Страж неидеального мира - Евгений Альтмайер
— Отнюдь. Японка. Поступила сегодня утром в соседнюю палату. Я запретил врачам выпускать из палат и ее, и господина Ванеева.
— Тоже амнезия? — Японец в ответ коротко кивнул. Что еще за новоявленная эпидемия…
— Документов при девушке не было, зато у нее найден инкан[2] на имя Кэйко Накано.
— Дзицуин[3]? — С надеждой спросил Александр. Хотя интуиция в этот момент лишь виновато вздохнула. Штабс-капитан ни на секунду не усомнился, что никаких данных у Такаги на девушку нет. Как в воду глядел.
— Нет, — судя по выражению лица инспектора, отсутствие у потерпевшей зарегистрированной печати было личным оскорблением, никак не меньше. — Никаких данных.
Иными словами, девушка даже не обязана быть японкой. Как, впрочем, и Ванеев может оказаться вовсе не соотечественником штабс-капитана. Например, американцы? Проникли по конспиративным или дипломатическим каналам… Развивать мысль Афонов не стал. И так понятно, что бред.
— Я тоже успел сломать всю голову, — сочувственно вздохнул японец в ответ на угрюмое молчание офицера. — Приехали.
Миновав утопающий в зелени дворик, дошли до здания клиники. Внутри царила обычная для подобного учреждения атмосфера. Белые стены, кожаные диваны… На миг Афонову показалось, что он не в Японии, а где-нибудь в родном Кенигсберге.
— Господа, чем могу помочь? — Улыбчивая японка в белом халате вернула штабс-капитана на грешную землю.
— Инспектор Такаги. Где мы можем найти доктора Хасимото? — Японец поймал непонимающий взгляд Александра и пояснил, — это лечащий врач наших… найденышей.
— Он в своем кабинете. Я провожу…
— Не нужно, я знаю дорогу. — Такаги жестом велел медсестре оставаться на месте и направился в сторону коридора. Афонов пошел следом, краем глаза поймав любопытный взгляд японки. Господи, и эта туда же… Если уволят из органов — место в рядах японских фотомоделей ему гарантировано.
— Сомневаюсь, что доктор сможет что-то прояснить. — Прокомментировал Такаги, неслышно ступая по сероватой ковровой дорожке. — Однако, есть у меня надежда, что вся эта история с амнезией — симуляция чистой воды.
— Две одновременно? Без предварительного сговора? — Афонов сжал губы. Версия выглядела не слишком убедительной.
— Ну, сговориться они могли и до того, как их нашли…
— Потерять сознание, попасть в больницу и разыгрывать амнезию, предварительно заинтересовав полицию собственными персонами?
— Да, идея не из лучших, — неохотно признался Такаги. — А вот и его кабинет.
Хасимото-сан оказался сухоньким смуглым старичком со старообразной седой бородкой. Такого бы скорее в какую-нибудь оранжевую монашескую хламиду обрядить — вылитый сенсей из монастыря Шаолинь получился бы.
— Добрый день, господин инспектор, господин… ммм… — доктор вопросительно уставился на Александра.
— Штабс-капитан Афонов, — представился тот.
— Есть новости, доктор? — перешел к делу Такаги.
— Ну, я провел обследование… Присаживайтесь, господа.
Александр плюхнулся на предложенный стул. Тот в ответ разразился возмущенным скрипом — видимо, привык к куда более легким жителям Благословенных островов.
— Так вот, обследование, гм… Господа, признаться, я в тупике.
— Пациенты полностью здоровы? — Догадался инспектор. Видимо, версия с симуляцией им отброшена вовсе не была.
— Если не считать амнезии — несомненно. — Сокрушенно согласился Хасимото. Похоже, его весьма удручало собственное непонимание.
— Психотропные вещества или еще что-нибудь? — Подсказал Александр. Хотя, если бы что-то подобное нашли — доктор бы не преминул об этом сказать.
— Все чисто, мы провели необходимые анализы, — подтвердил врач правоту штабс-капитана.
