Сила кольца - Владимир Георгиевич Босин
Не дождавшись реакции от меня мужчина встал и прочитал браху (молитву) о моём здравии. Надо же, текст почти не изменился, я знаком с наиболее распространёнными. Большинство начинается одинаково с восхваления бога, а затем уже идут детали.
По охав все вышли и я остался один.
Следующее утро я встретил на ногах. Проснулся рано, ещё только небо начало алеть, значить около пяти. Пока сиделки дрыхнут, я кряхтя встал и подошёл к окну. Какой красивый вид, я нахожусь на втором этаже здания, перед домом раскинулась большая долина, уходящая садом вдаль. Отсюда видны возделанные поля, по краям долины высокие холмы, поросшие лесом. Дом окружен садом, кроме фруктовых деревьев много олив. Прямо вокруг дома разбит цветник и синеет вода в маленьком пруду. Воздух по-утреннему свеж, но чувствуется, что днём будет жарко. Красота, мне так захотелось спуститься и прогуляться по парку, но не думаю, что это возможно сейчас. Только я начал искать посудину облегчиться, как дверь отворилась и в комнату вошла вчерашняя служанка.
Блин, я же голый, как положили в кровать, так и поднялся, только повязка была на причинном месте. Она за ночь сползла, я так и встал голышом. А что их стучаться не учили что ли? Женщина, пискнув выскочила, а я воспользовался моментом и отлил в сосуд. Надеюсь ничего не перепутал, вдруг там благовония хранились.
Через десять минут в комнату ворвалась делегация с матушкой во главе. Две служанки принесли тазик с жидкостью и меня начали обмывать, нежный девчоночьи лапки старательно обходили больные места. Кайф, именно этого мне не хватало. Я чувствовал на теле пот и пыль. Меня переодели в подштанники и рубаху с тонкого материала и подали халат. Потом в комнату принесли вчерашний столик и я с предвкушением начал следить, как служанки расставлять снедь. Обалденно пахла лепёшка, которую я разломал и начал макать в плошку со сметаной. Жирная и вкусная, люблю такую. Оливковое масло с зернышками затара, кусочки сыра. Типичный еврейский завтрак, только молочка. Запивал всё это как раз молоком. Голод утолён и я жестом попросил убрать. Моя матушка попыталась со мной поговорить, не дождавшись ответов на вопросы ушла. А через полчаса в дверь проскользнула Дара. Девушке лет пятнадцать, типично семитского телосложения. Я бы её красавицей не назвал, коротконогая, пока по девичьи стройная, но после родов в нижней части разнесёт. Шикарная вьющаяся шевелюра, кожа смуглая, большие карие глаза с поволокой смотрят на меня со странным выражением.
— Йоси, почему ты всё время молчишь? Поговори со мной пожалуйста, не пугай нас.
Чёрт его знает, на эту девочку мой организм почему-то реагирует, как на очень близкого человека. Я вслушиваюсь в её слова и мне хочется её успокоить. Я явно не чужой для неё.
Блин, я же не знаю ситуации, а вдруг наврежу. С другой стороны, если я не получу полную информацию о происходящем, то буду долго изображать немого.
После минутной задержки я решился. Откашлявшись я заговорил:
— Дара, ты может хранить секрет. От этого зависит моя жизнь.
Вы бы видели, как раскрылись и без того немаленькие глаза девочки. После секундного замешательства она активно закивала головой.
— Ну так слушай. Я не знаю, что со мной произошло. Наверное от удара головой о камень я потерял память. Я не помню ничего, что было со мной до вчерашнего дня. Вообще. От тебя сейчас узнал, что меня зовут Йоси, а тебя Дара. Я не знаю, кто все эти люди, кто приходит ко мне. Я с трудом говорю и плохо понимаю, что мне говорят. Я не знаю, что за этой дверью.
Дальнейшую мою речь прервали рыданья девочки. Вот же идиот, развёл тут пантомиму, помню — не помню. Ведь видел же, как её глаза налились слезами. Надо было остановиться, а я увлёкся своим монологом. Так, надо исправлять ситуацию.
Я приобнял девушку и успокаивающе погладил по волосам.
— Тихо пожалуйста. Дара, мне нужна твоя помощь. Ты мне поможешь?
Вот, процесс пошёл, девочка начала успокаиваться, — конечно, а что надо делать?
— Ну, прежде всего успокоиться и не плакать. Никто не должен о том, что я тебе сказал.
— Даже мама?
— Никто, потом может быть и расскажем. Но мне нужна твоя помощь, ты расскажешь мне всё, что знаешь сама. Про меня, про дом и про себя конечно. Можешь даже немножко соврать мне про себя, я не обижусь.
Глаза девочки опять наполнились слезами, но последняя фраза заставила её улыбнуться, — значить я не буду тебе рассказывать, как специально испачкала тебе одежду, чтобы ты не уезжал на свою службу.
— Договорились, этого не было. Дара, но никому. Хорошо?
Мы обнялись и вовремя отпрянули друг от друга, когда в комнату вошла служанка.
Вот так и палятся, я же не знаю, кто она мне. Сестра, подружка или ещё кто.
После прихода врача, который поменял повязки на голове и на теле, Дара попросила разрешения сидеть со мной. Её мама только сказала, чтобы та мне не мешала, если я устану. Жалко, что врач говорил с хозяйкой по-арабски.
Зато когда все ушли, Дара мне перевела, что врач не знает, что со мной. Сказал, что нужно молиться и не помешает сводить меня в мечеть. Стоп, почему мечеть, а не синагога.
Так подруга, сейчас начнём выжимать с тебя информацию. Начнём с персоналий. Дара пробыла у меня часов шесть, выходила только когда меня кормили. Днём я поспал часик, а потом продолжил истязать девочку.
К вечеру у меня появилась минимальная информация.
Начну с главного, меня зовут Йосеф, но это только в этом доме меня так называют, а вообще я Юсуф ибн-Мунзир аль Асад, арабского происхождения, девятнадцати лет отроду. В этот дом я попал когда мне исполнилось тринадцать. Дара или Смадар, это её полное имя, единственная дочь Менахема бен Барух и Ривки. Я так понял, что мой отец был ближайшим компаньоном Менахема и когда с ним произошло что-то нехорошее, последний усыновил меня. Своих сыновей у четы бен Барух не было, вот они и решились. Я до последнего времени служил десятником в неком воинском подразделении, против чего всегда возражали мои приёмные родители и их дочь. Получается мы с девочкой приёмные брат и сестра. Долгое время мы не могли определиться с местом. Дара не понимала, что я хочу понять, в какой стране мы находимся. Потребовалось время на это. К моему удивлению
