Воля императора 3. Дебют - Евгений Васильевич Шалашов
Мы договорились с Мариной встретиться внутри, однако, когда я подошёл к входу, оказалось, что девушка стояла неподалёку от входа. Она узнала меня сразу же, хоть я и не был похож на себя. Вернее, я выбрал облик того же самого актёра, что и в прошлый раз. Она, конечно, не стала бросаться на меня, лишь внимательно посмотрела и, убедившись, что я иду именно к ней, улыбнулась.
— Привет, моя хорошая, — произнёс я.
— Здравствуй… Саша, — замявшись перед тем, как назвать имя, ответила она.
— Что же ты внутрь не вошла?
— Да я стесняюсь, — смутилась она. — Как-то всё там помпезно и дорого, а я девушка простая.
— Ну, думаю, недолго тебе предстоит оставаться простой девушкой, — усмехнулся я.
Марина ничего не ответила, лишь опустила глаза и слегка покраснела.
— Не желаю так, — вдруг произнесла она. — Если я и стану когда-то известной или значимой, я хочу этого добиться сама, или… вместе со своим мужем.
На это её заявление ответить мне было нечего.
— Может, войдём, да закажем уже поесть? — сменил я тему. — Если честно, я сегодня с самого утра ничего не ел.
— Что же это? Российских императоров плохо кормят?
— Да дела всё, дела. Кормят хорошо, но зачастую поесть и не успеваю, — ответил я и подставил ей руку, чтобы она взяла меня под локоток.
Я направился ко входу. Нас сразу же встретил услужливый официант и предложил на выбор свободные столики. Я выбрал самый дальний, расположенный в углу подальше от посторонних глаз.
Марина долго изучала меню, то и дело поглядывая на меня.
— Что не так? — спросил я.
— Да здесь же можно целое состояние оставить, только лишь пообедав! — ответила она.
— Думаю, сегодня мы можем себе это позволить, — ответил я ей и подозвал официанта.
— Уважаемый, не могли бы вы помочь моей спутнице с выбором? Она затрудняется.
— Я бы вам порекомендовал тюрбо с овощами, — немного подумав предложил официант.
— Тюрбо? — удивилась она. — Что такое тюрбо?
— Это белая рыба, порубленная небольшими ломтиками с овощами, фасолью и зеленью, — ответил он.
— Да, я, наверное, буду тюрбо с овощами, — согласилась Марина, слегка улыбнувшись.
— А я буду рийет из рябчика, — указал я пальцем в первую попавшуюся строку.
На самом деле аппетита у меня совсем не было, хотя я сказал правду и с утра ничего не ел.
Наконец, официант ушёл и за нашим столиком повисла тишина.
— И о чём ты хотел со мной поговорить? — спросила она.
— Мы почти достроили пристанище для тяжелобольных и умирающих, — ответил я. — Хотел предложить тебе должность.
Марина снова помолчала.
— Ну, пока что здание не сильно большое. К сожалению, всем помочь мы не сможем физически, но начнём хотя бы с малого. А дальше посмотрим, как пойдёт. В любом случае, хуже от этого точно не будет.
— И какую же должность ты хочешь мне предложить? — спросила она.
— Ну, главного врача я тебе, конечно же, не предложу, сама понимаешь.
Она лишь рассмеялась.
— Скажешь тоже… главного врача.
— Но заместителем главного врача я сделать тебя смогу, продолжил я мысль.
— Да какой из меня заместитель? — округлила она глаза. — У меня же опыта нет нужного. Я и простым врачом согласна. Даже медсестрой.
— Какая из тебя медсестра? — удивился на этот раз я. — Ты отучилась на врача, дипломированный специалист. К тому же твой дар позволяет тебе очень многое и даёт много очков вперёд отличникам и врачам с большим стажем. Тебе ведь нет необходимости долго выяснять, что не так с человеком, достаточно его коснуться. Поэтому можно было бы и должность главврача для тебя выбить. Просто ты ещё молода, и это может вызвать лишние вопросы. А лет через пять, думаю, и главврачом станешь. Так что поживём, увидим.
— Поживём, увидим, — согласно кивнула она. — Только не совсем поняла. Ты сказал, для тяжелобольных и умирающих?
— Ну да, так и сказал, — подтвердил я.
— Но, видишь ли, думаю, не совсем правильно размещать их вместе. Это две большие разницы. Умирающие — это те, у кого нет шансов. А те, у кого шансы есть должны видеть перспективы в будущем и понимать, куда стремиться. А если они будут глядеть на тех, у кого совсем нет надежды, так и у них самих надежды не останется. Поэтому для тяжелобольных я бы рекомендовала сделать отдельное здание, либо разделить их.
