ВоенТур 3 - Азк
— Так кто он, этот Волков?
На этот вопрос, всесильный нарком НКВД ответить как ему и положено — достоверно не мог.
— Что молчишь Лаврентий?
— Пока наверняка известно только то, что представляется инженером, бывшим танкистом, капитаном запаса.
— И как соответствует это тому, что он о себе сам говорит?
— Полностью. Достоверно установлено что прекрастно разбирается в тактике танковых войск, как наших так и противника. Технически грамотен. С полной уверенностью могу сказать, что идеологически подкован. Отмечена интересная особенность — не боится вступать в пререкания с политсоставом. На него ими написано несколько рапортов…
— Вот как… интересно что там пишит политсостав, Лаврентий?
— В основном объвиняют его в излишней жестокости, нарушении Женевской конвенции…
— Даже так… А какое твое мнение?
— Я сам сначала думал, что сильно переибает палку этот Волков, а разобравшись пришел к выводу что он сделал все правильно. Это бла кровная месть, как у нас в горах. И еще после нескольких таких акций, резко снизилось количество расправ над нашими раненными, женщинами-военнослужащими и граждансим населением.
— Что еще можешь сказать?
— С рубежа реки Волмы, рота Волкова с приданным ему батальоном десантников ушел в рейд по тылам противника.
— Кто подал идею об этом рейде?
— Он и подал, обратившись к генералу Руссиянову. Тот оценив замысел, повез его в штаб корпуса. Там и было принято решение о прридании ему батальона десантников. Затем он на пару дней исчезает. После чего следует массовый перелет через линию фронта на трофейной технике почти пяти десятков наших летчиков, которые доставили почти в полном составе штаб люфтваффе при группе армий «Центр». Они передали информацию об уничтожении двух эскадр пикирующих бомбордировщиков и отряда ближней тактической разведки, который обслуживал штаб танковой группы Гудериана. Эти действия резко снизили ударные возможности танковой группы, стабилизировав фронт минимум на полторы недели.Это время нам позволило создать эшелонированную оборону по реке Березине из отступающих частей и дивизий второго стратегического эшелона.
— Да… Сумел этот Волков натворить делов… Продолжай…
— По линии разведки пришли данные об необычайной активности в тех местах наших окруженцев, которые по проверенным данным уничтожили пару десятков колонн противника, причем некоторые из них были довольно сильными. Через пару дней после разгрома двух эскадр пикировщиков, на аэродром где это произошло приехала комиссия, которую возлавил лично Генрих Гиммлер.
— Значит английсое радио не врет?
— Проверяем, но очень похоже на то. Гитлер объявил, что того кто это сделал, он считает своим личным врагом и врагом рейха.
— Это хорошо Лаврентий! Неужели мы не сможем отметить сами своих героев как положено?Если бы все наши командиры так воевали. Есть мнение отметить товарища Волкова за его вклад в дело разгрома немецко-фашистких войск.
— Да уж, на героя он себе точно заработал. Одно уничтожение двух эскадр и Гиммлера чего стоит.
— Получится удержать немца на Березине?
— Шансы есть и весьма неплохие, сейчас с ним на контакт вышел генерал-лейтенант Филатов. Волков в немецком тылу организовал мотострелковую бригаду, согласно полученным нами данным в ее состав вошло около сотни различных танков, полк тяжелых гаубиц, полк противотанковой артиллерии, четыре мотострелковых батальона, батальон саперов, минометчиков и дивизион зенитчиков. Самое интересное, что он назвал эту бригаду — «Варяг».
— Вот что, негоже капитану запаса командовать мотострелковой бригадой, даже временно, думаю, что звание полковника он заработал честно.
Вызвав к себе в кабинет Поскребышева, Сталин произнес: Товарищ Поскребышев, подготовьте пожалуйста приказ о переименовании бригады товарища Волкова в Первую гвардейскую мотострелковую бригаду «Варяг».
* * *
Долетели мы быстро. Деревенька или село находилось на западном берегу небольшой речки, а сам штаб был расположен на противоположном, у мельницы. Рядом был ровный луг, на которй мы и плюхнулись. Самолет сразу закатили под раскинутые уже масксети.
