Калгари 88. Том 2 - Arladaar
— Люся, а ты что задумалась? — Анжела довольно чувствительно подёргала за рукав Арину, застывшую на лавке с наполовину спущенными штанами.
— Да… Так… Задумалась, — объяснила Арина и быстро переоделась в тренировочный костюм. — А ты о чём задумалась?
— Ниочём. Побежали!
Арина пришла в тренажёрный зал последней, пока переоделась, пока туда-сюда, и на удивление, заметила, что из группы никто, кроме Соколовской, накручивающей максимум на велотренажёре, не занимается. Ребята стояли в углу, и о чём-то разговаривали, хотя тренер прямо сказал разминаться без него.
— Чё стоим, кого ждём? — строго спросила Арина, обращаясь к одногруппникам.
— Тренера всё равно нет, — засмеялась Нина. — Успеем ещё напрыгаться.
— Ну-ну… — невнятно пробурчала Арина, становясь на беговую дорожку и включая малый темп.
Дети. Ещё слабо мотивированные. А может, знающие, что разницы нет между четвёртым и десятым местом.
Арина иногда спрашивала себя, что движет спортсменами, едущими на чемпионат мира, зная, что их потенциал — вторая, а то и третья десятка, и что прыгни даже выше головы, не попадёшь и в десятку? У человека должна присутствовать такая любовь и тяга к спорту, которая обязана перевешивать осознание того, что он всего лишь один из массовки для чемпионов…
— А вы чего стоите? — недовольно сказал Левковцев, зайдя в зал ОФП и увидев, что тренируются только Хмельницкая и Соколовская, а остальные лоботрясничают. — Ребята, так дело не пойдёт… Марш на тренажёры!
Впрочем, лишний раз можно было и не говорить — все фигуристы и фигуристки, увидев тренера, сделали вид, что именно сейчас заняты чем-то важным. Левковцев посмотрел на бегающую Арину, и сокрушённо покачал головой. Зарывать талант? Что ей сказать? Чтоб споткнулась, или выступила вполовину силы? Нет! Этому не бывать… Проще уйти и стать дворником к чертям собачьим…
Глава 2
Наводящая шорох
Через час занятий общефизической подготовкой Арина почувствовала, что хватит. Иначе устанет и не останется сил на цельный прокат «Жар-птицы». Однако Левковцев не согласился с самоуправством. К спорту у него был свой подход, пусть даже и слегка неверный, по мнению Арины.
— А можно я пойду на лёд? — робко поинтересовалась Арина. — Я, кажется, начинаю слегка уставать.
— Люда, нельзя. Покрутись немного на спиннере, — велел тренер. — Лёд все равно ещё занят мастерами.
— Но я уже готова к целиковым прокатам! — недоуменно возразила Арина. — Зачем мне ещё больше качаться?
Но, глядя на нулевую реакцию тренера, всё же подчинилась. Оставила занятие на торс-машине, где качала последние пять минут мышцы пресса, вытерла чуть вспотевшее лицо полотенцем и подошла к спиннеру. Однако стольниковский дух своеволия взыграл в очередной раз. Она тут же вернулась и подошла к Левковцеву, сидевшему за тренерским столом и писавшему в амбарной тетради план последних тренировок младшей и старшей групп. Арина встала напротив, приняв вызывающую позу со скрещенными руками на груди, и слегка постукивала отставленной ногой о пол.
— Люда, чего тебе? — не отрываясь от своего занятия, спросил тренер.
— Владислав Сергеевич! А зачем мне крутиться на спиннере? У меня какие то проблемы с группировкой, круткой? Или недокруты есть? Или координация нарушена? Можете мне пояснить?
— Нет, у тебя всё хорошо, — прервал своё занятие тренер и поднял голову. — Но накануне первенства тебе нужно максимально подойти к физической форме. В первую очередь к выносливости. А она проистекает из физической подготовки и способности мышц к максимальной долговременной отдаче.
— Физическая форма у меня нормальная для этого… Эмм… Мира… — Арина не нашлась как правильно и точно сформулировать мысль. — Мне хватает выносливости, нет лишь умения держать заданную нагрузку определенное время. Но занятия силовой подготовкой не форсируют этот навык.
— Может, ты у нас тренером будешь? — ехидно спросила Соколовская, фыркнула, и ещё сильнее стала качать икры на голень-машине.
Остальные одногруппники тоже дружно засмеялись, вогнав Арину в краску.
— Спокойно, ребята! — призвал к тишине Левковцев, сделав предостерегающий жест рукой. — Продолжай, Люда. Мне стало очень интересно. Почему бы и не послушать здравую мысль. Тем более вы все сами видите прогресс Хмельницкой. Она заслужила право давать предложения и пояснения к ним.
— Тут нечего продолжать! — заявила Арина. — Мне нужно заниматься хореографией и льдом. Я чувствую это. И знаю!
— Хорошо, спорить я с тобой не буду, — согласился тренер. — Возможно, это и правильно. Однако, Люда, ты прекрасно знаешь, что у нас не предусмотрено индивидуальных тренировочных программ. План тренировок свёрстан один для всех. И отступить от него не получится, к моему сожалению.
— Но… — пыталась возразить Арина, но Левковцев пресёк её возражения.
— Люда! Я не могу разделять группу и с одним заниматься больше, чем с другим. Ты понимаешь это? Или подстраивать график тренировок под чьё-либо хотение. Так не делается в советском спорте. Если чувствуешь, что устала, забила мышцы, просто посиди оставшиеся пять-десят минут, а потом мы все вместе пойдем в хореографический зал. Договорились? Вы все для меня имеете значение. Абсолютно. Но и давать приоритет кому-либо я не собираюсь.
Арина молча кивнула головой в знак согласия и села на лавочку, глядя как одногруппники тренируются. В чём-то позиция Левковцева совпадала с позицией Бронгауза. Но Бронгауз был более гибок и вариативен в этом вопросе. Он никогда не стал бы следовать бумажным учебникам и циркулярам, если отдачи от них ноль, а фигурист на что-то жалуется и чего-то хочет. Да, внимание в его группе было тоже одинаковым для всех — и для олимпийской чемпионки, и для перворазрядницы-новиса. Но он никогда не заставил бы их делать одно и тоже. Он бы учёл индивидуальные особенности организма каждого. Однако у Бронгауза была целая команда тренеров-помощников, а Левковец работал один.
Одногруппницы, видя что Арина просто сидит, а не занимается, тоже начали всё больше и больше сбрасывать темп тренировки, чем вызвали недовольство тренера, в
