Исполняющий обязанности - Роман Феликсович Путилов
— Кстати, насчет специально обученных людей — где начальник ОБХСС Дорожного РОВД?
— Я, товарищ полковник, майор Ощепков — поднялась наш, районный, борец с хищениями.
— А почему ваше подразделение к проведению проверки не подключилось?
— Товарищ полковник, у меня оперативно перекрывает эту организацию старший лейтенант Куров, он мне докладывал, что там все нормально.
— А чем ваш старлей руководствовался, когда вам это доложил? Он на место выезжал с оперативной группой или потом документарную проверку проводил? Громов, у вас в материале были справки из ОБХСС?
— Никак нет, товарищ полковник, документов не было, от ОБХСС никто не подключался и не выезжал, так как сотрудники ОБХСС у нас из дома дежурят.
— Ощепков, это правда?
— Товарищ полковник, у меня сотрудники очень заняты, а если они еще на суточное дежурство будут выставляться, то, когда они работать будут. Вы же знаете, что в дежурные сутки очень мало по нашей линии заявлений поступает. А если есть потребность, то они из дома выезжают на место происшествия или потом подключаются…
— Я вас услышал, только объясните, почему, когда возникла потребность, то никто из ваших сотрудников на место не выехал и на следующий день не подключился?
— Я пока не готов ответить на этот вопрос…
— Садитесь майор. Пусть завтра начальник Дорожного РОВД товарищ Дронов мне позвонит и доложит изменения в организации суточных дежурств сотрудников вашего подразделения, кто подключался к этой проверке и, кто наказан. Понятно? Садитесь.
— Так точно! — майор Ощепков сел, наградив меня многозначительным взглядом.
— Что там дальше?
— Разрешите? — Я опять вытянулся как стойкий оловянный: — Меня заподозрили, что я без повода, но очень вовремя появился и не дал выехать в Томск машине с деньгами, чтобы на следующий день организовать нападения. Тут все правда, кроме того, что появился я для того, чтобы взять список сотрудников организации, вовремя, назначенное мне отделом кадров.
— А зачем вам список сотрудников?
— Я после этого отправил запросы на всех в Информационный центр УВД, чтобы выяснить, есть ли в данной организации ранее судимые лица.
— И что, выяснил?
— Ответ из ИЦ до нас идет десять дней, свой я вчера только получил. Двое ранее судимых. Заместитель руководителя, как я понял за браконьерство и сотрудник видеосалона, дважды за грабеж. — я показал бланки из информационного центра.
— На судимых Глушко отдайте, пусть работает. Что там дальше?
— Запрет выезжать в этот день транспорту с деньгами и организация нападения. Тут тоже мимо у товарища майора. Я сказал, что возить наличку, тем более без охраны, незаконно и потребовал или сдать деньги в банк или заказывать вооруженную охрану. Согласитесь, это по-другому звучит, чем было озвучено. Там в этот момент была куча народу и я думаю, что при желании найти человека, который мои слова подтвердит, труда не составит.
— Глушко, слышал? Запиши — опросить сотрудников, выявить тех, кто там присутствовал и опросить. Дальше!
— Организация нападения. Меня после скандала, когда я заставил сумки с деньгами обратно в кассу отнести, свидетель майора Глушкова пригласила к себе в кабинет, объяснив, что она мне принесет список сотрудников, который ждал меня на столе руководителя, покойного Привалова, и тот, со злости, мне его не отдаст. Она налила мне кофе и ушла за списком. А через пятнадцать минут меня, кое как добравшегося до РОВД, выворачивало наизнанку в уборной. Я до вечера в кабинете лежал почти без сознания, а на следующий день дома, почти не вставал, только до туалета три шага и обратно. Поэтому, несмотря на скептическую улыбочку товарища майора Глушко, на подготовку нападения я был в эти дни не способен.
— Кто-то может подтвердить ваши слова? Вы «скорую» вызывали или в больницу обращались?
— Наверное, я могу подтвердить — голос моего шефа раздался для меня, да и всех присутствующих, неожиданно.
— Говорите, Александр Александрович.
— Это выходной день был, а я от руководства ответственным был. Мне дежурные по РОВД позвонил домой, сказал, что Громов в форме пришел в РОВД в невменяемом состоянии, наверное, пьяный. Я приказал его проверить, и если что, заставить переодеться и домой отправить. Через двадцать минут дежурный доложил, что Громов лежит в кабинете с закрытыми глазами, на столе упаковка «Анальгина», но от него спиртным не пахнет. Дежурный его начал тормошить, предложил «скорую» вызвать, но Павел отказался, сказал, что где-то отравился, но уже съел таблетки и ему легче. А потом дежурный закрутился, вечером мне доложил, что Громов по стеночек из отдела вышел и домой поехал примерно в десять часов вечера.
— Товарищ полковник, Федор Филиппович, но как с фотографией быть? И вообще — Глушко, сука такая, не терял надежды меня утопить: — нам Климова сказала, что Громов ей признался, что он знал о нападении, так как у него в близком окружении Боброва, это который жулик, убежал, есть свой человек, который ему всю информацию по этому преступлению доложил.
Пока все присутствующие офицеры переваривали слов Глушко, я начал смеяться, стараясь делать это как можно более заразительно.
— Громов! Встать! Ты что себе позволяешь? У тебя что — истерика?
— Извините товарищ полковник. — я в очередной раз поднялся: — Но смешно, ей богу. Я, во-первых, не знаком ни с одним человеком из этого района, я там даже не был, только по Кемеровской трассе проезжал. Во-вторых, зачем мне агент в каком-то селе и как мне с него информацию получать? Голубиной почтой, что ли. В-третьих, извините, но вопрос напрашивается — Климова преступника опознала, я просто не в курсе.
— Опознала, опознала… И что?
— Ну раз опознала, и я слышал, у
