Proxy bellum - Михаил Алексеевич Ланцов
Еще год службы. Сержантом. А дальше вилка вариантов: или идти в военные специалисты идти, становясь этаким аналогом уоррен-офицеров, или поступать в военное училище чтобы стать обер-командиром.
Отучился.
Вышел поручиком.
И служи. До капитана. Чтобы идти дальше требовалась учеба в военной академии, что было этаким аналогом четвертой образовательной ступени, позволяя добраться уже до полковника.
Хочешь дальше?
Получи вторую 4-ую ступень по одному из утвержденных профилей, чтобы убрать потолок роста. Потому что генералы — это уже больше чем полевые командиры. И им требовался куда более широкий кругозор и образование.
Медленная система получалась. Но она позволяла решить главный вопрос — насытить войска толковыми унтерами и оберами, без которых любая армия не более чем вооруженный сброд. Более того, любой командир начинал с низов и волей-неволей службу знал. А потому вероятность появления всякого рода случайных персонажей становилась достаточно невысокой. Ну и смазывалась традиционная пропасть между офицерским корпусом и остальной армией. Ведь каждый генерал теперь должен был и рядовым лямку потянуть немного.
Понятно, на первых парах пришлось аттестовать имеющие кадры, условно зачтя им подходящее временное звание. С обязательством подтянуть образовательный уровень. Но к 1931 году порядка 45 % этих «временных» не справились и оказались уволены из армии. Что, к слову, очень сильно очистило армию от революционного элемента. В ней остались на командных позициях преимущественно профессионалы и просто головастые ребята. А таким редко по душе какие-бы то ни было революционные потрясения. Да и подход к жизни у них иной.
Строго говоря профессионализм и хорошее образование хорошая прививка от революционных настроений. Понятно, не без погрешностей. Но такие ребята весьма редко рвутся на баррикады обладая достаточно развитым интеллектом для осознания последствий. Не только и не столько для себя, сколько для общества.
Так вот — все это было очень хорошо.
Просто замечательно.
Но если рядовых и унтеров в новые корпуса Фрунзе в целом сумел набрать без критических проблем. То уже с оберами наблюдались трудности. Особенно с теми, что прошли полный цикл от рядовых. Штаб-командиры и генералы же… они почти все висели с временными званиями выданными СИЛЬНЫМ авансом.
В народной милиции же только 17 % унтеров и 2 % оберов имели адекватную аттестацию. А дальше — дыра… черная… точнее шоколадная. Из-за чего фактом существования этой самой народной милиции должно было пренебречь. В лучшем случае с нее можно было тянуть пополнения для нижних чинов. Причем довольно скверного качества. Да, куда как лучше случайно призванных сантехников да таксистов, но…
И как воевать?
Еще бы года два-три и было полегче. Эти корпуса удалось бы подтянуть и привести в порядок какие-то формирования в народной милиции. А так…
Относительно неплохо все было, наверное, только в авиации.
От личного состава требовались в первую очередь индивидуальные ремесленные навыки. Что удавалось достаточно быстро подтянуть путем интенсивной практики. Дорого. Но зато и пилоты умели летать, и «аэродромные гномы» все это чинить. Командиры же их в силу небольшого количества управляемых элементов могли не отличаться особо высокой компетентностью именно как командиры. И какой-то полковник от авиации выступал кем-то вроде «играющего тренера», чем управленца-аналитика. Что позволяло вполне обходиться «временными» званиями, не разворачивая авиационных формаций крупнее полка. Во всяком случае — пока.
Так или иначе — воевать сейчас было не время. Тем более в такой неудачной конфигурации…
— И как так получилось, — наконец произнес Фрунзе, — что англичане сумели так все славно обстряпать? Окружая нас кольцом врагов. Да еще после столь тяжелого поражения МИ-6, включая уничтоженный архив.
— А зачем им для этого МИ-6? — удивился Фраучи. — В дипломатических миссиях имелась вся необходимая оперативная информация. Центральный архив для них огромная утрата, но не фатальная. Потому как оперативные службы на местах имели достаточную степень информированности. А тут игра идет на дипломатическом уровне.
— И что на это сможет ответить наша дипломатия? — спросил генеральный секретарь графа Игнатьева.
— Англичане пытаются втянуть в войну с нами и Турцию, и Иран. Разом. Обещая им Закавказье. Это очевидный конфликт интересов. Ведь строго говоря армянские земли туркам не сильно нужны, а на азербайджанские — облизывается Иран.
— В Турции и Иране об этом знают?
— Разумеется. Но в любом случае — пока англичане и французы не продемонстрируют силу — эти страны не решатся.
— Турки не пытаются торговаться с нами?
— А зачем? Пока рано. Если Антанта сумеет взять Санкт-Петербург, то это будет лишено смысла. А вот если мы сумеем воспрепятствовать этому, то да — начнут. И очень активно.
— А Иран?
— Иран в целом очень осторожен. Там прекрасно помнят, как английские и русские войска в годы Мировой войны его оккупировали. И никто не смог даже пискнуть. Так что ввязываться в разборки между Лондоном и нами он не сильно рвется. Опасается. Вот если в ходе военной кампании выявиться явный победитель — тогда да. Тогда это позволит подтолкнуть Иран к решительным действиям. У проигравшего, как известно, союзников нет.
— Афганистан?
— Местное духовенство за нас стоит крепко, как и крестьянство. Сотрудничество с нами выгодно и тем, и другим. Поэтому английских эмиссаров они сами нам сдают. — произнес Фраучи. — Прямо от самой границы их принимают. Так что там все хорошо.
— Новый свет?
— Все неопределенно. — повел плечами граф Игнатьев. — Если обобщать — они хотят посидеть в стороне и понаблюдать. Да там и не ожидается большой драки.
— Кроме США, — поправил его Фраучи.
— Ну да. Но там Гражданская война и так идет. Там без этого никуда.
— А японцы?
— Они как известно полны противоречий. Но, скорее всего, попытаются решить как-то вопрос с Маньчжурией. В принципе мы можем в любой момент заключить мирный договор, если откажемся от своих претензий.
— И кем мы будем в их глазах?
— Северными варварами, — улыбнулся граф Игнатьев. — Мы ими будем в любом случае.
— Я бы предпочел, чтобы они нас считали смертельно опасными северными варварами, с которыми не нужно связываться. Впрочем, конфликт этот нам в любом случае выгоден. Каждый день простоя для Японии приближает ее банкротство. Сколько они там линкоров заложили?
— Четыре новых. И это только линкоров. Там у них развернута большая судостроительная программа, которая была усилена после Портсмута и Скапа-Флоу.
— Усилена? — ошалело переспросил Фрунзе.
— Так точно, — кивнул граф Игнатьев.
— А куда там усиливать то? И так денег нет.
— Именно по этой причине я считаю они попытаются в ближайшее время решить вопрос силой. Вынудив нас заключить мирный договор. Полагаю, что они будут ждать момента, когда мы завязнем в
