Сделай и живи спокойно 4 - Вадим Николаевич Демидов
Посмотрев на бочонки, которые нужно привести в рабочее состояние, я понял — это надолго. Но — отказываться, раз уж согласился не стал. Комсомольцы не ищут лёгких путей и не отступают перед трудностями. Вот и буду следовать этому лозунгу. Хотя, как по мне, лучше было бы, вместо этого, поваляться на кроватке и поразмышлять о всяком-разном. И желательно в тишине. А на столе чай с баранками…
Тёща ушла, а я начал выносить бочки во двор. Поближе к сараю, где у меня находятся почти все мои инструменты. Обратил внимание на надписи, что присутствовали на этих изделиях. Хотя, что скорее всего, это были печати которые выжигали с помощью какой-нибудь приспособы. Очень уж они были одинаковые. На клёпках, между обручами, была надпись — "Пивзавод Фишера. Пиво "Янтарное" с добавлением мёда". А на днище другая надпись — "Бондарь Игнат Коровкин. Бочка пивная, дубовая; Объём 20 вёдер и одна кружка". Конечно же все слова были с "ятями" и "ерами", но — для меня, прочитать их не составило труда. Чего тут читать-то? Это же не библия с полным набором дореволюционного алфавита, в конце концов. Разобрался. Заодно открыл, для себя, небольшой кусочек истории нашего города. Что жил-был когда-то в Калуге такой бондарь Игнат Коровкин и он изготавливал, для знаменитого немецкого пивовара Фишера, бочки. А если пойти в рассуждениях дальше, то выяснится много чего интересного. Например, эти двое — Фишер и Коровкин были купцами как минимум второй гильдии. Но, как мне кажется, всё-таки первой. Тут многое есть, что на это указывает. Например, своё клеймо мог ставить купец не ниже второй гильдии. А вот эксклюзивный размер бочки — это уже первая гильдия. Стандартный размер бочки 40 ведер и это не обсуждается. Даже единица измерения такая есть. Можно использовать половинную меру, то есть 20 ведер. А вот добавить к этому "одну кружку" — это эксклюзив. Так что, скорее всего, эти ребята состояли в первой гильдии. И чем больше я думал об этом, тем больше убеждался в правильности своих выводов.
В общем — я так заморочился этими рассуждениями, что сам не заметил, как включился в свой обычный режим работы. Организм сам решил прекратить дурацкую депрессию и начать функционировать в полную силу. А я чего? Только ЗА!
Вот с этого момента и понеслось. Бочки это был, так сказать, первый толчок или укол шилом в зад. Пинок животворящий и выводящий из мрака меланхолии. Вернулся я, короче. Начал опять бегать с утра, заниматься с бревном и продолжил подготовку к реализации всех своих задумок.
После капустника и праздника 7 ноября дал себе один день на составление плана. Когда общее направление и основные шаги обрели ясную картину, перенёс все на листок бумаги. Этот план я приколотил к стене, прямо возле своего рабочего стола. Буду каждый день смотреть, сравнивать и стараться не выбиваться из графика. Ещё день потратил на приобретение всяких-разных канцелярских товаров. В магазинах выбор был небогатый. Приходилось доставать некоторые вещи, через знакомых. Очень помог в этом Евгений, тот самый парень с Монетного двора. Он мне уже помогал в приобретении дома. Вот и с канцтоварами, благодаря ему, удалось всё решить.
Конкордия Прохоровна и Марго благословили меня и я принялся за оформление технологии процесса методом полусухого формования. Но, для начала, пришлось поискать того, кто мне может подсказать — как всё это оформить правильно. Насколько мне известно в СССР, в этом времени, нет патентного бюро. Есть какой-то комитет по изобретениям или что-то в этом роде. Поэтому, прежде чем куда-то обратиться с моей технологией, нужно всё оформить как нужно и обязательно чтобы везде была моя фамилия. Надеюсь, что это поможет и сам метод останется за моим авторством. А там разберусь и если нужно, то денег можно вложить немного, чтобы нужные люди помогли и направили куда нужно. Лишние деньги у меня имеются и всё равно лежат мёртвым грузом — так что не обеднею. Лишь бы дело пошло.
Метался по городу, спрашивал у знакомых, узнавал в библиотеке, но — никто не смог мне помочь. Много разного услышал за это время. Советов дали кучу. Но всё это было, как-то невнятно и неопределённо. То есть ясности, как поступать и в какой последовательности мне действовать, я так и не услышал. Помог случай. Он всегда помогает, я давно это заметил. Главное — это увидеть этот момент, понять и правильно воспользоваться.
Так уж получилось, что в подготовительной суете, мне пришлось возвращаться домой мимо знакового места в Калуге. Это была могила К.Э.Циолковского. И черт его знает, с какого-такого перепуга, я решил заехать в его дом-музей. Но, одно хочу сказать — это было правильное решение. На что рассчитывал — не знаю. Но меня тянуло туда и я не стал сопротивляться.
Мария Константиновна Циолковская (Костина) — дочь учёного оказалась душевной и отзывчивой женщиной. Впустила меня в дом-музей без лишних вопросов. Только предупредила, что сегодня экскурсий нет. Для вида, я попереживал немного, а потом объяснил, что мне только задать несколько вопросов. Мария Константиновна согласилась меня выслушать. Но — сначала, мы поговорили о её отце. О жизни и его работе в Калуге. Потом затронули период оккупации. Меня действительно было интересно — как и чем жил музей в этот период? Как немцы относились к наследию Циолковского? Не на все вопросы я получил ответы. Да это и понятно. Кому охота вспоминать о войне. Ясно только одно, что фашисты козлы! Эти черти в человеческом обличии, унесли из музея — всё что смогли. То что не было приколочено гвоздями! То что не успели спрятать работники музея. Записи, дневники, модели и (суки!) редкие фотографии. Моему возмущению не было предела. Но — Мария Константиновна видя, такое моё настроение, умело повернула разговор на другую тему. Ничего такого. Немного поговорили о моём образовании. В какой школе учился? Какие планы на будущее? О чём вообще мечтаю? И вот тут-то, я понял, что настал момент и нужно его не упустить!
Рассказал, не вдаваясь в подробности, о своих трудностях. Понимая, что передо мной женщина, которая до того как стала работать в музее, служила учительницей и поэтому в строительных