Я вошел в двустворчатую дверь все еще держа в руках летный шлем с наушниками. Шагнув со света в помрак, сразу налетел на кого-то, кто пробормотал: «Извините меня, ттоварищ командир». Слева сидел ефрейтор в тряпочных нарукавниках, наверное штабной писарь. Наклонившись вперед и прижав ухо к громкоговорителю, стоял акой-то командир. В штабе находилось много людей, они были в мятых гимнастерках, лица не бриты, и я сразу почувствовал эту фронтовую атмосферу. Через открытую дверь наверное в комнату отдыха я мельком заметил стол со стоявшими на нем чашками с чаем и двух человек.
— Здравствуйте товарищ генерал-лейтенант. — Поприветствовал я вышедшего ко мне Филатова.
— Ну здравствуй полковник. — Улыбаясь и крепко пожав руку, ответил мне он.
— Вы ошиблись товарищ генерал-лейтенант, я капитан запаса.
— Нет никакой ошибки, уже с утра как полковник!
Увидев мое изумленное лицо, веско добавил: — приказ ставки, поздравляю вас товарищ Волков!
— Спасибо. — Это оказалось для меня действительно приятной неожиданностью.
— Ттогда сразу к делу. Какими силами вы располагаете?
— Два танковых батальона, в строю восемьдесят четыре танка, еще восемь ремонтируются, срок готовности — сутки. Четыре мотострелковых батальона почти полного состава, потери после последнего боя компенсированы из отходящих бойцов. Полк крупнокалиберной артиллерии, два дивизиона противотанковых орудий, минометный дивизион, зенитный дивизион, саперы, разведка, связь.
— Ничего себе, вот уж не думал.
— Есть к тебе полковник одно, но очень важное дело…
— Слушаю внимательно, товарищ генерал-лейтенант.
— Как тебе обстановка в районе Борисова?
— Не могу ничео сказать, только вышел из-за Березины и сразу сюда в штаб.
— Ясно. Нака вот почитай! — С этими словами он мне дал в руки лист бумаги в клеточку, на котором простым карандашом было написано следующие:
'Рапорт.
Докладываю обстановку, определяющую возможности выполнения Вашего частого боевого приказа № 05 от 7.7.41 г.[2]
1) Непосредственно против р. Березина крупных частей противника нет. Действуют по основным магистралям — шоссе отдельные танковые отряды с охранением от них в виде отдельных дозоров (чаще танкеток) силою от отделения до взвода. Произведенная мною отдельными дозорами из двух бронемашин разведка на Борисов, Смолевичи и Борисов, Загорье, ближе 30-40 км дозоров противника не встречала. 2) Гарнизон, которым я располагаю для обороны рубежа р. Березины и Борисова, имеет сколоченную боевую единицу только в составе бронетанкового училища (до 1400 человек). Остальной состав — бойцы и командиры — сбор «сброда» из паникеров тыла, деморализованных отмеченной выше обстановкой, следующие на поиски своих частей командиры из тыла (командировки, отпуск, лечение) с значительным процентом приставших к ним агентов германской разведки и контрразведки (шпионов, диверсантов и пр.). Все это делает гарнизон Борисова небоеспособным. Налицо ряд побегов бойцов и командиров, провокационных ночных паник в виде ночных обстрелов впереди стоящих частей вторыми эшелонами, как это имело место в ночь с 5 на 6 и с 6 на 7.7.41 г. с жертвами — убитыми и ранеными. 7.7.41 г. имел место факт бегства с именным списком одного из подразделений лица комсостава. 3) Отсутствие связи (и каких бы то ни было средств для этого) с авиацией приводит к тому, что наши самолеты обстреливают и бомбят свои позиции и войска, а наши войска обстреливают свои самолеты. 5 и 6.7.41 г. сбиты своим артогнем и самолетами 1 разведчик и 2 скоростных бомбардировщика Красной Армии. Вместе с этим есть основания считать, что немецкие самолеты бомбят наши войска под советскими опознавательными знаками. 4)
