Время собирать камни - Дмитрий Викторович Распопов
— Вот и я не знаю, — тяжело вздохнул я, — но раз у тебя больше ничего нет? Или есть?
Она отрицательно покачала головой.
— Тогда ладно, возьму хотя бы твою девственность, — милостиво согласился я, — с паршивой овцы, хоть шерсти клок. Снимай кофту и платье.
Краска стыда залила её щёки и уши, но тем не менее, поднявшись на все свои метр шестьдесят пять, она сначала стала расстёгивать пуговицы на кофте, затем завозилась с платьем.
— Давай быстрее, пока я не передумал!
Она вздрогнула, словно от пощёчины и через минуту осталась передо мной лишь в знакомом уродливом бюстгальтере советского производства, и плотных серых рейтузах.
— Снимай верх, — распорядился я, и она, нехотя заведя руку назад расстегнула его и опустила бретельки вниз, не отпуская, впрочем, ещё ниже, чтобы не показать целиком обнажившуюся грудь. Лицо Лизы при этом пылало огнём от стыда и смущения.
— Подойди ко мне, — сказал я. Мне было совершенно не совестно над ней издеваться, поскольку честно говоря эти спасения стали надоедать своей однотипностью. И пусть каждый случай был по-своему уникален, но это стало уже приедаться, а потому, я не собирался облегчать никому задачу по заключению договора между нами.
Девушка встала напротив, закрыв глаза и тяжело дыша, а я протянул руку и погладил её грудь, едва выступающую над кожей вместе с соском, тут был чистый нулевой размер.
— Одевайся, где эта ваша дача? — я спокойно поднялся и отправился переодеваться.
Вернулся я через пять минут, застав на кухне всё так же стоящую неодетую Лизу.
— Тебе особое приглашение нужно? — удивился я.
— Но я…вы…моя девственность…, — едва слышно пробормотала она, смотря на меня круглыми глазами.
— Оплатишь после работы, — твёрдо сказал я, — одевайся!
Она, недоверчиво смотря на меня, быстро собралась, а я оставил её подождать меня в квартире, пока сам сходил на крышу и вытащив пару кирпичей из кладки стены, достал пистолет и новый глушитель, завёрнутые в промасленную бумагу. Оттерев их от остатков масла, я проверил работу механизма, вставил обойму, взял запасную, затем дослал патрон в патронник, после этого поставил оружие на предохранитель и заправил его за поясной ремень. Только после этого пошёл вниз к ожидавшей меня девушке.
— Надо вызвать такси до дачи, — сказал я, поправляя ремень и куртку.
— Я за рулём, — удивила она меня этим фактом, поскольку это было крайне необычно.
— Да? Ну идём.
Во дворе нас ждала голубая «Победа», и открыв двери, меня впустили внутрь, затем она завела машину, и мы вскоре выехали на основную дорогу. За рулём девушка довольно быстро успокоилась, стала сосредоточение и даже успевала ловить мои заинтересованные взгляды на себя, которые её крайне смущали.
Путь до дачи занял много времени, но подъезжая к ней, Лиза внезапно вскрикнула.
— Это тот самый грузовик! В котором увозили дедушку!
— Уверена? — я посмотрел, как трое здоровых молодцов выносят из дома мебель и грузят её на машину, — и зачем им мебель?
— Я не знаю, — её руки внезапно задрожали, и мы чуть не съехали в кювет. Пришлось ухватить руль и направить машину прямо.
— Так, сейчас меня высадишь, сама поедешь к ним и сделаешь вид, что приехала к дедушке, и не понимаешь, что происходит, — я внимательно посмотрел на неё, — если они и правда вооружены, мне нужно будет, чтобы они отвлеклись на тебя. Ясно? Справишься? Ради дедушки?
Магические слова тут же успокоили её и она, посмотрев сначала вперёд, на грузовик с людьми, затем на меня, твёрдо кивнула. Машина, скрипнув тормозами остановилась и я сняв с себя куртку, открыл дверь и пригнувшись, быстро покинул транспортное средство, сразу прижавшись к забору.
Лиза тронулась и вскоре подъехала к месту. Мужчины, грузившие мебель спокойно с ней поговорили, затем позвали кого-то из дома, а когда оттуда показался милиционер в форме, я понял, что время пришло и быстро двинулся вперёд, прижимаясь к забору нужного дома. Кругом не было ни души, видимо стоявшая милицейская машина впереди грузовика, отваживала местных жителей весьма дорогой недвижимости интересоваться происходящим на улице. Дома в этом дачном посёлке были весьма богатыми и построенными на совесть.
Девушка тем временем спокойно вошла внутрь и вскоре оттуда послышался громкий вскрик, правда сразу затихший, а мужчины, стоявшие снаружи, побросали мебель и с сальными ухмылками и шуточками, тоже направились в дом.
Я быстро проник внутрь огороженной территории, одел балаклаву на голову и накручивая на пистолет глушитель, проверил, как легко достаётся вторая обойма. Перехватив пистолет как меня учили, я, едва войдя в дом, тут же открыл огонь. Первые два человека стоявшие ко мне спиной повалились на пол, третьего я перехватил, чтобы прикрыться им, поскольку милиционер, оказавшийся слишком резвым, упал на пол, и стал дёргать кобуру, запутавшись в ней, поэтому также быстро отправился на небеса или скорее всего в ад, когда я выстрелил ему в лоб, и отпустил тело того, которым прикрылся от возможного выстрела.
Двое стоявших на коленях на полу мужчин, державших руки девушки, бившейся в их захватах словно выброшенная на берег рыба, также отправились на тот свет, поскольку при выстрелах, не смогли быстро встать и вытащить оружие, а вот тот, кто пытался её изнасиловать, с обнажённой задницей и спущенными штанами пристраивавшийся сверху, резко повернулся и положил её на себя, прикрылся телом Лизы, приставив к горлу девушки нож.
— Дёрнешься, я порежу эту суку, — пересохшим от страха голосом сказал он, смотря то на меня, то на своих бывших друзей, дёргающихся на полу, в расплывающихся под их телами лужах крови.
— Ты правда думаешь, что это сработает? — удивился я, прямо на его глазах делая контрольные выстрелы в двух агонизирующих людей, которые тут же замерли, и перезарядил пистолет.
На широком, азиатском лице появилась печать страха, а глаза забегали, поскольку он явно ощутил на себе дыхание смерти.
— Мужик, ты кто? Давай договоримся? — его голос дрогнул.
— Тоже мне предложишь свою девственность? — удивился я.
— А? Что? — он вздрогнул.
— Эта идиотка предлагала мне себя, — я безразлично показал стволом с глушителем на замершую девушку, на которой было разорвано платье и кофта, показывая одну грудь или правильнее сказать сосок на коже.
— Деньги! У меня есть деньги, много денег! — наконец он понял, что моё
