Джокер Рейха - Герман Иванович Романов
— Тогда курс на рейх! Нас ждут дома!
Отдав приказ, Лангсдорф посмотрел сквозь стекло на освещенное лунным светом ночное море. Форштевень гросс-крейсера раз за разом резал набегающие волны, вскидывая на палубу сотни тонн кипящей воды. Внизу были видны орудийные стволы, торчащие из башни — весьма действенный аргумент в споре с любым британским броненосным крейсером, подвернись он им на этом пути. С устаревшим бронепалубным крейсером, от большого «Эдгара» до совсем дряхлого «Аполло» главный калибр способен расправится парой полновесных залпов. Вот только такие победы сейчас были совсем некстати — незачем тревожить стоящие в гаванях британские линейные крейсера, что смогут одним рывком выйти в Северное море по первой же панической радиограмме. И тогда его «Адмирал граф Шпее» (а именно в мыслях он продолжал называть свой корабль старым именем) в одночасье превратится в весьма лакомую добычу и возможную жертву британских «гончих», что сейчас прямо-таки жаждут реванша за устроенную Ройял Нэви бойню у Фолклендских островов.
— Я у себя в каюте, Кранке. Да и вам советую отдохнуть, благо на радар мы можем смело уповать даже в такую скверную погоду.
— Прошу меня простить, но попозже, экселенц! Пока побуду на мостике, подожду докладов с радиолокатора.
— Хорошо.
Контр-адмирал Лангсдорф кивнул, давая согласие, и, выйдя их ходовой рубки, стал спускаться вниз по трапам. В северном полушарии царствовала самая настоящая зима, холод пробирал через тонкое флотское пальто. Вахтенным, находящимся сейчас на верхней палубе, приходилось несладко — задубевших в мокром обмундировании матросов старались менять через каждые полчаса…
— Милая Руфи, а ведь меня больше нет на свете!
Лангсдорф с тоской посмотрел на фотографию жены. Молодая женщина, улыбаясь, обнимала рукою подростка, с чрезвычайно серьезным выражением смотрящего в объектив камеры — их единственного сына Иоганна. Которого теперь никогда не появится на свет, также как детей Кранке, Ашера, Дау и многих других ветеранов эскадры, что успели жениться после той злосчастной войны. Да и с будущими «бывшими» супругами судьба уже не сведет — между ними теперь более четверти века разница в возрасте…
— Ферфлюхте! Хуре!
Лангсдорф применял крепкие выражения очень редко, хотя, как всякий просоленный морскими ветрами капитан мог разговаривать на трех языках и ругаться еще на десяти. Но сейчас не сдержался — вчера была принята радиограмма на отправленный в Берлин еще с Фолклендов запрос. Из экипажей «Адмирала графа Шпее», «Альтмарка» и субмарины, составлявших свыше тысячи шестисот моряков кригсмарине, почти три сотни жили в это время, то есть родились до роковой для них даты 6 ноября 1914 года. И хотя ответ пришел лишь на два десятка фамилий, тех, кто воевал на этой войне в «первый раз», в участи всех остальных можно было не сомневаться, так как ни одного благоприятного исключения из страшного перечня внезапно случившихся смертей не случилось.
Смерть собрала всех!
— Надо же, меня все же смыло той волною, — Лангсдорф поежился — память услужливо перелистала страницы и подсунула искомую дату. Тогда в бурлящем Северном море он, уже фенрик, чудом ухватился за леера, мертвой хваткой вцепился в трос, и волна не смыла его за борт.
Неминуемая гибель, никто бы не стал спасать упавшего в море человека в такой безнадежной ситуации!
В этот роковой день не только он один такой несчастный — Ашер сверзился с трапа и свернул себе шею, хотя в «той» истории сломал только ногу. Кранке споткнулся, упал и смертельно ударился головою об каменную лестницу во время прогулки с кадетами своей роты. Командир «Альтмарка» фрегаттен-капитан Хайнрик Дау в этот же день рухнул в спортзале с каната, по которому юный гимназист влез почти под самый потолок. Понятное дело, с гибельным для себя исходом. Но самое странное происшествие случилось с корветтен-капитаном Генрихом Шульцем, которому сейчас в Германии было всего-навсего восемь лет. Здоровый и крепкий мальчуган непонятно от чего скончался прямо на уроке арифметики, вызвав оторопь даже у врачей и нескрываемый ужас у детей.
Контр-адмирал чуть дрожащими пальцами медленно отвернул крышку на небольшой металлической фляжке, что в каюте у него была постоянно под рукою. Пьянящий яблочный аромат выдержанного французского коньяка разлился в каюте, и моряк сделал большой глоток крепкой жидкости — душа потребовала именно этого шага, а не медленного смакования напитка, как он делал всегда в своей жизни.
Чисто по-русски хлопнуть стакан водки!
Впрочем, может желание исходило от того русского немца (или уже практически обрусевшего за три столетия), что «сидит» внутри мозга и души. Ведь профессор Ландау из двадцать первого века, что проводил опыты над сознанием самоубийц, напрямую причастен ко всему случившемуся. Он лично, капитан цур зее Ганс граф фон Лангсдорф, после неудачного боя с английскими крейсерами 13 декабря 1939 года у Ла-Платы, через четыре дня, после подрыва объемных танков с соляркой на своем броненосце «Адмирал граф Шпее» в эстуарии, должен был застрелиться на гостиничной койке, завернувшись в корабельный флаг.
Но этого не произошло!
Сознание профессора из будущих времен (и сейчас он видел их словно наяву, день за днем просматривая чужую память), вселилось в него и все события пошли совершенно иначе. Пуля в сердце так и не была пущена, воля к жизни и борьбе пересилили ужасное депрессивное состояние — самоубийство не состоялось. И все в привычной истории буквально перевернулось с ног на голову, и события понеслись галопом.
Броненосец «Адмирал граф Шпее» прорвался из уругвайской столицы Монтевидео — в коротком и яростном бою утопив два крейсера англичан, а третий тяжело повредив, загнав на отмель. Затем был «визит вежливости» на Фолкленды, и там добили поврежденный у Ла-Платы тяжелый крейсер «Эксетер». И как камушек сталкивает в горах лавину, так обрушились последующие события — непонятно почему загорелись таинственные сполохи у Огненной Земли, куда пришли его корабли, и там, в густом колдовском тумане, перед кораблями открылся то ли портал, то ли «облако», что перенесло их в прошлое, во 2 ноября 1914 года!
Как говорят русские — охренеть можно!
Подобные огни пришлось однажды видеть в 1916 году, когда стал свидетелем удивительного явления, и, как выяснилось позже, которое могло послужить отправкой в прошлое подводной лодки кайзерлихмарине. И у берегов Аргентины под рокот дизелей, а именно они сыграли свою непонятную роль, так как шлюп с паровыми машинами, стоявший рядом на якоре, не перенесся вместе с
