Метеорит с начинкой - Валерий Кобозев
Утром его уложили в щелястый гроб из тонких досок, как и был, с простыней на шее, забили гроб под надзором охраны и повезли на местное лагерное кладбище, в паре километров от ограды. Егор был уверен в своих силах, что сможет вылезти из могилы – так он и обеспечит себе свободу. Плохо, конечно, что не подготовился к побегу, но что-нибудь придумает. Его новые возможности позволяли ему многое.
Гроб опустили в неглубокую могилу, кое-как закидали землей и уехали. Выждав с полчаса, он начал разбирать гроб, вытаскивая из него гвозди-сотки – пригодятся для охоты, питаться чем-то надо будет в лесу. Он начал оторванными досками отодвигать землю вверх, но оказалось, что проще выломать доски вовнутрь гроба и самому пробурить рыхлую землю могилы руками. Егор осторожно высунул голову из земли, стряхнул с головы сухую глину и осмотрелся. Вокруг никого не было – это кладбище редко кто посещал. Егор вылез из могилы, отряхнул с себя землю – сухую глину, – даже карманы робы оказались ей набиты, тщательно выровнял могильный холмик, ликвидируя следы своего оживания. Закончив с могилкой, Егор двинулся в лес, в котором в прошлый раз ему не удалось уйти от погони. Простыню снял с шеи и повязал на поясе – пригодится в дороге. Сейчас он чувствовал стороны света – у него был четкий ориентир на север, а как – он и сам не знал. Через пять часов Махин был уже в километрах тридцати от лагеря, пора было озаботиться едой. Места были глухие, дичи достаточно. Он ползком подкрался к стае куропаток, маскируясь в высокой траве, присмотрел ближайшую куропатку, метнул в нее гвоздь и попал точно в грудь птицы, та без звука свалилась с ног, другие куропатки ничего не почуяли. Егор тут же метнул второй гвоздь, сбив вторую птицу, которая закричала, падая на спину, трепыхаясь. Стая поднялась и улетела. Махин осмотрел добычу – пара птиц, примерно килограмм мяса, на один раз сойдет. Надо было озаботиться огнем. Его даже не обыскали, у него в кармане лежал коробок спичек и папиросы. Курил он мало после больнички, скорее по привычке, но курево и спички были всегда с собой.
Махин собрал сушняка, разжег костер, ощипал куропаток, скальпелем разрезал их и распотрошил. Нанизал куропаток на прут, поставил печься на костер, подбрасывая мелкие сухие палочки для равномерного небольшого огня, поворачивая прут с куропатками. Через полчаса куропатки были готовы, он быстро их съел, хоть они были и без соли, но вкус для него был бесподобный. После обеда Егор спрятал все следы пиршества, двинулся дальше в сторону Красноярска. Он собирался обратиться за помощью к соседям, они уж точно его не сдадут. Марфа работала паспортисткой в УВД, Махин надеялся сделать через нее новые документы и уехать из города.
Утром следующего дня он решил набрать малины и сварить чай. Собирая высохшие ягоды, Егор замер, услышав треск веток, поднял голову и обмер – в паре метров от него собирал малину крупный медведь. Тот зарычал и встал на дыбы, Егор так и замер от испуга, постепенно приходя в себя. Медведь пошел на него – Махин пятился, не зная, что делать. Он чутьем понимал, что бежать бесполезно, а как спастись, не знал. Отступая, он запнулся и упал, медведь кинулся на него. Его пасть приблизилась к лицу Махина, целя в его горло, он инстинктивно правой рукой уперся в его нижнюю челюсть, отводя ее от себя назад, а левой рукой схватил его за холку, для упора. Ему удавалось удерживать челюсть медведя в стороне от себя, тот мотал головой, но он жесткой хваткой не давал ему вырваться, постепенно усиливая нажим правой руки на челюсть зверя. Медведь попытался подняться на задние лапы, но вес Егора на шее не позволял ему это сделать. Медведь ревел, мотал мордой, пытаясь вырваться из капкана, но Махин его не отпускал, ведь от этого зависела его жизнь. Егор почувствовал, как стали набухать его руки, к которым стала приливать сила, и он резко увеличил нажим правой рукой на нижнюю челюсть зверя, держа левой рукой его за шею. Голова зверя стала потихоньку задираться вверх, затем хрустнули кости, и голова зверя легко упала назад. Медведь сразу осел, хрюкнув напоследок, и придавил Махина своей тушей. Покрутив безвольной башкой зверя, Егор начал выбираться из-под него. Он выполз из-под медведя и обессиленно улегся рядом с ним, приходя в себя. Полежав с полчаса, пока силы немного восстановились, встал на ноги. Перевернув зверя на спину, Махин увидел воспаленную рану в животе медведя – похоже, с лосем что-то не поделили. Он потерял очень много сил и был готов съесть быка. Но быка не было, пришлось есть медведя. Егор вскрыл зверю горло, выпустив кровь, затем начал вырезать из медведя куски мяса. Собрал сушняк и развел большой костер, стал жарить медвежье мясо. До вечера он набирался сил, часто ел и съел его более пяти килограммов, запивая чаем с малиной. Свежевать медведя он не стал – скальпелем это была неподъемная задача, да и шкура ему была не нужна. Нажарил еще пять кило мяса про запас на следующий день и завалился спать возле убитого медведя, разведя большой костер из пары сухих бревен. Его никто не разыскивал, бояться было нечего. Утром, подкрепившись
