свидания, дамы и господин, — попрощался я. — Пошли уже, — я повернулся к Ладе, взял её за руку и мы покинули кабинет директора.
— Фу-ух, как ты их! — пискнула мелкая, едва мы вышли в коридор.
— А надо бы тебя, — проворчал я, чувствуя, как отступают в тень духи отца и матери, которые стояли плечом к плечу всё то время, пока я выступал в директорской. Это с их подачи я был такой борзый.
Мы покинули школу, я велел мелкой подождать меня, подошёл к Павлу, объяснил ситуацию. Мы договорились, что на днях приведу сестрёнку в Центр одарённости, чтобы посмотрели уровень Дара, проверили каналы и провели полное исследование молодого организма, в котором пробудился родовой источник.
И мы пошли домой. По пути я звякнул Колокольчику, в двух словах описал ситуацию и сказал, что буду дома вместе с мелкой. Но это не значит, что отчёты можно отложить. До вечера что бы были. Ло предала мои слова команде, я услышал дружный стон и отключился.
Дома мы уселись на кухне. Я заварил нам чаю, с мелиссой и мёдом, матушка подсказала, чем успокоить взбудораженную мелкую. И когда мы выпили по первой чашке, я улыбнулся и сказал:
— Сегодня я убил Дыевича. Того, кто уничтожил нашу семью.
Сестрёнка вскинула на меня глаза, на мгновение растерялась, а потом вскочила и кинулась мне на шею, захлёбываясь смехом, рыданиями и бессвязными воплями.
Через полчаса, когда Ладамира успокоилась, мы снова уселись за стол и мелкая деловито объявила:
— Твою победу надо отметить!
— Нашу, — поправил я.
— Нашу, — согласилась Лада. — Давай позовём всех-всех-всех и устроим вечеринку?
Я задумался.
— Пожалуйста, — умоляющим голоском попросила сестрёнка.
— А почему бы и нет, — пожал я плечами.
И в самом деле это стоит того, чтобы отметить. Начинается новый этап в жизни наследников Рода Сваровых. Великого Род оружейников и артефакторов.
— Но от жёстких тренировок ты теперь не отвертишься. Никаких «устала» и «не могу». Через не могу и усталость. Ясно?
— Да!
Лада соскочила со стула, подбежала ко мне. Обняла и чмокнула в щеку.
А я подумал: теперь у нашего Рода есть будущее. Впервые за много лет я в это поверил.
Даже если весь мир встанет против нас… я…
«Мы…»
Мы поглотим всё.
Глава 2
Интерлюдия «По кому звонит колокольчик»
Её привезли на рассвете. Я, отчаянно зевая, сказывалась бессонная ночь, — пил кофе и недоумённо смотрел на целый военный конвой во главе с отрядом опричников КО-1 (контроль одаренных) и князем Вяземским.
— Вот, Сваров, принимай пополнение, — махнул князь в сторону запечатанного грузового контейнера, который сейчас осторожно открывали под прицелом множества стволов.
— В смысле? — не понял я.
В этот момент створки контейнера приоткрылись, и оттуда вырвалась аура находящегося внутри существа. Проняло почти всех. Те, кто послабее, повалились снопами. Остальных гнуло, но опричники не сдаются. Мужики бледнели, одного стошнило. Кто-то бросил орудие и сбежал, не выдержав давления.
Лишь трое — я, князь Вяземский и командир отряда Павел Варковский спокойно выдержали вспышку яки, она же жажда крови в переводе с басурманского.
Я так вообще едва удержался от желания шандарахнуть по ящику, чтобы прибить неизвестного сразу. Нутром чую: проблем не оберёмся. Сдержался, но обратку отправил. В контейнере что-то тихо звякнуло, давление снизилось.
— Вы что за монстра сюда притащили? — хлебнув кофе, поинтересовался я.
— И…
Я осёкся, зацепившись взглядом за валяющееся на земле тело. Неужели кого-то из опричников убило на месте? А потом я присмотрелся.
— Бес, тебе не стыдно?
Ноль реакции. Пришлось пнуть «труп» в почку.
— Шеф, ну страшно же! — тут же запричитал Беляев, приоткрыв один глаз. — Очень страшно. Вот если бы мы знали, что такое там внутри, — Константин ткнул пальцем в в сторону ящика. — Но мы не знаем, что это такое!
Я открыл рот, намереваясь спросить, что за бред он несёт. Потом вспомнил, что Беляев читает, как-то раз по пьяни тот выболтал свой секрет. После этого я мало обращаю внимания на то, что он несёт. Как говорится, каждый сходит с ума по-своему.
Ну вот любит Бес читать навьи комиксы, и все его отсылки на «высокую» культуру оттуда. Потому для обычного человека его юмор звучит как бред сумасшедшего.
— Вы закончили? — ворчливо поинтересовался куратор.
Убедившись, что я закончил валять дурака и внимательно слушаю, Вяземский продолжил.
— Позывной «Многоликая Мамба». Этот «монстр» убил больше сотни человек за одну ночь. А когда накрыли, он спокойно пил чай, сидя на горе из трупов. Это…
— Вот это крошка, — раздался восхищённый свист.
Цзинь-цзинь.
Это из контейнера выкатили специальную тележку для перевозки особо опасных преступников. Вот только в качестве маньяка-убийцы, привязанного цепями к столбу, выступала белокурая красотка в туго натянутой смирительной рубашке, которая только подчёркивала выдающиеся достоинства фигуры.
