Харальд Прекрасноволосый и Зеркало Грядущего - Вячеслав Паутов
2. Стойбище саами. Конец скитаний Ансси и Харальда. Первая встреча с великим шаманом Каапо.
Незнакомец был не выше, чем по грудь Харальду. Одет во что-то вроде свободной рубахи из звериной шкуры, похоже, оленьей. Вместо ворота — прорезь в шкуре, а перепоясана та рубаха была широким ремнем из шкуры того же животного. Верхняя одежда спускалась до самых колен, а на ногах выделялись диковинные кожаные штаны, широкие и длинные, до самой странного вида кожаной обувки с загнутыми мысками. На голове виднелась остроконечная шапка, тоже из оленьей шкуры. На мгновение Харальду почудилось, будто это подземный житель, гном, называемый норегами цвергом — слишком уж внезапно и неслышно, как по волшебству, появился он здесь. За время общения с наставником в прошлом и долгие совместные скитания по Финнмарку, Харальд стал неплохо понимать язык, на котором говорил финн. Но в этот миг…все языковые познания, как на притчу, покинули молодого норега. А из-за спины вдруг прозвучал до боли знакомый голос…
— Не стреляй! — громко крикнул Ансси на своём языке и вышел вперёд. — Это друг и он со мной!
Видимо наставник не захотел оставлять Харальда без присмотра и всю дорогу бесшумно следовал за ним. Незнакомец же стоял неподвижно, не делая никаких знаков, только тихо прищелкнул языком. Тут же из-за других деревьев и из зарослей появилось с полдюжины его сотоварищей. Они казались разного возраста — от подростка, не больше двенадцати зим, до мужчин куда более старших, у которых борода уже поседела. Однако точно определить их возраст Харальд затруднялся, слишком уж морщинисты были лица большинства пришельцев, да и одежда на всех выглядела одинаковой — из оленьих шкур.
И не было среди них ни единого, кто доставал бы Харальду до плеча, и все они внешне казались одинаковыми: лоб широкий, и скулы широкие, а подбородок, напротив, узкий, отчего лицо обретало необычайные очертания, треугольником. А еще молодой норег заметил, что у некоторых глаза слезятся, будто слишком долго они смотрели на солнце. И тут, совсем кстати, он вспомнил рассказ торгового человека о снеге и льде, царящих тут весьма долгое время, и узнал то, что видел когда-то в Исландии — болезненные последствия солнечной слепоты.
Пришельцы не выглядели воинственно. Каждый имел при себе длинный охотничий лук, но целил стрелу в Харальда только тот, первый, да и то, спустя какое-то время, лук опустил, И напряжение сразу ослабло. Затем последовал краткий спор на языке, который Харальд теперь понимал лучше — он полностью пришёл в себя. И похоже, вожака у них не было — все, включая подростков, высказали своё мнение. До норега же донеслись обрывки фраз, громко сказанных Ансси: «род Каапо…», «мой дед…», «молодой норег спас мне жизнь…», «сын Хальвдана конунга…» «приговор… казнь…». Наконец, они повернулись и пошли, а один из них кивнул Харальду, мол, он должен идти за ними.
Любопытствуя, норег пошел за ними по пятам, по главной тропе. А они даже не оглядывались, здесь ли Харальд, но зато сын Хальвдана конунга, убедился, что их малый рост, не мешает лопарям — таково, как он понял имя их народа, — быть отменными ходоками. Продвигались они по лесу сноровисто, с удивительной быстротой, но совершенно бесшумно. Ансси поотстал, чтобы нагнать Харальда и сопровождать дальше, делясь хорошими новостями по дороге.
— Мы, наконец, нашли мой народ. Ты встретил группу охотников нашего рода, прости, что так вышло, и встреча оказалась неподобающей твоему положению сына конунга всего Северного Пути. Теперь же всё будет хорошо…Наши скитания закончены, молодой господин. Здесь нас искать никто не будет, — по-норвежски произнёс наставник. Говорил он правильно, но медленно и с лёгким акцентом, а это никогда не мешало Харальду понимать его.
Бодрый пеший бросок снверян закончился в их стойбище. Множество палаток стояло на берегу замёрзшей реки. Поначалу сын Хальвдана конунга так и думал, будто это только стоянка охотников, которых он встретил в лесу, но, увидев женщин, детей и собак и даже колыбель младенца, висящую на ветвях дерева, понял, что это — общее, родовое становище. Неподалеку оказались привязанными пять животных странного вида. Что они — олени, было очевидно — их рога сделали бы честь лесным оленям, на которых Харальд охотился с отцом в Вестфольде. Только телом они были вполовину меньше. Однако мелкота их вполне соответствовала людям, которые по норвежским меркам тоже были невысокими.
Тот, кто первым показался беглецам в лесу, подвел их к большой палатке, знаком велел подождать, а сам, наклонившись, вошел внутрь. Сняв с плеч мешки, Харальд и Ансси опустили поклажу на утоптанный снег, сами расположились рядом, а человек, приведший их в стойбище, скоро вышел и молча протянул пришельцам большие деревянные миски. В них лежали крупные куски, ещё горячего пирога. Харальд, мужественно скрывая голод, степенно попробовал угощение: на вкус рыба, приправленная лесными ягодами, но этот пирог сейчас показался ему самым вкусным из всех, какие он вкушал ранее.
Пока гости насыщались, все на стоянке занимались обыденными делами: носили воду из проруби в маленьких деревянных ведрах, собирали дрова, ходили между палатками и всё это время вежливо не обращали внимания на Харальда, но заинтересованно посматривали в сторону Ансси. Сын Хальвдана конунга насытился и теперь терпеливо ждал, что будет дальше. Так продолжалось, пока Ансси не закончил трапезу и не напился воды из деревянной чаши, поднесённой одной из лопарок, а потом их проводник — так теперь про себя называл его Харальд — снова явился из палатки. В руке у него было нечто, поначалу показавшееся норегу большим решетом с деревянным ободом. Потом он понял, что это барабан, или бубен, — широкий, плоский, не глубже ширины ладони, и по очертанию, напоминающий неправильный овал. Лопарь осторожно положил бубен наземь и присел над ним на корточки. Подошло еще несколько мужчин. Они сели в кружок, и последовал очередной негромкий спор.
Харальд, вновь объятый волнением, не смог полностью понять, что и о чём они толкуют, хотя несколько раз слышал слова «пришельцы», «предсказание», «водман». Наконец, проводник сунул руку под рубаху из оленьей шкуры, достал маленькую роговую бляшку, размером не больше игральной кости, и уложил её на поверхность бубна. Потом из складок рубахи выудил короткую колотушку в виде молоточка и начал потихоньку постукивать ею по