— Вам не кажется, что Ванеев и Накано лишь симулируют утрату памяти? — Резко спросил Такаги. Предвидел возражения со стороны контрразведчика? Но Александр и не подумал противиться. Мнение специалиста по такому вопросу всяко лишним не будет.
— Ну… Полностью исключать нельзя, — признал Хасимото после недолгого раздумья. — Но их осматривал профессор Икэда, он большой профессионал в этой области…
— И его диагноз?
— Диагноз — не совсем верная формулировка в данной ситуации. — Открестился от определенности врач, — но грамотно симулировать любое расстройство, включая амнезию — далеко не такая простая задача, какой она может показаться.
Александр кивнул. Ему уже доводилось сталкиваться с преступниками, резко «потерявшими память» или «свихнувшимися на нервной почве». Судмедэксперты таких кололи, словно орехи. Сначала они, а затем — сотрудники охранки. В таких случаях спецы по допросной части вправят мозг так, что любой медик обзавидуется.
— Так вот, Икэда-сан твердо убежден, что это не притворство. — Закончил Хасимото, одобрительно покосившись на штабс-капитана. Видимо, уловил ход мыслей контрразведчика. Такаги недовольно скривился. Ну и рожа у него в такие моменты…
— Мы побеседуем с вашими пациентами.
— Разделимся? — Предложил Александр. — Я займусь Ванеевым.
Инспектор, после короткой паузы, кивнул.
— Хорошо. Потом суммируем… Если будет чего. Двенадцатая и пятнадцатая палаты, я покажу.
Судя по доносящейся из-за двери скороговорке диктора, юноша усиленно занимался самообразованием, заново знакомясь с историей собственной страны. Если, конечно, Россия и впрямь была его страной.
«Великобритания и Франция предпочитают скорее отдать Чехословакию Гитлеру, чем воевать с ним. Однако, император Михаил II дает братскому славянскому народу гарантии неприкосновенности. На территорию Чехословакии входят части Российской Императорской армии. Чехословацкое правительство объявляет о непризнании Мюнхенских соглашений. Немецкий генералитет уже готов дать задний ход, но разъяренный фюрер не желает отступать. 23 октября 1938 года Вермахт без объявления войны вторгается в Чехословакию. Нацистская Германия и Российская Империя оказываются в состоянии войны».
Звук открывшейся двери заставил темноволосого парня отвернуться от телеэкрана, по которому в этот момент за черно-белыми танками бежали столь же черно-белые солдаты. Парень дорвался до документального «От Праги до Берлина».
— Господин Ванеев? — Александр приложил ладонь к козырьку фуражки, — Охранной Канцелярии штабс-капитан Афонов.
Какое у него странное выражение лица, одновременно растерянное и жадное до подробностей и новых открытий. Внимательный взгляд ощупал черный мундир, скользнул по золотым погонам — и уперся в лицо Афонова.
— Добрый день, сударь. Присаживайтесь, если есть желание. — Парень подхватил с кровати пульт, тот протестующе пискнул и изображение в телевизоре застыло на месте. Палаты в госпитале оказались весьма уютным местом. Тут тебе и телевизор в пол-стены, холодильник, мебель — не всякий отель такой похвастается. У стены за занавеской виднелся небольшой синтоистский[4] алтарь.
— У меня есть несколько вопросов. Ваше состояние позволит вам ответить на них? — Александр прикрыл за собой дверь, но остался стоять на ногах, разглядывая парня сверху вниз. Подозрение в том, что тот всего лишь искусный симулянт, замолкло и не подавало признаков жизни. Мальчишка не походил на психа, но и нормальным его назвать трудно. На молодом лице застыло странное выражение — смесь детской обиды, растерянности и алчного любопытства, будто ему приходилось заново открывать огромный неизвестный мир.
— Вряд ли. — Неожиданно улыбнулся парень, — разве что вы спросите о чем-то, что произошло после того, как я очутился в этой палате.
Александр хмыкнул и залез во внутренний карман мундира.
— Вам
