Боксер 3: назад в СССР - Валерий Александрович Гуров
Пацаны приготовились расплачиваться, какие-то карманные деньги, которые дали им в лагерь родители, все еще остались (а куда их там было тратить?), но Рома достал из кармана кошелёк и заявил, что сегодня пир за его счет.
Мы встали в теньке и уже там дожидались «Волгу» директора, лопая пирожки. Рома, видимо, решивший, что раз гулять, так уж гулять, купил пирожки с мясом на всех отсутствующих. Видно, нервничал, потому и пытался себя всячески отвлечь.
— А чего ты с мясом не стал? — я покосился на Сеню, доедавшего пирожок с повидлом.
— Шутишь? — толстяк даже жевать перестал и посмотрел на меня, как на круглого идиота, не понимавшего очевидного. — Где ты там мясо увидел? Миха, ты что, не знаешь, из чего эти пирожки делают?
И Сеня с выражением лица «истина в последней инстанции» кивнул на пробегавшего мимо котенка.
— Ой. Ты свечку держал? — я специально откусил от пирожка кусок побольше.
Кухаркин же сын, должен знать, что всё пристойно и не все байки надо слушать.
— Ну как сказать… была у меня соседка, которая как раз пирожки делала. А еще у нее была Мурка, которая однажды окотилась. Только котята исчезли куда-то…
Я фыркнул. Старая песня, многие советские люди искренне считали, что пирожки делали из котят, ровно как пару десятилетий спустя все станут говорить, что шаурму в ларьках делали из дворовых песиков. Но переубеждать Сеню не стал. Знаю я таких убежденных, на любой аргумент он приведёт свои доводы, вспомнит про другую соседку и ее Мурку. Да и не до того было, из динамика сообщили, что поезд «Адлер-Москва» прибывает на первый путь, стоянка поезда: двадцать пять минут.
— Едет… — улыбка мигом сползла с лица Ромы. Он поправил упакованную в газету магнитолу, зажатую под мышкой. — Ребятки, вы здесь постоите? Мне отлучиться ненадолго надо… Колек, ты за старшего, чтобы никуда не разбрелись. А ты, Миша, кхм… пойдем со мной!
Я доел пирожок, вытер рот бумажкой и кивнул — ну раз надо, сходим. Все равно еще полчаса торчать до отправки поезда.
Глава 2
«…прибывает на первый путь» — донесся монотонный голос из вокзального динамика. Поезд и вправду прибывал — длинная темно-зеленая змея как будто нехотя вползала в отведенный ей тупик, отдуваясь и скрипя железными колесами. Из какой-то двери этой змеи и должен был выйти отец Аллы, которого мы с Романом намеревались встретить.
— Какой у него вагон? — спросил я, высматривая таблички с номерами в окошках поезда.
— Понятия не имею, — озадаченно отозвался Рома.
— Ну а как он хотя бы выглядит? — настаивал я.
Надо же было иметь хоть какой-то ориентир. Не искать же черную кошку в темной комнате.
— Да не знаю я, — немного раздраженно ответил Роман. — Я же его в глаза не видел ни разу!
— Как не видел? — оторопел я.
— Ну вот так, — сказал Рома. — Он же только бумаги подписывал. Знаешь, сколько таких подписантов я вижу постоянно? Не могу же я каждого запоминать. А то, что он — отец Аллы, я узнал только в лагере.
Зашибись! И как теперь мы должны в этой копошащейся и не останавливающейся ни на минуту толпе из нескольких сотен человек опознать Аллиного отца? Езжай туда — не знаю куда, встреть того — не знаю кого! Или Рома подразумевал, что если я шахматист — значит, и юный следопыт, что ли?
В результате такого Роминого подхода мы растерянно бегали туда-сюда вдоль поезда. Картинка была еще та! Думаю, в 2020-х нас бы точно засняли на телефон и выложили ролик в интернет с подписью типа «Два придурка забыли, зачем пришли на вокзал! Жесть! Смотреть до конца!». Но всеинтернетная слава в Советском Союзе нам не грозила. А вот что нам точно грозило — так это разминуться с нужным пассажиром. Хоть бы какие-нибудь «особые приметы» знать! А так — оставалось надеяться только на интуицию. В конце концов, до появления мобильников и интернета люди умудрялись находить друг друга даже в разных городах, не зная адреса. А тут — всего лишь один перрон.
Но и в масштабах перрона задачка тоже была неслабой головоломкой. Спустя минут пять бесцельного блуждания вдоль вагонов и заглядывания в лица я подумал, что наш пассажир мог уже давно отсюда уйти. В конце концов, не будет же он, как мы, бегать по перрону в поисках незнакомца.
Я задумался, что такой мужчина сделает, если его, вопреки ожиданиям, никто не встретит у входа в вагон? Скорее всего, он предпочтет дождаться, пока толпа схлынет, и тогда уж точно у поезда останутся только те, кто не нашел своих знакомых в толчее. Вот только стоять посреди разнонаправленных людских потоков, когда тебя то и дело пихают в бок локтями и чемоданами, тоже, наверное, как-то нелогично. Гораздо разумнее было бы остановиться где-нибудь в сторонке, но так, чтобы можно было видеть весь перрон.
Я покрутил головой в поисках подходящего места. Вдруг почти вплотную к перрону, можно сказать, уже возле головного вагона я увидел крупную вывеску «Кафе».
— Роман Альбертович, — запыхавшись, подбежал я к тренеру. — Может быть, он уже вышел отсюда и в кафе сидит?
— В кафе? — удивился Рома. — Что ему делать в кафе?
— Как что? — его вопросу я удивился не меньше. — Дух перевести, подождать… Ну кто в такой толчее будет мотаться, когда можно посидеть в тенечке, спокойно, не торопясь. Может, лимонаду какого-нибудь выпить…
— Лимонаду, говоришь, — Рома на секунду задумался. Потом махнул рукой и решительно сказал: — Ладно, пойдем, посмотрим.
Мы отправились в сторону кафе, чьи окна призывно блестели на солнце. Однако внутри нас ждало новое разочарование: из всех посетителей здесь было лишь несколько женщин, парочка старшеклассников и какой-то не очень опрятный старичок, сосредоточенно прихлебывавший чай из граненого стакана. На роль отца Аллы он точно не годился. Разве что дедушки, да и то вряд ли.
— Н-да, встретили, называется… — Рома озадаченно почесал в затылке. — И что мы вот теперь делать будем?
— Ну… можно, в принципе, еще раз по перрону пройтись, — неуверенно ответил я. — Может быть, где-то около вагонов…
— Там сейчас на соседний путь еще один поезд придет, — возразил Роман.