— Может больных домой, или в специализированные клиники? — предложил я не подумав, и тут же себя отругал. Раковым больным дома точно не место.
— Домой им нельзя, — мягко произнесла Марина, — но и с умирающими в хосписе им не место. Им нужны отдельные условия и хорошее наблюдение и уход. Однако, я могла бы проводить исследования тяжёлых больных, — задумалась она. — К тому же, когда я проходила практику, то ухаживала за умирающей женщиной. Я тогда каждому больному диагностику проводила. Так оказалось, что женщина вовсе не умирает. Оказалось что у неё была сильнейшая аллергическая реакция на любимого кота, с которым она даже в больнице не расставалась.
— Правда? — удивился я. — Неужто врачи сами не смогли ничего понять?
— Такой случай, — пожала она плечиками. — Ошибиться было довольно легко. Но я теперь знаю как определять подобные случаи.
— Это очень интересно. Как раз это в новой должности ты и предложишь, — улыбнулся я.
— Спасибо тебе. Я не думала, что в ответ на тот мой рассказ ты сделаешь такое большое дело.
— Там не только я участвую, — ответил я. — Сама Ольга Николаевна Романова прилагает большие усилия для этого. Она даже свою дачу отдала.
— Вот это да! — удивилась девушка. — Кто бы мог подумать.
Мы ещё немного поговорили о том, как Ольга Николаевна решила обустроить больницу и о том, что неплохо было бы Марине принять участие на раннем этапе, всё-таки у неё есть какой-то опыт. К тому же она уже ухаживала за больными и умирающими. Быть может, её видение поможет лучше обустроить всё. И как-то незаметно наш разговор изменил направление.
— Я читала в газетах, что к тебе приехала невеста? — отведя глаза, спросила она. — Она красивая.
— Принцесса Баварская, и вправду приехала, — осторожно подтвердил я. — правда, предназначалась она совсем не мне. Ты ведь понимаешь это?
— Я понимаю, но жениться на ней должен именно ты. И другого выхода у тебя, как я понимаю, нет.
— Ну, почему же нет? Я всегда могу отказаться. — возразил я. — Мало ли причин? Вон сейчас непонятное творится во внешней политике. Вдруг мы завтра с Баварией, да может и со всей Германией станем врагами. Поэтому тут нужно лишь время потянуть.
— А как тут время протянешь? — хмыкнула Марина. — Что ж ты теперь, без жены что ли будешь? Нельзя императору Российской Империи быть неженатым. Не повезёт с этой принцессой, так приедет другая.
— Но я ведь уже говорил, я не хочу другую жену. Я хочу на тебе жениться, — прямо ответил я.
— Хочу, не хочу… — легко рассмеялась Марина. — И почему такого олуха на роль императора взяли? Твоё мнение уже никого не интересует, и желания твои тоже ничего не значат. Ты теперь не за себя думаешь. Ты теперь за страну думаешь.
Олуха… Признаюсь, я уже успел проникнуться своим положением, и многие за такие слова дорого поплатились бы…
Я едва сдержал улыбку, а ведь сам недавно рассуждал о своём положении и что могу себе позволить. Понятное дело, что сейчас, пока я рядом с Мариной, мне хочется говорить все эти глупости и искренне в них верить. Но правда есть правда и от неё я вряд ли куда-то убегу. И будет всё так, как будет положено, а не так, как мне хочется. И вряд ли я найду какие-то лазейки. Да и понимаю, что если сейчас не найду сильных союзников и не женюсь на принцессе какой-то сильной державы, просто сделаю стратегически плохой ход, который может привести меня к поражению на политической арене в будущем. А если ещё и на Марине женюсь, так это и вовсе будет провалом. Стоит мне где-то оступиться, и в истории России Марина будет выглядеть как женщина, послужившая развалу Империи.
— Саша, мне очень грустно. Да, глубоко в душе я хотела бы, чтобы всего этого в твоей жизни не было, чтобы мы, как и прежде, были с тобой вместе и планировали наше совместное будущее. — Марина опустила глаза. — Но судьба повернулась так, как повернулась. И тянуть одеяло на себя — это как минимум несправедливо и неразумно.
Я едва удержался от тягостного вздоха. Но и говорить ничего не хотелось. Пускай рассуждает. Это никак не повлияет на мои действия и попытки что-то исправить. А там, один
